Полина Поплавская - Зной
– Не злись, пожалуйста. – Дэн тоже встал и опять попытался взять ее за руку. – То, что происходит здесь, очень важно для меня.
– Я не злюсь, но я хочу знать всю правду. Если ты, конечно, сам понимаешь, куда мы попали.
– Я и пытаюсь рассказать тебе, но ты все время перебиваешь. И запомни, пожалуйста: даже если ты очень рассердишься на меня, все равно мы не должны здесь разлучаться ни на минуту, потому что…
Вдруг он замолчал. Арабелла, спиной почувствовав чье-то присутствие, испуганно оглянулась.
Над ними на высоком берегу канала стояла Тин-Тин. Сначала Арабелла не узнала ее, потому что все тело «матери» было покрыто какой-то странной чешуей. Приглядевшись, Арабелла увидела, что на длинную сеть, свисавшую с головы Тин-Тин, нашиты костяные пластины, похожие на те, что покрывают спину и бока крокодила. Шея, запястья и щиколотки «матери» были унизаны связками конусообразных, загнутых зубов, а ее голову украшал венок из пальмовых листьев, в который были вплетены красные цветы банана. Между ноздрей Тин-Тин висела полупрозрачная жилка с нанизанными на нее длинными зубами, которые закрывали губы старухи. «Мать» молча соединила руки и сделала несколько движений – так, словно она хлопала в ладоши, только беззвучно.
– Помни, о чем я сказал тебе. Мы не должны разлучаться! Как только мы останемся вдвоем, я все расскажу тебе. Но для начала – знай: покомо принимают тебя за демо в человеческом облике. Я уверен – они думают, что тебя послал к ним их предок, священный крокодил. А я – твой проводник в мире людей. Похоже на то, что покомо заманили нас сюда, чтобы попробовать обратить в свою веру. Если это не получится, они, возможно, захотят принести нас в жертву… – Арабелла в ужасе уставилась на него. – Только не думай, – быстро сказал Дэн, – что я знал об этом, когда предложил тебе отправиться в деревню… Но, полагаю, что до этого не дойдет, ведь сейчас они готовы боготворить тебя. Правда, это тоже опасно. Они не знают, чего от тебя ждать. Ты должна вести себя очень аккуратно. От меня – ни на шаг. А теперь заслони меня, я за твоей спиной спрячу технику. Тин-Тин приглашает нас к себе в хижину. Не бойся, все будет хорошо.
В хижине Тин-Тин стояла благоухающая полутьма. Посреди покрытого циновками пола лежало чучело маленького крокодильчика, а рядом – огромное, грязно-желтого цвета яйцо. Все это освещал солнечный луч, проникавший внутрь сквозь круглую дыру в потолке. Тин-Тин вошла в хижину первой – Арабелла, помня, о чем предупреждал ее Дэн, немного помедлила у входа, дожидаясь его. Войдя, они не сразу заметили Тин-Тин, неподвижно сидевшую в углу хижины. Ее лицо теперь было закрыто высокой деревянной маской с мешочками из крокодиловой кожи вместо щек. Перламутровый лоб маски блестел в полутьме.
Внизу маска раздваивалась, словно раскрытая пасть крокодила, и в этой пасти болтались длинные зубы, подвешенные к носу Тин-Тин. Сквозь узкие щелки, обведенные черными кругами, поблескивали глаза. К покрытой пластинами груди была привязана острая деревянная грудь, заканчивающаяся сосками-иглами с наколотыми на них какими-то ярко-оранжевыми плодами.
Тин-Тин сидела внутри круга из воткнутых в землю длинных тонких палочек, которые сверху были скручены в спирали и украшены листьями бамбука. В руках она держала такое же огромное яйцо, какое лежало посреди хижины. Словно не замечая вошедших, «мать» гладила яйцо ладонью. Потом она глубоко вдохнула запах своей ладони и начала то ли петь, то ли что-то бормотать на одном тоне – странным, клокочущим голосом.
Дэн наклонился к Арабелле и прошептал:
– Садись. – Вслед за ним она опустилась на циновки. – Не повторяй то, что она будет показывать. А лучше делай все в другом, неправильном порядке и ни в коем случае не повторяй одно движение дважды.
Тин-Тин, видимо, закончив молитву, поднялась на ноги и вышла из круга. Подойдя к Арабелле, она опустилась перед ней на корточки и поднесла яйцо к ее уху. Арабелла прислушалась: внутри что-то булькало и щелкало. И вдруг Тин-Тин приложила яйцо к своей груди и сжала его обеими руками – раздался громкий хруст, потом какое-то поквакивание, по чешуе наряда Тин-Тин полилась мутная слизь – и вдруг на ее коленях что-то громко запищало. Арабелла опустила глаза и с трудом подавила крик: на коленях Тин-Тин копошился крошечный, тощий, сморщенный крокодильчик.
Тин-Тин взяла его в руки и поднесла почти к самым губам Арабеллы, которая, не в силах сдерживать отвращение, резко отпрянула и отвернулась.
Дэн умоляюще взглянул на нее и прошептал:
– Пожалуйста, потерпи еще немного.
Усилием воли Арабелла заставила себя снова повернуться лицом к Тин-Тин. Та сняла маску и недоуменно смотрела на нее, прижав квакающее создание к своей деревянной груди, словно желая накормить его своим молоком – сок из наколотых на иглы плодов капал прямо на циновки. И тогда Арабелла почти неожиданно для себя наклонилась и припала губами к одному из сосков Тин-Тин. Когда она подняла лицо – плода на соске уже не было, а по губам и подбородку Арабеллы стекал густой оранжевый сок. Тин-Тин замерла.
Потом, вспоминая свой странный поступок, Арабелла не могла понять, почему она его совершила… Но впечатление, которое он произвел на Тин-Тин, говорило о том, что интуиция подсказала ей правильный выход.
Тин-Тин отпрянула от нее, а потом стремительно закружилась на месте, после чего буквально упала у ног Арабеллы. Крокодильчик, которого она по-прежнему держала в руках, верещал и каркал, придавленный ее тяжестью, но Тин-Тин будто не слышала этого. И тогда Арабелла совершила второй гениальный поступок – она положила руку на покрытое сеткой темя Тин-Тин и быстро затараторила знакомую ей с детства считалку-белиберду, повторяя ее без конца и утрированно артикулируя:
– Сниддл-ти и сниддл-ту, ники-наки-э, тили-пули-уруру дики-даки-де!
Арабелла видела, что Дэн, потрясенный той переменой, которая произошла с ней на его глазах, теперь, после того, как напряжение немного ослабло, с трудом сдерживает смех – и она в свою очередь прошептала ему, довольная собой:
– Дорогой, потерпи еще немного… Тин-Тин, не чувствуя больше на своей голове руки Арабеллы, поднялась с пола и что-то сказала Дэну, а тот, отвернувшись от нее, состроил гримасу, чтобы не рассмеяться, и сказал Арабелле:
– Она поверила в твою силу. Потом объясню, что это значит. Теперь она хочет в знак дружбы жевать с тобой бетель.
– Я, дух крокодила, не знаю, что такое «бетель».
– Извини меня, Дабау, но я скажу ей, что ты знаешь. И даже расскажу ей легенду о крокодилах и бетелевой пальме, чтобы окончательно убедить ее в том, что ты крокодил. Говори что угодно по-английски, а я буду «переводить».
