Искра (ЛП) - Ромиг Алеата

Я кивнула.

– Мы встречались?

Он показался мне смутно знакомым.

– Всего лишь мельком.

Я хмыкнула.

– Прошлой ночью вы сидели за столиком рядом со мной, – пояснил он.

– Да, – сказала я. – Уверена, так и было. Удачи, мистер Хиллман.

– Антонио, пожалуйста.

– Тогда зовите меня Мэдлин.

Когда я огляделась, все игроки были на своих местах. Патрик сидел за последним столом вместе с пятью другими соперниками. Действительно, на этом этапе все игроки были нашими соперниками. У нас было время до четырех часов, чтобы выиграть достаточно и заслужить место за финальным столом.

– Начнем? – спросил наш крупье.

Глава 28

Патрик

Я был в гребаном аду, пойман в ловушку, как артист на сцене, не способен делать то, что я делал – расследовать и помогать. И по тому, как Мейсон писал смс на телефоне, я понял, что происходит нечто большее, чем смерть Вероники Стэндиш и пропажа пятнадцати миллионов. Это было что-то грандиозное. Вдобавок ко всему, Хиллман сидел рядом с Мэдлин. Я не мог видеть ни их покерные раздачи, ни обновления на моем телефоне. Все, что я мог видеть, были карты.

«ИДИ ВА-БАНК. ВЫИГРАЙ.»

Никакого давления, ага.

– Мистер Келли, – сказал наш крупье, – Ставка за вами. Отвечаю пятнадцатью.

Я устал от мизерных ставок. Трое моих соперников заработали меньше, чем я в прошлом раунде. Двое других разместились выше. Поскольку размещение было основано на выигрышах за раунд, а не на накопленном доходе, я точно не знал, с чем столкнусь. Что я действительно знал, что занял десятое место, и мне нужно подняться в первую шестерку.

Мои карты были дерьмовыми – туз, валет, валет, 6, 4. У нас все еще была ничья, и пришло время взять дело в свои руки.

– Вижу ваши 15 000 долларов и поднимаю еще на двадцать пять.

От моих оппонентов, а также от некоторых наблюдавших за происходящим людей послышался ропот. Что они знали?

Они не видели моих карт.

– С вас сорок...– сказал крупье, обходя стол.

После одного фолда, игра продолжилась с пятью игроками.

Мои оппоненты взяли что угодно – от одной карты до максимум трех.

– Мистер Келли?

Сдав 6 и 4 рубашкой вверх, я взял еще две карты. Я не был большим поклонником держать кикер, но с такой рукой, как у меня, было трудно выбросить туза.

Я отогнул уголок первой карточки.

10.

Черт.

– Мистер Келли, ваша ставка.

Я ничего не сказал, поднимая уголок второй карточки.

Туз.

Я посмотрел на предвкушение моих противников. Отсчитав пять стопок, я подтолкнул их вперед.

– Пятьдесят.

– Ставка составляет 50 000 долларов, – повторил дилер.

Первый противник сбросил карты. Второй не торопился, прежде чем выложить карты. Но третий, мистер Джулиус Данн, продолжил игру. Из исследований Рида и Мейсона я узнал, что Данн был немногим больше, чем плейбой, типичный представитель сильного пола с вечным загаром – даже в Чикаго в январе – и белоснежной улыбкой.

– Какого черта, – сказал Данн, протягивая фишки на 50 000 долларов вперед. – И я повышаю на десять.

Последний противник сбросил карты.

Я добавил в банк еще десять штук.

Раскрыть свои карты было обязанностью последнего игрока, который сделал ставку или рейз. Это означало, что, получив прибавку в размере 10 000 долларов, мистер Данн оказался в центре внимания, и я решил, что ему это нравится.

– Мистер Данн, – сказал крупье.

Улыбка мистера Данна на миллион долларов стала шире.

– Две пары.

Я кивнул.

Он перевернул два валета.

Мне не нужно было отвечать. Мне даже не нужно было раскрывать карты, если бы я не претендовал на победу. Однако это было нечто большее. Мне нужно показать миру, что я не блефовал. Я перевернул свою пару валетов.

– Продолжайте, – сказал я.

При появлении моей пары валетов сила улыбки мистера Данна немного померкла.

