Если вы дадите миллиардеру невесту (ЛП) - Айнерсон Энн

Прямая речь — самый эффективный подход при отказе от чьих-либо ухаживаний. Это не оставляет места для неверного толкования или для того, чтобы подвести кого-то к тому, чтобы быть милым, что никогда ничем хорошим не заканчивается.

Глаза Ларри сузились.

— Так ты обращаешься с теми, кто делает тебе комплименты?

— Так я обращаюсь с мужчинами, которые не умеют принимать отказ.

Хватаю свою сумочку, готовая бежать отсюда. Его мясистая рука обхватывает меня за плечи.

— Сядь. Назад. — резко шипит он.

— Отпустите меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы. У этого парня есть еще одно дело, если он думает, что я подчинюсь его домогательствам. — Я сказала, что мне это неинтересно.

Кладу свою руку поверх его и впиваюсь ногтями в кожу, заставляя ослабить хватку.

— Почему ты…

— Даже не думай заканчивать это предложение.

От глубокого голоса у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

Любопытство берет верх, и я обнаруживаю, что незнакомец, которого разглядывала ранее, навис над моим незваным гостем.

Резкий выдох вырывается из моих губ, когда я понимаю, что он вовсе не незнакомец — это Кэш Стаффорд. Неудивительно, что он показался мне знакомым. Он был лучшим другом моего брата с тех пор, как мы были детьми, хотя я не видела его почти пятнадцать лет.

В животе запорхали бабочки, когда его глаза смягчились, и он улыбнулся, а затем снова обратил внимание на Ларри.

— Уходи сейчас же, или я вызову охрану, — спокойно угрожает Кэш.

Ларри бросает на него настороженный взгляд, не решаясь оспаривать его приказ.

У него хватает ума засунуть носовой платок в карман, вскочить со стула и броситься к выходу. Возможно, его покладистость как-то связана с неровным шрамом на лице Кэша, который тянется от левой брови и извилисто пересекает щеку, спускаясь к уголку рта. Ярко выраженный розоватый цвет придает ему угрожающий вид.

Воспоминания возвращают меня к тому времени, когда после несчастного случая он сказал, что ненавидит этот шрам, потому что тот служит постоянным напоминанием о том, что его внешность отличается от всех остальных.

Не помогло и то, что Уитни, его школьная подружка, не стеснялась жаловаться на то, как он выглядит, при каждом удобном случае. На мой взгляд, это чертовски сексуально. Напоминание о том, что Кэш готов помочь нуждающемуся — и пусть последствия будут прокляты.

Мои руки дрожат, когда Кэш одаривает меня злобной ухмылкой. Может, он и потрясающе красив, но, судя по тому, что Тео рассказывал мне о нем на протяжении многих лет, я была права, считая его опасным — только не в обычном смысле этого слова.

Что-то подсказывает мне, что от него будет не так легко избавиться, как от Ларри.

ГЛАВА 2

КЭШ

Я быстро моргаю, убеждаясь, что Эверли — не мираж.

Моя встреча с советом директоров «Стаффорд Холдингс» только что закончилась, и я заглянул в бар отеля, чтобы выпить перед тем, как встретиться с друзьями для вечеринки.

Мне нечасто удается побывать в Вегасе, поэтому я в полной мере использую преимущества его ночной жизни, когда мне это удается. Последнее, чего я ожидал, — увидеть Эверли Таунстед, к которой пристает какой-то урод в баре.

Я отвлекаюсь, когда на мой телефон приходит сообщение, по случайному совпадению, от ее брата-близнеца.

Тео: Не играй слишком сильно, пока ты в Вегасе.

Кэш: Я не могу ничего обещать.

Очевидно, он не посчитал нужным сообщить мне, что Эверли будет в Вегасе на той же неделе, что и я.

Мы с Тео оставались близки со школьных времен, поддерживая связь посредством звонков и смс, когда он переехал в Лондон десять лет назад после окончания кулинарной школы.

Однако я не видел Эверли с лета после окончания школы. Мы перестали общаться, когда она уехала в колледж, и за эти годы наши пути ни разу не пересекались.

Я убираю телефон в карман, чтобы больше не отвлекаться.

— Привет, Эв. — Ее детское прозвище слетает с моих губ, как будто это было только вчера, когда мы гуляли на заднем дворе старого дома Миллеров.

