Вопреки опасениям (ЛП) - Бэлль Лола

Дела у Сереги в тренажерном зале с каждым днем набирали обороты. Пытаясь отстраниться от случившегося, друг с головой ушел в работу. Ему больше не требовалась моя помощь, а может быть, он просто опасался тревожить меня понапрасну, поэтому привык решать все проблемы самостоятельно. А я настолько потонул в собственном горе, что и не подумал поинтересоваться, как скоро он сможет похвастаться своими успехами.

Сегодня мы договорились встретиться возле ресторана «Ширли», хотя, откровенно говоря, настроение у меня было паршивое для дружеских посиделок. Не помню, когда в последний раз за эту неделю я искренне улыбался. Теперь все вокруг виделось лишь в мрачных тонах, и не оставалось даже сил на то, чтобы работать над собой.

Если изо дня в день утопать в жалости к самому себе, в конечном итоге это не приведет ни к чему хорошему. По крайней мере, прежнего Алмаза никакие страдания мне не вернут и тем более не ускорят процесс восстановления. Я только в пустую растрачивал свою энергию на бесконечное самобичевание.

— Я уже думал, ты не придешь.

Еще на въезде на парковку ресторана я заприметил друга, сидящего на блестящем черном мотоцикле. Помнится, за последний год он не изъявлял желания прокатиться на нем даже до ближайшего гипермаркета. Удивительно, что сейчас вдруг изменил своим принципам.

— А ты чего на байке? — спросил я, подходя ближе. «Ауди» пришлось припарковать через три машины от мотоцикла Сереги.

В обеденное время в ресторане обычно сложно найти свободный столик, если не забронировать место заранее.

— Да так, тачка в ремонте. Царапина небольшая, — Серега поморщился, явно не жалуя развивать эту тему.

На миг я ощутил укол обиды: друг утаил от меня сам факт аварии. Видимо, он прочел по моему лицу все эмоции, поэтому тихо вздохнул.

— Ничего сверхъестественного, просто неудачно припарковался. С кем не бывает.

Мы помолчали какое-то время, Серега поигрывал ключами, внимательно следя за каждым моим движением. Я медленно обошел мотоцикл, трепетно касаясь гладкой поверхности, которая еще сохраняла тепло после поездки. От наслаждения подушечки пальцев приятно покалывало.

Я не смотрел другу в глаза, но чувствовал на себе его настороженный взгляд. После трагедии не раз сравнивал себя с тигром в цирке, которого опасаются тревожить по лишнему поводу, но в то же время ни на секунду не оставляют без присмотра.

И если с отцом я встречался лишь от случая к случаю, а от Гриши давно не получал известей, то Серега звонил на дню по несколько раз и словно бы невзначай интересовался бильярдной, не упуская возможности задать вопрос о моем душевном состоянии. Конечно, я благодарен другу за поддержку, но иногда его чрезмерная забота действовала на нервы. А они и без того были натянуты как струна.

— Нравится? — спросил Серега хитрым голосом. Я поднял на него глаза и медленно кивнул — это слишком очевидно. — Он твой , братишка.

— Чего? — переспросил я, уверенный, что он попросту меня разыгрывает.

— Что слышал. Моцик, говорю, твой.

Я успел поймать ключи, прежде чем они ударили бы меня по лицу. Пальцы машинально сжали еще хранивший тепло ладоней металл, а нижняя губа предательски задрожала.

— Ты и так знаешь, Федук, как сильно я благодарен тебе за помощь. — Серега оттолкнулся от мотоцикла, выпрямляясь в полный рост. — Но пусть у тебя останется напоминание о том, какой ты охеренный друг. Я же помню, как ты хотел его купить.

— У меня нет слов, — прошептал я, борясь с приступом истерического смеха.

Мне и в голову не приходило, что Серега решит отблагодарить меня таким способом. Да я и помогал-то ему от всей души, не надеясь на что-то взамен. Он столько раз выручал меня, что такая мелочь, как поддержка в бизнесе, не покроет и одну сотую часть его поступков.

— Да хорош, не нужно ничего говорить. — Серега охотно принял мои объятия и продолжал сжимать мое плечо, даже когда я отстранился. — Это наименьшее, что я мог тебе предложить.

