Измена. Вторая семья моего мужа (СИ) - Шевцова Каролина

И снова пауза, какая-то слишком нарочитая. Если бы я не знала Нюру, и не знала, что она ждет малыша, то решила, что сейчас она курит. По крайней мере, выдыхает она так, будто пускает изо рта дым. Настя переводит взгляд с меня на телефон и приподнимает брови, а я в ответ развожу руками. Но наше удивление длится недолго, через секунду мы обе получаем жесткое, но логичное продолжение этой истории.

«Римма Григорьевна, он сказал, что после родов нужно отвезти ребенка к моим в деревню. Что он не сможет работать, когда в квартире шумно. И что я не имею права отвлекаться на каких-то там детей. Так и сказал, понимаете – не имею права. Мол, этого мамка воспитает, а потом, через пару годиков, можно и своего, любимого. Как будто этот не свой. Как будто это не любимый!».

В этот момент нервы у Ани сдают, и она начинает плакать. Как щеночек, тихо скулит в трубку, отчего даже у меня щемит сердце.

«Он хочет избавиться от нашего сына, понимаете? А я ведь вам не верила, думала, вы все врете, потому что не простили, что он выбрал не вас. Господи, какая я идиотка! Он ведь всеми только пользуется, мной, вами, а потом найдет еще какую-нибудь дуру, и та ему тоже поверит! Так всегда было - мы держим корону над теми, кого сами же короновали. Но знаете что? Так больше не будет! Я опозорю Филиппа Белого на весь свет. Я расскажу, что без своих редакторов он никто, лингвистический кастрат, не способный даже два слова связать. Я… я… за нас с вами, Римма Григорьевна, а еще за сотни таких же как мы!».

Сообщение обрывается, а мы еще долго смотрим на экран. Тот снова вспыхивает, на этот от звонка незнакомого абонента, но я не спешу брать трубку.

- Какое сегодня число, - медленно, как говорящая кукла, у которой сели батарейки, спрашиваю я.

- Двадцать пятое.

- А время?

- Половина десятого. Эй, Римма, ты куда? Куда ты?! – Окликает меня подруга, когда я снова ухожу в спальню. – Да стой! Ты что, поверила ей? Будешь искать эту малахольную по всей Москве?

- Зачем искать? – Мой голос приглушает ворот свитера, который я пытаюсь натянуть на себя. – Я знаю, где Нюра. На презентации книги Белого. Явится таким вот приведением и все испортит.

- Ну и пусть себе портит.

- Нельзя, - упрямо мотаю головой. – Если сейчас обгадить Филиппу репутацию, то у меня не будет надежд на тихий развод на моих условиях. Ты же знаешь его характер - сгорел сарай, гори и хата. И потом, он же ее со свету сживет, если она бросит тень на величие его гения. Уничтожит.

- А тебе что, жалко что ли?

Не задумываюсь ни на секунду, просто киваю, в ответ.

Жалко. Почему-то нестерпимо жалко девушку, которая и так в беде, а может сделать свое положение еще хуже. Просто нажив себе такого мелочного и мстительного врага, как мой бывший муж.

- Меня подожди, - бухтит Настя, и, схватив сумочку, выбегает из квартиры вслед за мной.

Глава 41

- Римма, ты слишком энергична для человека, который столько времени провел в кровати, - пыхтит за спиной Настя. Она пытается не отставать, пока я маневрирую через толпу, обходя на повороте, то бабушку с тростью, то парочку влюбленных. И все это чтобы успеть на мигающий зеленый. Успеть это вообще главное слово моего утра. Еще не понимая, зачем, я мчу в Гостиный двор, чтобы остановить беду. Какую? Да, черт его знает! Огромную, как цунами и неотвратимую, как чума, но абсолютно мне неизвестную.

- Знала бы, что так будет, оставила бы тебя помирать в квартире дальше, да погоди ты, бок болит!

Савранская останавливается и, тяжело дыша, держится за бок.

- Ты можешь подождать меня здесь, - кручу головой в поисках кофейни, куда могу отвести подругу, но та возмущенно фыркает.

- И пропустить такое шоу? Ну, уж нет, я с тобой, только давай помедленней.

И мы идем, медленно и степенно, как две туристки, решившиеся прогуляться по Красной площади. На самом деле, здесь так и надо. Захоти я снова переключить скорость и побежать, меня остановят за первым же поворотом вон те парни в форме Росгвардии. И зададут кучу вопросов, на которые я буду отвечать до ночи. Ну, не принято вокруг Кремля скакать сайгаком!

