Элен Вольф - Стань единственной
Сэм даже погрела руки, протянув к желтому пламени ладони, прежде чем навсегда покинуть ненавистное ранчо.
***
— Не угостишь коньяком, Грей? Что-то у меня давление пошаливает в последнее время.
Том подошел к бару и налил доктору выпить.
— Как она? — спросил он, протягивая бокал.
— Дела лучше, чем я подумал в начале. Скорее всего, ей давали снотворное и транквилизаторы, — он сделал глоток и зажмурился. — Если ты говоришь, что она провела там четыре или пять дней, то привыкания быть не должно. Синяки и ушибы заживут быстро. Меня немного беспокоят ее руки, но если вовремя менять повязки, думаю, следов не останется.
— Что с ее мозгами? Как-то же она попала в психушку.
— Я не психиатр, но могу сказать, что у девчонки железная психика. Сейчас она зла и надломлена, у нее стресс, в конце концов. Но она не псих, если ты об этом. Завтра я проведу кое-какие тесты и смогу более объективно оценить ее состояние. Возможно, в дальнейшем ей понадобится психоаналитик, который поможет разобраться в себе. А пока могу посоветовать лишь отдых, хорошее питание и сон. Тебе порекомендовать сиделку?
— Сам справлюсь, — обронил Том.
Доктор допил коньяк и хитро улыбнулся.
— Даже не смотри на меня так, док. Ты же видел эту стерву. Она съест любую сиделку с потрохами и не подавится!
Сэндлер поднял свою сумку и пошел к выходу.
— Она не стерва, сынок, — сказал он в дверях. — Ее просто нужно приручить. И тогда ты увидишь, что она нуждается в заботе больше, чем кто-либо.
Мужчины пожали руки, и врач ушел.
Грей поплелся на кухню с твердым намерением приготовить завтрак. Поджаривая бекон, он размышлял о прошедшей ночи. В памяти всплыла четкая картина — ее израненная рука, описывающая полукруг, звон разбивающегося стекла. «Прикоснешься ко мне хоть пальцем, и кто-то из нас прольет много крови». Когда он объяснил ей, что является другом Дэвида, она выругалась себе под нос:
— Чертов Сандерс! Достал все-таки меня!
Он спокойно сел в свое кресло.
— Этот, как ты говоришь, чертов Сандерс с недавних пор стал мужем твоей сестры.
— Значит, Лиззи все-таки вышла замуж за кобеля? — Казалось, эта новость ее ни капли не интересует.
— Да. И сейчас они в Париже. Медовый месяц.
Сэм фыркнула. Том заметил, что ее рука снова начала подрагивать, но не подал виду. Если хочет, пусть держит этот стакан, пока пальцы не отвалятся. Ему-то что.
— Слушай, твоя родная сестра вышла замуж за любимого человека. Она беременна. Ты не могла бы порадоваться, как нормальный человек?
— Чему? Тому, что ты собираешься держать меня здесь, как в тюрьме, а потом обвязать красной лентой и преподнести им в качестве свадебного подарка?
— Я сказал, — он начал злиться, — что твоя сестра беременна. При чем здесь ты? В тебе я вижу человека, которому нужна помощь. И все.
— Когда они возвращаются? — спросила она после долгой паузы.
— Не знаю, — солгал Грей. — Через несколько дней или больше.
— Лиззи знает, что я здесь?
— Ты шутишь? Хочешь, чтобы твоей беременной сестре сказали, что тебя нашли в дурдоме в полумертвом состоянии? Дэвид не допустит этого.
— Ладно, — Саманта поставила остатки стакана на тумбу. — Теперь, если ты исчезнешь, я смогу, наконец, поспать. Но предупреждаю, Мистер Томас Грей, не вздумай меня трогать.
— Ты, видимо, владеешь йогой, раз вздумала спать на битом стекле, — он видел, что она истощена до предела, но не мог оставить ее в таком положении. — У меня несколько комнат. Могу предложить одну из них.
Сэм напрягла все силы, чтобы встать.
— О, Матерь Божья, ну что за идиотка! — Том резко вскочил и подхватил ее, не обращая внимания на то, как она окаменела в его руках.
— Ты заплатишь за это, умник, — прошипела она, когда он нес ее в соседнюю комнату.
— Ага. Всенепременно.
***
Саманта смотрела, как Грей вносит поднос с завтраком, и уже хотела возблагодарить Господа за еду, пока не уловила запах. Бекон. Ее чуть не стошнило, но захотелось смеяться, глядя на его довольное выражение лица.
— Решил меня убить?
Его взгляд потух.
— Я не ем мяса.
— Значит, поешь яичницу.
— Яйца я тоже не ем.
Он расстроился. Ей даже стало немного стыдно. Мясо... От одного этого слова ее воротило. За свою жизнь она видела столько мяса, и не только животных, что на двести лет вперед хватит. При мысли, что ее отчим стал жареным мясом по ее вине, аппетит сразу пропал.
— Долбаные веганы, — констатировал Том, унося поднос в расстроенных чувствах.
Бедненький. Ей определенно нравился этот умник. Он заботился о ней. Впервые в жизни кто-то заботился о ней, ничего не требуя взамен, и это было так... странно.
Сэм подумала о сестре. Лиззи беременна. Замужем. Судя по новостям в интернете, а она следила за новостями об этом засранце, Дэвид Сандерс слыл тем еще бабником. Но. Судя по тому единственному телефонному разговору, который состоялся между ними после неудавшейся свадьбы, он любил Лиззи. Элизабет большая девочка. Пусть сама разбирается со своими чувствами. Главное, что с ним она в безопасности. «Я был готов на все, лишь бы она была счастлива», — сказал он тогда. И Сэм поверила ему.
Она закрыла глаза и погрузилась в размышления о ближайшем будущем. Совсем скоро ей предстоит одно важное дело. Сейчас она без сил, но пастельный режим не пройдет безрезультатно — это даст ей неплохую возможность обдумать детали, пока организм восстанавливается.
— Овсянка, сэр, — раздалось прямо над ее головой.
Ну просто вау… А она уж было подумала, что осталась без завтрака.
— На воде? — в ее голосе звучало подозрение.
— Нет, сэр, — невозмутимо ответил Том. — На моче бешеной коровы.
— В самый раз, умник.
Саманта забрала из его рук миску с кашей и начала есть.
Глава 22
Дэвид сидел на работе и отчаянно скучал по жене. Прошло всего два часа, как он с ней расстался, а время играло с ним злую шутку, превращая секунды в минуты.
В данный момент офис жужжал как разъяренный улей, переваривая новость о его свадьбе. Его секретари быстро отошли от шока, посылая звонки и е-мэйлы по всем отделам. Дэвид улыбнулся, вспомнив свое появление.
— Я вернулся, леди, прошу любить и жаловать, — он сделал театральный поклон в дверях приемной.
— Мистер Сандерс! — Алекс подскочила со своего места, сияя, как новогодняя елка.
— С возвращением, сэр, — Салли привстала.
— Как хорошо, что вы вернулись!
Да, он тоже так считал. Родные стены вселяли в него уверенность в завтрашнем дне. И, если быть честным с самим собой, он соскучился по работе.