Сердце забилось в бешеном ритме, стоило только представить себя за рулем мотоцикла. Я уже и позабыл это непередаваемое чувство безграничной свободы, когда не нужно подстраиваться под скорость других машин, а смело мчаться по дорогам, ловко лавируя между скучающими в пробках автомобилистами.

— Когда открытие зала? — перевел я тему, чувствуя, как горло сжалось от эмоций.

— Скоро, очень скоро. Кстати, — Серега вдруг расплылся в самодовольной ухмылке, — Аленка спрашивала, может ли потом купить абонемент в зал.

— Да, она у меня сначала уточнила. Я ее отправил к тебе, — я усмехнулся, когда Серега состроил забавную гримасу. Понимаю, ему все еще неприятно общение с девушкой, которая использовала воровство как средство манипуляции. — Зато представь, сколько парней захотят заниматься у тебя, как только увидят ее в коротких шортиках.

Друг в задумчивости постучал пальцем по губам. Судя по блеску в его темных глазах, я подкинул ему занимательную идею, над которой он поразмышляет чуть позже.

— Сам-то ходить собираешься?

— Пока не уверен, — его вопрос не застал меня врасплох, все же на секунду я растерялся. Конечно, ради Сереги я готов возобновить тренировки, но сейчас у меня в голове полнейший хаос, организм точно даст сбой при любой лишней нагрузке. — Ты же понимаешь, что я должен находиться рядом с Алмазом. Вдруг понадобится помощь.

Серега пристально смотрел мне в глаза, слегка склонив голову набок. Он наверняка хорошо помнил, как тяжело мне было поначалу переступить порог палаты Алмаза. С трудом я заставлял конечности двигаться, чтобы подойти к его койке. Старался не акцентировать внимания на неприятном звуке, который издавал аппарат ИВЛ. Так сильно боялся поднять голову и взглянуть жестокой правде в глаза.

Тогда мне казалось, что этот образ Алмаза в больничной палате с кислородной маской на лице, трубками, скрывающимися под легким одеянием, и иглой в вене навсегда врежется в память. Станет преследовать в кошмарах.

Но переборов свои глупые страхи и каждый раз задерживаясь дольше предыдущего визита, я уже не желал оставлять его в одиночестве. И пусть возле него всегда крутились медсестры и нанятая нами сиделка, все же Алмаз нуждался только в моей компании, в моих прикосновениях, он хотел слышать лишь мой голос. Я знал это, верил . Будь он в сознании, подтвердил бы мои слова.

— Я понимаю тебя, — после долгой паузы Серега коротко кивнул. — Если что, я свободен в четверг после обеда и завтра вроде тоже два-три часа могу выделить. На тот случай, если нужно подменить. Ты хоть выспишься по-человечески.

Я уставился на Серегу с легким потрясением. Друг пожал одним плечом, как бы говоря, что выбор всегда за мной, но отказы не принимаются. Я нервно рассмеялся и обнял его снова. Так крепко сжал в объятиях, пытаясь показать, как много для меня значит наша нерушимая многолетняя дружба.

Серега лишь весело усмехнулся:

— Слишком много нежностей, дружище. И давно ты стал таким сентиментальным?

Я шутливо ударил его по спине, нехотя отстраняясь. В груди нарастал странный трепет, словно бы тело наконец ожило после долгого оцепенения. Мне так не хватало прикосновений близкого человека, ведь я сам обозначил границы, за которые ступать никто не решался. Но время шло, а нужда в элементарном физическом контакте становилась более ощутимой.

— Тебе Гриша не звонил? — спросил вдруг Серега, и моя улыбка тут же померкла.

Я сдержанно качнул головой, а желудок свело при одной только мысли о друге, который после трагедии снова погряз в депрессии. В точности как и после смерти Лешки, Гриша предпочел справляться с горем в одиночку.

— Не знаешь, он был на похоронах? — я судорожно сглотнул, удивляясь, как мне хватило мужества произнести эти простые, на первый взгляд, слова. Дыхание сбилось, я шумно выдохнул, но желаемого облегчения мне это не принесло.

— А как же, конечно. Но не парься на этот счет, — заверил меня Серега с непоколебимой уверенностью, хотя в глазах его мелькнула странная эмоция. Не то тревога, не то обида. — Гриша пережил потерю Лешки проще, чем я, а с Андреа они и не были друзьями. Приятели, не более.