Арина Ларина - Три мушкетерки
Найти свою половинку очень сложно, учитывая перенаселенность нашей планеты. В толпе шанс встретить своего единственного сводится к минимуму. А вот потерять то, что судьба подарила, легко.
От язвительных реплик они перешли на крик. Вика скрупулезно вспоминала все мелкие и крупные обиды, нажитые за несколько лет совместной жизни, а Дима недоумевал, есть ли совесть у женщины, приходящей на ночь глядя, благоухающей чужим мужским одеколоном и имеющей наглость предъявлять к нему претензии.
Уже садясь в такси с набитой впопыхах сумкой, Вика в бешенстве бросила напоследок злобно поигрывающему желваками мужу:
– Не вздумай пытаться меня вернуть! И помни, это не вы с мамашей меня выжили – я сама ушла!
– Скатертью дорога!
* * *– Ты с ума сошла! – завопила Ленка в трубку, едва услышав, что Вика звонит от родителей. – Рехнулась!
Эдик, проснувшийся от ночного звонка, был абсолютно согласен. Только рехнувшийся человек может беспокоить приличных людей в неприличное время.
Николай Борисович был того же мнения. Дочь сошла с ума. Бросить Диму, с которым у него вовсю крутились общие дела!!!
Мужчины, хотя и по разным причинам, были солидарны друг с другом. Женщины тоже.
– Вика, ты понимаешь, что оставив поле боя противнику, потеряла свои позиции! – взвыла Ленка. – Надо было поссориться, но выпереть его или просто лечь спать отдельно, но не уходить! Тот, кто ушел, находится в дурацком положении. Он не знает, что происходит, и вынужден ждать инициативы со стороны того, кто остался. Ты теперь зависишь от его действий. Будешь сидеть, дергаться, ждать – мало ли чего он там надумает! Нужно оставаться в тылу врага, чтобы быть в курсе его стратегии!
– Ты мемуары Кутузова на ночь читала? – мрачно поинтересовалась Вика.
– Я сама – Кутузов, – расстроенно вздохнула Ленка и, виновато покосившись на Эдика, вылезла из-под одеяла. – Спи-спи…
– Ты считаешь, я сейчас могу спать? – вздохнула Вика.
– Да я не тебе! Не реви там. Что ты успела ему сказать?
– Все!
– Что именно? И про Лешку? – охнула Лена.
– Нет, про Пешеходова я умолчала. Я же не совсем дура. Но это не имеет значения. Лен, я не собираюсь возвращаться, я ушла совсем. Подаю на развод!
– Ну и дура. Такого, как Дима, не найдешь. Это только кажется, что мужики табунами ходят, а дойдет до дела – и выбрать не из кого. Мужик – как автобус в час пик. Вроде транспорта всякого навалом, но если тебе нужен именно этот автобус, то другие не подойдут. И трамвай, троллейбус и метро – тоже мимо! Понимаешь, о чем я? Села в свой маршрут – так не фига спрыгивать на полпути.
– Значит, всю жизнь терпеть? Я не черепаха и от очевидного прятаться не собираюсь. Мы не пара. Он мне не нужен. Я и не любила его никогда. Так, показалось что-то, вот и выскочила замуж сдуру. А жить, как ты со своим Эдиком – только из-за того, что никто другой не подвернулся, я не хочу. Жизнь одна, и прожить ее надо так, чтобы в старости не кусать морщинистые локти.
– А если не одна? Если настоящая любовь ждет тебя лишь в следующей жизни? – съехидничала Ленка.
– Ага. Особенно если в следующей жизни ты будешь какой-нибудь треской или осиной в лесу. Нет уж. Я хочу взять все и в этой жизни. И тратить ее на жалкое существование с нелюбимым мужчиной, как ты, не собираюсь.
