Элизабет Адлер - Персик
– Если я полюблю кого-нибудь, я выйду за него замуж…
– Хорошо, – живо ответила Леони, отсекая прошлое, – только сначала познакомь его с бабушкой, чтобы она могла одобрить твой выбор. А теперь посмотри, Пич, – там вдалеке. Это первое здание, которое мы видим за последние полчаса, должно быть, то, что нам нужно. Мэддокский приют.
Неприятный звук колокольчика приветствовал их, когда машина въехала в железные ворота, открытые двумя аккуратно одетыми мальчиками. Пич бегло осмотрела приземистые серые здания, и у нее засосало под ложечкой. Не было цветущих вьющихся растений, чтобы как-то смягчить эти неприветливые постройки, не было заботливо посаженных роз и азалий по бокам дорожек, как в замке д’Оревилль. Группа детишек, построенных для того, чтобы приветствовать их, выглядела такой же серой, с лицами, обветренными от постоянных ветров голой равнины.
– Бабушка, я не могу, – прошептала Пич. Леони удивленно посмотрела на нее.
– Что не можешь, дорогая?
– Не могу идти туда. – При одной мысли о том, как все будет, она испугалась и почувствовала себя разбитой. Мне там не нравится…
В лучах солнца мелькнуло лицо миссис Гренфелл, улыбающееся вставными зубами. Леони встревоженно взглянула на Пич:
– Ты плохо себя чувствуешь?
– Нет, нет, но, пожалуйста, не заставляй меня идти туда, бабушка. Пожалуйста.
Леони посмотрела на Мэддокский приют для сирот, на ожидающее лицо миссис Гренфелл и ряд этих серых детишек, выстроенных перед серым зданием. Она поняла, почему Пич не хочет идти туда.
– Подожди здесь, дорогая, – сказала она, открывая дверцу машины.
Ее долг пойти туда и посмотреть, чем может помочь их организация. Леони пожалела, что взяла Пич с собой.
С теплой приветливой улыбкой на все еще красивом лице, Леони пожала руку миссис Гренфелл. Маленькая девочка в платье, которое ей совсем не шло, преподнесла гостье букет из огромных гладиолусов, завернутых в целлофан. Леони наклонилась, чтобы поцеловать ее, и ребенок застыл в изумлении, приоткрыв рот и держась рукой за то место, куда ее поцеловали. Леони шла дальше, улыбаясь, пожимая руки, гладя головки малышей, задавая вопросы старшим. Ее интерес был настоящим, а озабоченность – неподдельной, и Пич подумала, что она светится от любви к этим несчастным детям.
Пич со вздохом облегчения откинулась на сиденье, когда все друг за другом прошли в здание. Она не могла бы сидеть и обедать с ними, как всегда делала в приюте д’Оревилль. Это место пугало ее. Даже не заходя туда, Пич знала, что там будет: сильный запах дезинфекции, вчерашней еды и присутствие горя и одиночества. Усевшись, она смотрела в окно закрытой передней дверцы. Блики солнца играли на металлических буквах таблички: «Мэддокский приют для сирот». Худое лицо со светлыми стальными, как буквы на табличке, глазами, неожиданно появилось в окне. Испуганная Пич откинулась назад.
– Извините, – пробормотал мальчик, – я только хотел взглянуть на машину.
Он пошел прочь с опущенной вниз головой, руки в карманах. Пич опустила стекло и смотрела ему вслед. Он не показался ей взрослым. На мальчике были слишком короткие серые брюки, которые обвивали худенькие ноги, он был коротко острижен и выглядел очень уязвимым и трогательным. Быстро соскользнув с сиденья, Пич позвала его:
– Подождите минуту!
Ноэль шел, не веря самому себе. То, что она зовет его, должно быть, сон, мечта.
– Пожалуйста, – звала Пич, – подождите минуту, подождите меня.
Ноэль услышал ее легкие шаги и почувствовал, как она легонько дотронулась до его руки.
– Здравствуй, – сказала она. – Я – Пич де Курмон. А кто ты?
Она была даже красивее, чей показалась сначала. Яркая девочка с копной золотисто-каштановых волос. У нее была нежная кожа – не красная и загрубевшая от ветра, как у девочек, которых он знал, ее глаза – о, ее глаза! – были великолепны – бездонные, темно-синие, как чудесные озера, которых он никогда не видел, но знал, что они должны быть именно такими. Пич вопросительно улыбнулась ему:
– Ну?
Ноэль поднял голову:
– Что?
– Как тебя зовут?
– Ноэль.
– Ноэль – а дальше?
– Мэддокс. Ноэль Мэддокс.
Взгляд Пич остановился на табличке со стальными буквами, которая висела над дверью. Лучше бы она не спрашивала.
– А почему ты не обедаешь вместе с остальными? Ноэль еще глубже засунул руки в карманы.
– Я хотел посмотреть на машину, вот и все, – пробормотал он, опуская голову.
– Ну тогда пойдем. – Пич взяла его за руку. – Пойдем, я покажу тебе машину.
Ее прикосновение бросило его в дрожь, так что даже короткие волосы на шее вздыбились. Застеснявшись, он позволил ей отвести себя к машине.
– Смотри все, что хочешь, – сказала она, – я не могу рассказать тебе, с какой скоростью она может двигаться, так как бабушка никогда не ездит быстрее 30 миль в час.
От звонкого чудесного смеха у Ноэля по спине побежали мурашки.
– Могу я… Я хочу сказать, можно ли заглянуть внутрь?
– Конечно. – Пич распахнула дверцу и отступила назад.
– Нет, нет. Я имею в виду, вовнутрь, открыть капот.
– Ты хочешь посмотреть двигатель? – Она думала, что он хочет взглянуть на роскошное внутреннее убранство машины. – Я не знаю, как его открыть, – произнесла Пич.
– Это здесь. Разрешите мне. – Ноэль повернул рычаг и, обойдя машину, открыл капот. Перед ним был безупречный все еще горячий двигатель.
Пич за компанию посмотрела тоже.
– Что интересного в этих двигателях? – спросила она. Ноэль с интересом стал рассматривать двигатель, особенности сборки. Он страстно хотел разобрать его, изучить, он мог бы часами копаться в нем.
– Разве ты не видишь? Это само совершенство. Каждая деталь, каждый маленький узел имеют свое значение, и благодаря им двигатель становится таким мощным. Все так логично и просто.
– Это слишком сложно для меня.
Ноэль посмотрел на Пич. Ее рука, слегка золотистая, тронутая каким-то особенным солнцем, которое никогда не светило здесь, была совсем рядом, а струящиеся волосы напоминали водопад. Ноэль крепче сжал кран капота, голос стал низким от волнения.
– Это потому, что ты – девочка.
Пич, смеясь, поправила волосы.
– Да, но я – девочка из семьи де Курмон.
Ее имя колоколом прозвучало в голове Ноэля, отдаваясь тяжелыми ударами.
– Де Курмон! Ты имеешь в виду автомобиль «курмон»?
– Да, это наша семья, – улыбнулась Пич, заметив его ошеломленный взгляд.
На самом деле у Ноэля были чудесные глаза, когда он приподнимал завесу, которая скрывала и защищала их, и позволял заглянуть внутрь. Светло-серые, с длинными темными ресницами.
– Первую машину мой дедушка практически построил сам.
