Патриция Пелликейн - Опасная стихия
— Это что же — «Стриптиз-монополия»? Никогда о такой не слышала.
— Есть и такая — самая азартная.
Мэгги чуть отодвинулась и посмотрела на длинное мускулистое тело Майка, лежавшего в расслабленной позе на ковре у камина.
— Даже и не знаю, стоит ли ваше тело такого риска.
— Уверяю вас, стоит.
Мэгги, признаться, ничуть в этом не сомневалась, но сразу соглашаться на предложение не хотела.
— А вы, надо сказать, самоуверенный тип. Женщины таких любят, — усмехнулась она. — Итак, давайте все-таки решим, стоит ли игра свеч.
— То есть?
— Все очень просто. Вы раздеваетесь, а я смотрю на вас и решаю, стоит ли предоставить вам дополнительную возможность метнуть кости.
— Это значит, я буду лежать здесь голый, а вы будете меня разглядывать?
— А что, разве речь шла не о «Стриптиз-монополии»?
— Тогда, может быть, начнем с обнаженного торса?
— Глупости! Что я, мужских торсов не видела?
— Хорошо. Давайте тогда я для начала сниму рубашку и сапоги.
— Да шучу я. Так что советую принять поражение с достоинством.
Майк тяжело вздохнул, поднялся с ковра и присел на корточки.
— Лучше бы я сыграл с вами в карты.
Мэгги хихикнула, наблюдая за тем, как он с мрачным видом укладывал фишки и кубики в коробку.
— А вы уверены, что обыграли бы меня в карты?
— Но я же ковбой, — произнес Майк с таким видом, словно это автоматически превращало его в мастера карточной игры. На Мэгги, впрочем, его заявление никакого впечатления не произвело.
— Ну и что с того?
— А то, что ковбои всегда играют в карты, когда не…
— Когда не заигрывают с коровами? — подсказала Мэгги.
— Когда не работают, — закончил Майк.
Мэгги снова рассмеялась.
— И это все, чем занимаются ковбои? Работают и играют в карты?
— А еще спасают девиц, попадающих в затруднительное положение.
Мэгги покачала головой:
— Я, видите ли, не девица.
— Я знавал в своей жизни только одну девицу, так вы очень на нее похожи.
Мэгги ничего на это не сказала, но замечание Майка расценила как комплимент.
— По-моему, он уже испекся.
Она принюхалась и снова покачала головой.
— Вы это утверждали через пять минут после того, как я его поставила в духовку.
— Сколько же еще ждать? Я умираю от голода.
Мэгги посмотрела на часы:
— Осталось всего десять минут. А насчет голода замечу: вы съели столько жареной курятины, что этого количества хватило бы на двух взрослых мужчин.
Майк хмыкнул.
— У меня период роста. К тому же запах кофейного торта перешиб воспоминания о жареных курах.
— Если наши с вами праздники обжорства не прекратятся, я, пожалуй, скоро не влезу в свои вещи, — заметила Мэгги, поднимаясь с пола. — Пойду-ка я пока сварю кофе.
Майк пересел на диван, положил ноги на журнальный столик и принялся щелкать кнопками телевизионного пульта.
— Что бы вы хотели посмотреть? — крикнул он в арку кухонной двери.
Мэгги, приготовив кофе, вошла в гостиную и села на диван, устремив взгляд на экран телевизора. Каналы мелькали перед глазами со скоростью молнии, так что уследить за происходящим было просто невозможно.
— Вы-то сами знаете, что ищете?
— Что-нибудь хорошее.
— Если вы будете и дальше так щелкать, мы ничего не выберем. Может, лучше заглянуть в программу? — предложила Мэгги.
Майк помотал головой:
— Чего нет, того нет.
Неожиданно мельтешение каналов на экране прекратилось, и все его пространство заняла обнаженная женская спина. Какой-то человек страстно целовал женщину. Камера двинулась вниз, и скоро их взгляду предстала не только спина, но и все тело, причем совершенно обнаженное. Далее в кадре появились обнаженные груди. Мужчина опустил голову и стал вбирать губами напряженный сосок.
— Интересное кино, правда? — заметил Майк.
Мэгги прекрасно понимала, что такой фильм общественное телевидение и крупные частные компании транслировать не будут, а потому спросила:
— У вас есть кабельное?
— Да так, висит на стене какая-то тарелка.
Мэгги некоторое время следила за картинкой на экране, потом произнесла:
— Сейчас она должна чуть откинуться назад. По-моему, самое время. А то упадет.
Майк поднял удивленные глаза:
— Вы думаете?
Мужчина и женщина стояли в ванной под сверкающими струями воды и ласкали друг друга. Словно повинуясь воле Мэгги, женщина и в самом деле немного отклонилась назад, чтобы не потерять равновесия. При этом ее ягодицы все время маячили на переднем плане.
Мэгги презрительно фыркнула.
— Что вам опять не нравится?
— То, что в таких фильмах чаще всего дают крупный план женщин, а не мужчин.
— Не из тех ли вы дамочек, что борются за свои права и свободы? — нахмурившись поинтересовался Майк.
— Разумеется, — с вызовом произнесла Мэгги. — А как же иначе?
Майк никак не мог сообразить, что ему ответить на подобное заявление. Насколько он знал, женщин-феминисток в штате Вайоминг не было — не считая, конечно, тех, которые занимались политикой. Мужчины же, населявшие этот суровый край — ковбои и рейнджеры, — были большей частью людьми старомодными. Они, конечно, догадывались, что мир вокруг меняется, но к прогрессу не стремились и мечтали, чтобы жизнь в Вайоминге как можно дольше оставалась неизменной, и на их век старины хватило. Естественно, Мэгги не имела об этом ни малейшего представления. По этой причине Майк решил, что в данном случае лучше всего промолчать и больше к этой теме по возможности не возвращаться.
— А вы считаете справедливым, когда на всеобщее обозрение выставляют женщину, а мужчина робко прячется за ее спину?
Майк пожал плечами. Сказать по правде, он об этом никогда не думал.
— Может, мужчины более застенчивы?
Мэгги преувеличенно громко расхохоталась.
— Мужчины? Застенчивы? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
— Вы, конечно же, знали их великое множество, поэтому можете судить?
Мэгги сделала вид, что не расслышала.
— Я вам точно могу сказать одно: это плохой фильм.
Она не ответила на вопрос, и Майк не оставил это без внимания. Зря он ее об этом спросил. В конце концов, ее личная жизнь его не касается. Не должна касаться. Даже если у них сложатся какие-то отношения — а Майк очень на это надеялся, — пусть мужчины, бывшие когда-то в ее жизни, в ее прошлом и остаются. Безликими и безымянными.
— Вы уже его видели?
— Нет, но когда на экране слишком много плоти, значит, у авторов проблемы с содержанием.
— Может, переключим на другой канал?
