Юрий Каменецкий - Мелочи жизни
— До новых. — Катя закрыла за братом дверь и вернулась на кухню.
— Симпатичный у вас родственник... — Зубков расплылся в улыбке.
— А я? Или вы только мужчинам комплименты делаете? — игриво ответила Катя.
— Женщинам тоже иногда. Во внерабочее время.
— Ах да, я забыла, что вы сейчас на работе, — наблюдая за тем, как Зубков накладывает себе варенье, отметила Катя.
— А вы с юмором женщина, — оценил шутку Зубков. — Это я еще в прошлый раз заметил.
— Что еще вы заметили? — усаживаясь напротив, поинтересовалась Катя.
— Ну... Что к вам приходил какой-то мужчина.
— Вот так работают настоящие профессионалы. Может быть, вы даже знаете, кто это был? — с издевкой поинтересовалась Катя.
— Откуда ж мне знать? Я ж его не видел?.. — работая под простака, вздохнул Зубков. — Мы с Анной Степановной в комнате были, пока вы там, в коридоре, разговоры разговаривали...
— И что же? — почувствовав неладное, напряглась Катя.
— Да ничего. Просто что я могу о нем сказать... — лицо милиционера вдруг посерьезнело, глаза остановились в одной точке, — хотя могу кое-что сказать, могу. Ему двадцать пять лет, не больше, и он коммерсант или что-то в этом роде.
Катя побледнела. Зубков же наоборот опять принялся балагурить:
— Ну что? Догадливый я?
— От слова «гадливый»? — пошла в наступление Катя.
— Ну вот. Ни за что человека оскорбили! — деланно обиделся Зубков.
— Так уж и ни за что?
— Конечно. Так я правильно все сказал?
— Почти. Почти правильно. Он владелец коммерческого магазина. И вы знаете, что самое интересное, Миша?
— Ну?
Катя негодующе посмотрела на милиционера:
— Самое интересное, что после вашего визита в его комке уже дважды побывали сотрудники милиции.
— Да что вы? Причина?
Казалось, что Зубков удивился абсолютно искренне, во всяком случае Катя даже смягчила тон.
— Якобы у них есть сигналы, что он торгует гуманитарной помощью.
— А вы уверены, что этого не может быть?
— На сто процентов. Он в такие игры не играет.
— А можно вас спросить, Екатерина Анатольевна?
— Пожалуйста. — Катя подлила милиционеру чая.
— Спасибо. — Зубков жестом остановил Катю. — Я хочу понять, что связывает вас с этим коммерсантом?
Катя молчала.
— Нет, если вы не хотите, можете не отвечать!
— Ну почему же — отвечу, — решительно заговорила Катя. — Он наш родственник. Двоюродный брат жены Сергея.
— Вашего брата. — Зубков сделал какой-то неопределенный жест в Сторону стула, на котором еще недавно сидел Сергей. — Понятно.
— В Москве Гоша недавно, родители у него за границей, у него отец военный... Ну я и взяла шефство над парнем.
Как бы невзначай Катя накрыла руку Зубкова своей.
— Понимаете, Миша. Мне бы очень не хотелось, чтобы у него были какие-нибудь неприятности. Дело в том... ах, все равно вы уже знаете или узнаете... в общем, он был у моих родителей в тот день, когда пропала эта папка. Но он не мог взять. Не мог, вы верите мне?
— Ну, допустим, верю. Тоща кто же ее взял? Не могла же она сама пропасть? — заметил Зубков.
— Не знаю, — осторожно поглаживая его руку, проговорила Катя. — Но вы подумайте, Миша, зачем ему, преуспевающему коммерсанту, ввязываться в это?
Зубков, скрывая неловкость, высвободил свою руку. Поднес к щеке, словно зачесалось что-то.
— Зачем ему, — наступала Катя, — какие-то документы семнадцатого века?
— Не века, а съезда, Екатерина Анатольевна...
— Что?
— Документы Семнадцатого съезда, говорю. Партийного, — уточнил Зубков.
Катя тихо засмеялась, ее рука скользнула по его лицу.
— Ах да... Папа же говорил: про Сталина там что-то... А я... Это из-за вас, Миша... Вы на меня действуете...
— Екатерина Анатольевна...
— Да Катя я. А то нехорошо получается: я тебя Мишей, а ты меня Екатериной Анатольевной, — интимно, почти шепотом проворковала Катя.
— Ты же сама так представилась.
— Я женщина гордая. А тут гляжу: следователишко какой-то, районного масштаба... А теперь вижу: мужик симпатичный и глаза у тебя умные... Но ты чего-то спросить хотел, а я тебя перебила.
— Хотел... — Зубков запнулся и вдруг произнес неожиданно резко: — Ты для него это делаешь?!
— Что — это?
— Ну все... Это...
— С чего ты взял, глупый? Думаешь, у меня с ним что-то было? — Катя замолчала, внимательно посмотрела на милиционера и, тоже меняя тон, решительно добавила: — Ну было. Не хочу врать, было. Но все кончено.
— Расстались?
— Бросил он меня. Семь лет разницы, ребенок у меня, а он молодой, перспективный...
— Подонок он...
— Что ты сказал?! Кто... подонок?! — взорвалась Катя.
— Гоша твой. Георгий Холодов, — сухо ответил Зубков.
— Значит, ты все знал?..
Катя встала. Подошла к окну. Оторвала зачем-то листик от распустившегося в горшке цветка. Снова села.
Милиционер молчал, дожидаясь, пока она успокоится.
— Вообще-то я так и думала, что это твои ребята к нему в комок ходят, — заговорила наконец Катя. — И все из-за этой вшивой папки? Или просто завидуешь, что он в двадцать пять магазин имеет, а ты на свою жалкую зарплату живешь?
— Простите, Катя, — снова переходя на «вы», усмехнулся Зубков, — но я вашу легенду о преуспевающем бизнесмене Гоше вынужден развеять. Магазин у него — плюнуть и растереть. Весь в долгах. Правда, сам ваш герой вроде бы не жулик, чего не скажешь о его окружении... Вот с ними мы давнее знакомство ведем.
— Зачем же ты его подонком назвал? Ну, допустим, взял он эту папку зачем-то, кому от этого холодно или жарко, кроме моего отца? Сейчас эти дела всем до лампочки, понимаешь?..
Зубков не реагировал.
— Ну что ты молчишь? Хочешь, чтоб я перед тобой на колени встала?
— Неужели вы так его любите? — искренне изумился Зубков. — Он же мизинца вашего не стоит!
— Ну что ты мне в душу лезешь, мент! — нарочито вульгарно произнесла Катя. — Какое тебе дело, люблю я его или нет? Тебе мало, что я с тобой даже переспать готова?
— Эх, Катя, Катя, Екатерина Анатольевна... — с сожалением проговорил Зубков. — Ну зачем, зачем это...
— Что здесь происходит?
В дверях стоял Анатолий Федорович.
— Так что же тут?.. — мрачно повторил он.
— Папа... это... — растерялась Катя.
— Я Зубков. Из угрозыска района, Анатолий Федорович. Занимаюсь поиском вашей папки.
— А, здравствуйте, — старик протянул руку. — Очень хорошо, что пришли. Я давно собираюсь вам позвонить, да вот из-за неважного самочувствия...
—А в чем дело?
— Я прошу вас прекратить эти поиски. Если надо, могу и в письменном виде подтвердить эту просьбу, — строго проговорил Анатолий Федорович.
