Светлана Демидова - Любовь к роковым мужчинам
Манька повернула к ней отекшее лицо, ставшее вдруг жестким, и, шумно шмыгнув носом, ответила:
– Да ни за что! Чтоб ему и на том свете не было ни дна ни покрышки! По жизни я своей плакала, которую Никитка загубил. Нет у меня жизни через него, Майка! Нет!
– Да что ж он такое ужасное сделал с тобой?
– Думаю, то же самое, что и с тобой, только ты сильней меня оказалась, – ответила Манька и начала пробираться между могилами на кладбищенскую аллею.
Майе хотелось остановить ее, чтобы расспросить поподробней, но она почувствовала, что кто-то взял ее под локоть. Она повернулась – рядом стоял Заботин.
– Оставь ее, Майя, – сказал он. – Романа уже нет, не стоит ворошить прошлое. Никому от этого легче не станет.
– Он не Роман... – сквозь зубы процедила женщина.
– Я знаю, – ответил Николай.
– Знаешь – и молчал?! – Майя выкрикнула это так громко, что все присутствующие на похоронах повернули к ним головы. Но ей уже было все равно, кто и что о ней подумает. Она крикнула еще раз: – Как ты мог молчать?! – и наконец забилась в рыданиях. И плакала она, как Манька, вовсе не по ушедшему мужу, а по своей жизни. Ей теперь казалось, что Роман, которого она, как выяснилось, и не знала вовсе, загубил и ее жизнь. Точно так же, как Манькину. Не зря ведь бомжиха так сказала. Ой, не зря.
– Майя, сейчас не время и не место выяснять отношения, – тихо сказал Заботин и потянул ее в сторону могилы мужа, над которой уже высился земляной холмик. – Надо положить цветы.
Майя, которая держала в руках белые хризантемы, хотела последовать его совету, но тут к ним подошла Инесса и по-хозяйски взяла Николая под руку. Майя охнула и спросила чужим, окончательно севшим голосом:
– Это как же? Почему вы... Инесса... Коля... Вы кто?
– Ну... Инна... она моя жена... – слегка смутившись, сказал Заботин. – То есть не совсем жена... Я же тебе говорил...
Майя содрогнулась от очередного приступа рыдания. Она обманута кругом! Все друг другу лгут. Мужчины подкладывают своих женщин под других мужиков. Женщины спят с кем попало. Вот и она, Майя, такая же, как все. Муж почти впрямую предложил ей переспать с конкурентом, и она – рада стараться. Влюбилась? А может, и не влюбилась? Может, просто захотела спрятаться в любовь от неприятностей, как только что мечтала спрятаться в обморок от похорон. Но от себя все равно не спрячешься. Обморок когда-нибудь кончится. Да и любовь... Какой ужас! Она поверила в любовь Николая! Да ведь Роман для него был таким же конкурентом. Скорее всего Заботин собирался провернуть такую же операцию, как сотрудник конкурентной фирмы Савельев. Наверняка рассчитывал как-нибудь повлиять на Романа через жену. Все бизнесмены одним миром мазаны. Еще неизвестно, у кого ставки в этой игре за земельный участок были выше. Может, и Инессу подослали к Савельеву с определенными целями. Конечно, это именно так! Вон как сухи ее глаза. Она совсем не сожалеет о Романе. Она уже там, в бомжацком подвале, всячески демонстрировала Майе, что не имеет никаких чувств к ее мужу. А Майя не поняла. Она всегда все принимает за чистую монету, и потому растаяла оттого, что Заботин признался в любви, обнял, крепко поцеловал и провел с ней несколько ночей. Думала, что будет счастлива с ним, а стала самой несчастной на свете.
И Майя рыдала и рыдала и никак не могла остановиться. Все, кто пришел проводить в последний путь Романа Сергеевича Савельева, были этим вполне удовлетворены. На то и похороны, чтобы родные и близкие покойного плакали. Наконец-то жену пробрало, наконец-то до нее дошло, что теперь рядом с ней не будет мужа. Вон и паренек прослезился. Это нормально. Это хорошо. Сын и должен оплакивать отца.
