Великий обман Бенедикта Блэкмура (ЛП) - Тейт Гайя

четыре бокала вина, а голова у него кружилась. С другой стороны, под влиянием

алкоголя его мысли вскоре улеглись. Он сидел и смотрел, как пары двигаются в

свете свечей, их силуэты расплываются.

Когда первый танец наконец закончился, раздался голос лорда Эксингтона. «Леди и

джентльмены, я приглашаю вас собраться в смежной комнате для особого

представления». Он сделал паузу, на его губах заиграла озорная улыбка. «Думаю, вы найдете его очень... интересным».

Он указал на двери в меньший бальный зал, где была установлена сцена с

расставленными перед ней стульями. Стены здесь тоже были украшены свечами, отбрасывающими угрюмое свечение.

Эксингтон продолжил: «Пожалуйста, располагайтесь поудобнее. Представление

вот-вот начнется».

Бенедикт почувствовал себя совершенно пьяным, когда последовал за гостями и

занял место в последнем ряду. Его голова слегка кружилась, а мысли были

совершенно пусты.

Вдруг кто-то сел на свободное место рядом с ним. Бенедикт оглянулся - это была

Вивьен. Не взглянув в его сторону, она достала веер и помахала им перед собой, щеки раскраснелись от танца, волосы слегка растрепались. На мгновение между

ними повисло неловкое молчание.

«Наслаждаешься, да?» Бенедикт сказал тихо, чтобы слышала только она, не в силах

скрыть яд в своем голосе.

«А почему бы и нет?» Вивьен ответила ровным тоном, повернувшись к нему лицом.

Бенедикт ухмыльнулся. «Не знаю. Мне казалось, что это я нанял тебя, а не

Эксингтон. Но, возможно, я ошибаюсь».

Вивьен на мгновение замерла, и Бенедикт почувствовал тяжесть ее пронзительного

взгляда, хотя и не встретил его.

«Не моя вина, что у тебя не хватает смелости пригласить на танец даже женщину, которой ты заплатил за то, чтобы она тобой восхищалась», - резко прошептала

Вивьен, глядя прямо перед собой.

Это замечание задело Бенедикта, несмотря на его пьяное состояние.

«А разве у меня действительно был шанс попросить?» - язвительно ответил он. «Ты

практически игнорировала меня. А я нанял тебя, чтобы ты играла роль, а не

бесстыдно флиртовала с каждым мужчиной, которого Виктор хочет трахнуть». Как

только эти гневные слова покинули губы Бенедикта, а последнее из них он с

горечью смаковал на языке, Вивьен резко встала.

«Если ты хочешь, чтобы это произошло, давай сделаем это», - сказала она, и когда

он посмотрел на нее, то увидел в ее глазах настоящий гнев. «Но не здесь».

Бенедикт открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент лорд Эксингтон поднялся

со своего места в первом ряду, призывая гостей к вниманию.

«Леди и джентльмены, представляю вам «Обман лорда Ричмана» - короткую пьесу, переплетенную с любовью... и загадками». Он усмехнулся, отвесил театральный

поклон и откинулся на спинку кресла, пока публика аплодировала.

Не имея другого выбора, Вивьен решительно заняла свое место, наклонившись

так далеко от Бенедикта, как только позволял стул. Краем глаза он заметил, как она

обхватила себя руками, словно отгоняя холод, и почувствовал странное

удовлетворение.

Теперь, когда все расселись по местам, в воздухе витало предвкушение. Лакей снял

покрывало со стены сцены, открыв задник с изображением большого поместья. В

зале мгновенно воцарилась тишина. Гости откинулись в креслах, затаив дыхание.

Спустя, казалось, целую вечность, боковая дверь в бальный зал со скрипом

отворилась, и из нее неторопливо вышли три фигуры. Две из них, в частности, привлекли внимание публики. Это были актеры: один - мужчина, излучающий

элегантность молодого дворянина в сшитом на заказ пальто и начищенных сапогах; другая - женщина, двигающаяся с тихой грацией, ее переливающееся платье

струилось вокруг нее, а лицо было скрыто вуалью.

Когда эти двое вышли на сцену, к ним присоединился рассказчик в костюме

дворецкого.

«Дамы и господа», - обратился он к собравшимся, - «перед вами разворачивается

история, которая может перекликаться с историей Ромео и Джульетты. Вот наши

влюбленные, Лилиан и Джеймс. Их страсть неистова, их привязанность глубока.

Однако, в отличие от наших знаменитых веронских влюбленных, тайны все еще

скрывают истинную природу их связи».

Поклонившись, рассказчик вышел.

Джеймс подошел к Лилиан с букетом красных роз. Лилиан сидела на краю сцены, ее лицо было закрыто плотной вуалью.

Протягивая розы, Джеймс сказал: «Когда я нахожусь рядом с вами, мое сердце

чувствует себя в ловушке, бьющееся о невидимые решетки. Эти розы для тебя, моя

дорогая Лилиан, но они не могут передать, насколько глубоки мои чувства к тебе.

Выйдешь ли ты за меня замуж?»

Она слегка коснулась роз кончиками пальцев, но затем отвернула лицо.

«Разве ты не любишь меня?» Он опустился перед ней на колени, по его щеке текла

одна-единственная слеза. «Если это так, то я клянусь, что буду приходить к тебе

каждый день и говорить о своих чувствах, пока ты не полюбишь меня в ответ».

Лилиан покачала головой. «Дело не в любви, Джеймс».

«Тогда что же нас разлучает?»

Она вздохнула и отвернулась. «Мы просто не можем быть вместе».

Взгляд Бенедикта блуждал по комнате и снова остановился на Эксингтоне.

Неужели это и есть то самое «представление», о котором он говорил? Обычная

пьеса? Неужели он передумал приглашать драг-квин?

Тем временем спектакль продолжался. Джеймс с досадой спросил: «Это наши

семьи возражают? Если да, то я буду каждый день говорить с ними о том, как

сильно я тебя люблю, пока они не дадут нам свое благословение».

Лилиан покачала головой. «Это не наши родители, Джеймс».

«Есть ли другой мужчина?» - потребовал он. «Потому что если есть, я буду

противостоять ему каждый день, пока ты не будешь свободна и не сможешь быть со

мной!»

Но Лилиан тихо ответила: «Я больше ни с кем не связана».

Джеймс, все больше раздражаясь, продолжил: «Тогда что же нас разлучает?»

Она ответила: «Правдой нелегко поделиться».

«Дело в моей внешности? Мой характер?» нерешительно спросил Джеймс. «Потому

что я буду неустанно работать, чтобы измениться так, как вы захотите».

В комнате раздался смех, но Лилиан серьезно ответила: «Я хочу видеть тебя таким, какой ты есть, Джеймс. Но есть и еще кое-что».

В воздухе повисло молчание.

«Тогда что же это может быть?» взмолился Джеймс, в его голосе слышалось

отчаяние.

Лилиан вздохнула. «Хорошо. Я больше не могу это скрывать, но ты должен

пообещать, что это не помешает тебе».

Джеймс нахмурил брови. «Что бы это ни было, я клянусь, что это не изменит моих

чувств».

«Вот и все». Вздохнув, Лилиан подняла вуаль.

По залу прокатился смех, когда она показала суровое бородатое лицо, покрытое

гримом.

По позвоночнику Бенедикта пробежал ледяной холодок. Пока гости, захлебываясь

от смеха, аплодировали актерам, выходившим на поклоны, он застыл на месте, охваченный тошнотворным осознанием.