— Стаффорд.

Она отрывисто кивает мне, но отводит взгляд.

Несмотря на ее холодное приветствие, в моей груди разливается тепло от того, что она произнесла мое прозвище.

Это почти компенсирует ее маску безразличия и отказ смотреть в глаза. Эверли, с которой я вырос, была дружелюбной и ласковой.

В отличие от нее, эта версия — отстраненная и настороженная.

— Тео не сказал мне, что ты будешь в Вегасе, — говорю я, пересаживаясь на место слева от нее, избегая кресла, которое только что освободил ее незваный гость. Этот мерзавец может думать, что ему сошло с рук то, как он обращался с Эверли, но он ошибается.

Эверли наконец-то встречает мой взгляд и хмурится.

— У вас с братом есть привычка обсуждать мое местонахождение?

— Нет, обычно нет, — отвечаю я с оттенком веселья. — Он сказал мне, что ты живешь в Лондоне и возглавляешь европейское подразделение «Таунстед Интернэшнл». Это впечатляет, — хвалю я ее.

Мои разговоры с Тео обычно крутятся вокруг спорта, бизнеса и наших отношений на одну ночь. Его семья — деликатная тема, и он не говорит о своих родителях и не делится со мной подробностями личной жизни Эверли.

Эверли поджимает нижнюю губу между зубами — привычка, которая намекает на то, что ее что-то беспокоит — по крайней мере, так было, когда она была моложе.

— Он преувеличивал правду, — говорит она с ноткой цинизма. — Мой отец назначил моих сводных братьев руководить европейским подразделением, когда переключил свое внимание на глобальную экспансию, и я подчиняюсь непосредственно им.

В ее тоне чувствуется горечь, но я не уверен, направлена ли она на отца или сводных братьев.

— Ты занимаешь высокий пост в международной фирме по продаже недвижимости. Это повод для гордости.

Опираюсь руками на липкую стойку бара.

— Все в порядке, я думаю, — отрывисто отвечает Эверли. — Август и Лиам предоставляют мне полную самостоятельность, и я это ценю, — добавляет она более мягким тоном.

Я завороженно смотрю, как она берет свой мартини и, откинув голову назад, одним глотком допивает напиток. Ее безупречно ухоженные ногти окрашены в малиново-красный цвет, совпадающий с пятном от помады, которое она оставила на бокале.

— Моя мама говорит, что если кто-то говорит тебе, что у него все хорошо, это значит, что все совсем не так, — говорю я, переключая внимание с ее рта на глаза.

— Это похоже на то, что сказала бы Джоанна, — отвечает Эверли со слабой улыбкой.

Она отвлекается от меня и пытается подозвать бармена. Он занят двумя кокетливыми женщинами в другом конце бара, выстраивая перед ними ряд рюмок. Пока Эверли на мгновение отвлекается, я пользуюсь возможностью понаблюдать за ней повнимательнее.

Она одета в безупречный костюм цвета слоновой кости, из-под пиджака выглядывает белый кружевной камзол, дополняющий ее гладкую кожу оливкового оттенка. Иссиня-черные волосы завязаны в безупречный высокий хвост.

Шоколадно-карие глаза тусклы, словно искра внутри нее угасла, а на лице застыло суровое выражение, заставляющее задаться вопросом: Что случилось? Что сделало ее такой измученной?

— Есть ли причина, по которой ты все еще здесь? — Возмущенный тон Эверли возвращает меня в настоящее. — Разве у тебя нет дел или чего-то еще?

Она машет рукой в сторону выхода, в ее голосе слышится неуверенность.

— Ты так хочешь избавиться от меня, Эв?

Я наклоняюсь ближе, вдыхая аромат ее духов — смесь жасмина, лаванды и ванили.

Боже, она невероятно пахнет.

У меня возникает непреодолимое желание сократить расстояние между нами и притянуть ее к себе. Но, учитывая ее равнодушную реакцию на мое появление, сомневаюсь, что она это оценит.

Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что каждый второй мужчина в холле отеля наблюдает за ней, ожидая своего шанса подойти к ней. Им не повезло, потому что, если мне есть что сказать по этому поводу, она уйдет со мной. Я уверен, что Тео предпочел бы, чтобы Эверли пошла со мной, чем осталась одна в баре отеля в окружении незнакомых ей мужчин.