На поминках Николай Заботин сидел напротив Майи. К нему по-прежнему прижималась Инесса. И Майя продолжала захлебываться слезами. Она не могла есть. С трудом выпила на помин души мужа стопку водки. Алкоголь разлился по телу горячей волной, и слезы полились сильней. К концу поминок Майя почти ничего не видела из-за распухших век и ничего не соображала от головной боли. В постель ее отвела подруга Зоя. Майя мгновенно провалилась в тяжелый сон, который был очень похож на обморок, которого она так желала.
* * *Майины мать с отцом, которые приехали на похороны Романа вместе с Кирюхой, после девятого дня предложили снова забрать мальчика с собой в Ярославль. Дома ему было явно не по себе. Он плохо спал, отвечал невпопад и сам попросился к бабушке с дедушкой, поскольку там будет легче пережить неожиданно свалившееся несчастье. Майя пыталась объяснить сыну, что возвращаться домой все равно придется, и потому не лучше ли сразу попытаться привыкнуть к новому положению вещей. Кирилл продолжал настаивать на своем, и Майя сдалась. Пусть едет. Может быть, там, в Ярославле, в спокойной обстановке он действительно свыкнется с мыслью о том, что отца больше нет.
Николая Заботина Майя к себе не допускала. Сбрасывала его телефонные звонки. На девятый день он, конечно, пришел помянуть Романа, но уже без Инессы. Майя сказала себе, что ей все равно, с кем он. Больше Заботин для нее не существует. Для нее вообще не существуют мужчины. Она теперь всегда будет одна. Николай пытался заговорить с ней на поминках, но она была холодна и неприступна. Отвечала коротко и только по существу дела, ради которого они все собрались в ее квартире. Майя видела, как при этом темнел лицом Николай, но это ее не трогало. Ее теперь не проведешь, не обманешь. Она теперь всегда настороже, всегда готова дать отпор обманщикам и соблазнителям. У нее масса других проблем. У нее на руках несовершеннолетний сын. Она будет заботиться о нем. Деньги, которые остались от Романа, скоро закончатся, и ей придется устраиваться на работу.
Она так давно не работала, что даже несколько страшится жесткого режима, обязаловки, утренней давки в городском транспорте. И почему она так и не научилась водить машину, хотя Роман много раз предлагал ей пойти на курсы вождения и даже обещал купить личный автомобиль, какой она захочет? Впрочем, что теперь об этом печалиться? Теперь надо просто искать работу. У нее, конечно, есть высшее образование, но какое-то невыгодное – она инженер-химик. А кому они нынче нужны? Где? Особенно в их маленьком Глебовске... Когда-то давно у них в городе была небольшая фабрика по производству лаков и красок. Но даже если бы она все еще существовала, что там делать Майе, которая напрочь забыла все, чему ее учили.
Уже несколько раз Майя покупала газету под названием «Работа в Глебовске». Даже если поднапрячься и вспомнить то, что преподавали в институте, ее знания никому не пригодятся. Химики городу не требуются. Городу требуются подсобные рабочие, гладильщицы в прачечную, кладовщики, расклейщики объявлений, учителя математики в две средние школы и воспитательницы малолетних детей в богатые дома. Подсобных рабочих, гладильщиц и кладовщиков Майя отбросила сразу. У расклейщиков объявлений наверняка очень маленькая зарплата, да и светиться в городе не хочется. Будет очень неприятно, если станут судачить о том, что жена погибшего бизнесмена Савельева от большой нужды вынуждена клеить объявления. Математику Майя не любила еще в школе. Химия – это другое дело: опыты, реактивы, катализаторы, ингибиторы... – от одних терминов всегда становилось приятно на душе. Но преподаватели химии не требовались ни в одну школу. Может, и хорошо... Она абсолютно не представляла процесс преподавания. Ей порой с собственным сыном никак не справиться, хотя он положительный парнишка, а что делать, если вдруг взбунтуются все тридцать с лишним подростков в классе? Нет, преподавание – тоже не ее конек. Пойти, что ли, в воспитательницы маленьких детей в богатый дом? С маленькими как-то проще... А как туда пойдешь, когда все богатые дома Майя знает наперечет, и ее там очень хорошо знают и поэтому ни за что не наймут. Им будет неудобно. Да и ей тоже. И что же тогда делать? Где работу найти?