– Дорогая, давай без пафоса! Между прочим, обижаться тебе надо только на себя. Надо было радикальнее решать с мамашей его. Если бы не она, вы бы давно ссориться перестали. А ты сидела, как клуша, и ждала, что само рассосется. А такие мымры сами не рассасываются. Вместо того чтобы налаживать отношения с Димой, ты наставила ему рога. Поэтому он тоже имеет право быть недовольным. Спасибо, что ноги вам с Лешкой не переломал.
– Спасибо! – взвизгнула Вика. – Громадное ему спасибо! Только он про Лешку даже не догадывается. А мне это нужно было, чтобы почувствовать себя женщиной!
– Почувствовала? – сухо поинтересовалась Лена. – И что, ты к Лешке теперь уходишь?
– Нет, он тоже не мой мужчина. – Признаваться, что с Лешкой она рассталась, Вика не хотела. Почему-то это казалось ужасно стыдным. – Я же не могу, как ты – хвататься за любого, кто готов жениться. Для меня брак не самоцель. В жизни есть иные радости. А просто какой-нибудь Эдик дома – на это не стоит тратить молодость.
– Ты Эдика не трогай, он хороший. И не ори тут. У меня, между прочим, тоже проблемы. Но, чувствую, с тобой посоветоваться сегодня не получится – ты не в форме. – Ленка нахмурилась. Конечно, у подруги беда, но хамить-то зачем?
– Нет, я желаю тебе тоже что-нибудь стратегическое посоветовать, – произнесла Вика.
Ей очень хотелось послушать про чужие проблемы и убедиться, что и у людей не все гладко. Тем более что на поверхность сознания сквозь истерику и негодование норовила пробиться предательская мыслишка, что вот у Ленки-то как раз все хорошо – спит себе мирно под боком у своего Эдуарда и в ус не дует.
Эдик заволновался. Спать под Ленкин бубнеж, хотя она и вышла из комнаты, было невозможно. Во-первых, любопытно, что там случилось. А во-вторых, у него совесть тоже была нечиста, а с нечистой совести, как известно, спокойно спать трудно. И когда он услышал про проблемы, совесть в очередной раз колючим ежом ткнулась в бок.
«Бедная Ленка. Как она мучается. Ведь чувствует все…»
Эдик ожесточенно потер лицо и заалевшие уши, после чего подкрался к двери и припал к ней.
– Я влюбилась, – счастливо вздохнула Ленка и сразу сникла. – Вот такая я зараза. Как теперь Эдику сказать? Да и вообще, так все неопределенно. Он-то в меня не влюблен.
– Не поняла. – Вика попыталась сосредоточиться на Ленкиных переживаниях. – Ты в Эдика своего втрескалась?
– Конечно нет! Вот так бывает в жизни. Только начинает казаться, что все образовалось, жизнь кособокая налаживается, а тут раз тебе – и любовь. Как кувалдой по балде в темном переулке. Вроде счастье, а вот фиг вам. Сиди себе и переживай, как теперь быть. Любовный треугольник, Викуся, это, оказывается, не просто устойчивое выражение, а совершенно дикая штука, с которой надо что-то решать. Ты вон тоже со своим треугольником решила, да что-то мне твой вариант не особо нравится. Какой-то он дискомфортный. Правда, у вас там не треугольник, а вообще пирамида с мамашей на верхушке. А у нас вся проблема во мне. Я считаю, что если начинаешь жить с человеком, то это ответственность. Ну, типа мы в ответе за тех, кого приручили. И вот так с бухты-барахты бросать того, кто на тебя рассчитывает, к тебе привык, – подлость! На чужом несчастье счастья не построишь.
Налипший на дверь Эдуард сжал кулаки. Она была права. Это подлость. И выхода нет. Если оставить все как есть, несчастными будут два человека: он и Светлана. Если же расстаться с Леной, то несчастной останется только она. И скорее всего, Эдика будет мучить совесть. Потому что интеллигентные люди сами себе предательства не прощают. А Эдик считал себя и интеллигентным, и предателем. Куда ни плюнь – все плохо.