– Ваша вторая пара, мистер Данн? – спросил дилер.

Он перевернул свои три оставшиеся карты – 8, 8, туз.

– На всякий случай, если вы также планировали повторить мою пару восьмерок, – сказал он.

– Не планировал.

Я перевернул свою пару тузов.

Толпа ахнула.

Кивнув, я загребал банк. В одних руках у меня скопилось более 200 000 долларов.

Да, именно так это и должно было сработать.

Когда дилер перетасовал колоду, толпа снова зааплодировала. Я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэдлин пододвинула к себе большую горку фишек. Обналичить деньги.

Это была моя первая мысль, а потом я вспомнил сообщение Спарроу. Обналичивание денег Мэдлин обошлось бы дорого «Спарроу». Он бы хотел, чтобы она потеряла все.

Что бы ни происходило, я этого не хотел.

Еще больше сдач приходило и уходило. Я выиграл и проиграл. Взглянув на часы, я увидел, что нам осталось играть меньше получаса. За моим столом осталось всего четыре игрока. Мы потеряли двоих из-за обычного истощения. Они поставили все, что могли, и проиграли.

Эта возможность была причиной того, что это называлось азартной игрой.

Хотя разномастные победы перемещались по столу, самые высокие стопки принадлежали мне и Данну.

Наконец, раздалось предупреждение от диктора.

– Леди и джентльмены, эта раздача завершает игру на этой сессии.

Я оглянулся, задаваясь вопросом, где Бекман, но не мог найти его.

Крупье поднял руки. Он перетасовывал. Это означало, что наш столик был готов.

Я нетерпеливо ждал, пока наши фишки будут подсчитаны и суммы подтверждены. Два игрока ушли ни с чем. Судя по стекам, еще двое с моего стола не пройдут в следующий раунд. У каждого, по-видимому, было меньше 50 000 долларов. Эти выплаты не заставят Спарроу отказаться. При нормальных обстоятельствах это небольшая часть уплаченных налогов.

Но сейчас были ненормальные обстоятельства.

Мой взгляд встретился с взглядом Мейсона. Безмолвно я спросил, были ли возвращены наличные в сейф. Это было необходимо по мере того, как игроки, не продвинувшиеся вперед, выводили деньги.

Он кивнул.

– Мистер Келли, – сказал дилер, вручая мне мой чек.

Я прочитал общее количество. Это не было шоком. Я вел учет. 2 600 000 долларов.

За исключением игроков, которых уже отсеяли от нашего стола, остальные остались сидеть, когда в комнате воцарилась мертвая тишина. Человек, объявивший об окончании игры, собрал итоговые данные.

Я начал раунд с 350 000 долларов. Это означало, что я заработал 2 250 000 долларов. Лучше бы этого было достаточно.

– Начнем с шестого места в финальном раунде.

Зал дружно вздохнул.

– Мистер Николас Гарсия.

Зал наполнился аплодисментами.

– Мистер Джулиус Данн.

Больше аплодисментов.

– Мисс Мэдлин Миллер.

Я прикрыл веки, когда толпа зааплодировала. Черт, все было бы проще, если бы она могла просто обналичить деньги.

– Мистер Антонио Хиллман.

Мой пристальный взгляд переместился на Мейсона. Его взгляд был прикован к Хиллману, и, как я мог догадаться, тот был недоволен.

– Мистер Патрик Келли.

Я кивнул, когда мне тоже зааплодировали.

Последнее имя было ожидаемым, но опять же, ничего не определенного.

– Мистер Марион Эллиот.

Аплодисменты сменились голосами, все заговорили.

– Дамы и господа, – сказал диктор, обращаясь теперь ко всему залу, – мы возобновим игру ровно в семь часов. Как только двери закроются, их не откроют снова до тех пор, пока игра не завершится.

Взяв квитанцию, я положил ее во внутренний карман пиджака и встал. Пока я искал Мэдлин, рядом со мной появился Мейсон.

– Пойдем с этого дерьмового парада.

Глава 29

Мэдлин

Высокий и устрашающего вида мужчина с коротким хвостиком поспешил к Патрику после объявления финалистов. Было что-то в этом человеке, что заставляло меня нервничать, беспокоясь, что Патрик каким-то образом в опасности.