Так что, когда мы доходим до Двора, Настя успевает восстановить дыхание.

Охрана на входе лениво досматривает наши сумки и пропускает вниз, где располагаются касса и гардероб. Пока я покупаю билеты, Настя выстаивает вторую очередь, чтобы сдать куртки. Все это занимает минут двадцать. Сегодня последний день выставки, еще и выходной. И даже не смотря на высокую стоимость билета, здесь собралось очень много людей. Так много, что в какой-то момент у меня начинает рябить в глазах.

- Туда, - киваю в сторону амфитеатра. Там обычно проходят самые знаковые конференции, и если уж Белого пригласили закрывать нон-фикшн, он сделает это на сцене амфитеатра. Один в окружении софитов. Но не их свет привлек мое внимание, а девушка в розовой кофте со спутанными, как у русалки, волосами. Она встает со своего места и, поддерживая огромный живот рукой, пытается спуститься вниз. Понимает, что толпа не даст ей добраться до Филиппа и замирает на месте.

На секунду наши с Кузнецовой взгляды встречаются, и я замечаю в них безумный блеск. Сейчас она выглядит по-настоящему сумасшедшей.

- Господи, ну зачем вы его слушаете! – Голос Нюры срывается на противный писк. – Филипп, хватит этого фарса, ты же просто делаешь шоу!

Все вокруг замолкают и с удивлением осматриваются, чтобы найти, кто это кричит. Смешно, но никто не думает на беременную девушку в самом центре зала. Еще смешнее, что она чуть ли не слово в слово повторяет свою речь в книжном магазине в Питере. И сейчас, когда ее приветственный спич обращен не на меня, понимаю, как же нелепо все это звучит. Ну правда, все за этим и пришли – получить свое воскресное шоу! И им плевать, за счет чего они это сделают, любой скандал сгодиться для крохотной дозы эндорфинов. Так что, Нюра работает на репутацию Белого, а не против нее. И он бы даже сказал своей любовнице спасибо, не будь он так самолюбив.

Сама того не понимая, Аня нащупала слабое место Филиппа и точно била в цель и сейчас крушила его образ благородного рыцаря под одобрение толпы.

- Охрана, нам нужна охрана, девушка явно не в себе, - от злости Филипп не контролирует собственный голос и тот трусливо пищит.

- О нет, ma Cherie, - передразнивает его Кузнецова, - я то, наконец, в порядке, и теперь открою глаза остальным…

Дальнейшие ее слова тонут в испуганном крике женщины, что стояла рядом с Нюрой. Та отпрыгивает в сторону и с ужасом смотрит себе под ноги, затем на раскрасневшуюся соседку, и снова под ноги, будто там ползает огромная мерзкая змея.

Я могла бы долго соображать, что здесь произошло, но Настя все поняла сразу. Схватила меня за руку и, перепрыгнув через два пролета, слетела вниз, туда, где стояла Аня.

Она еще пытается что-то кричать, но ее уже не слушают. Все гомонят, пересказывая друг другу новость – у кого-то в зале отошли воды.

Черт.

Вот же черт, понятно у кого! Не понятно, почему виновница всей этой истории так спокойна. Меня вот уже колотит, и я с трудом соображаю что делать.

- Римма, вызови скорую, - из состояния паники меня вырывает холодный, строгий голос. Сейчас рядом со мной не подруга, а врач и эта резкая перемена в Насте отрезвляет. – Когда сделаешь, прогони еб*чих блогеров, иначе, клянусь, я кому-нибудь засуну камеру в то место, которым сейчас Анна изволит рожать.

- Поняла, - киваю я, и параллельно, набирая телефон скорой, сбегаю на сцену. Там в окружении незнакомых людей что-то обсуждают Филипп и его литературный менеджер

- Антон, нужно, чтобы вы увели отсюда людей, - обращаюсь сразу к последнему. Судя по шальному взгляду Белого, с ним не получится вести диалог.

- Римма, сколько лет, сколько зим, - расплывается в улыбке Фомичев. – Ты очень хорошо выглядишь, похудела?

- Выгони всех отсюда, я не хочу, чтобы какие-то фотографии Анны попали в прессу, - во-второй раз повторяю я. Опускаю лицо вниз и натыкаюсь на белесые, нечитаемые глаза Белого. Тот пребывает в шоке. В то время как его агент во всем ищет выгоду и, кажется, получает удовольствия от грядущего скандала. Я же говорила, всем нужно просто шоу, а какой ценой – не важно.