Вкусная (СИ) - "De Ojos Verdes"

Совершая свободное падение в бездну, она улыбалась.

Глава 22

* * *

«Я должен притворяться, что есть и другие.

Но это ложь.

Есть только ты»

Хорхе Луис Борхес «Влюбленный»

* * *

Адам.

Казалось бы, почему после такого им не быть честными с самими собой и не сойтись, заполняя то время, что было потеряно по причине гордости?

Он был готов это сделать, был готов признать, что, пожалуй, впервые сам нуждается в чьем — то прощении. Был готов сдаться и согласиться с тем, что обманывал себя на протяжении многих месяцев, когда говорил, что ненавидит её. Всё внутри тянулось к ней, и только к ней. Без неё терялся смысл окружающего мира. Она — огонь, который ему нужен. Она — тот вкус, что пленил его. Она…она.

Она сбежала.

Прошло больше недели, а между ними так и висит это давящее и тревожное чувство безызвестности…

Он не пытался позвонить или увидеться. Просто ждал, с каждым днем всё больше и больше изнемогая от желания понять её.

Бесцельно колеся по городу в поисках ответов, Адам иной раз не сдерживался и ударял кулаком по панели перед собой, настолько был взвинчен и озадачен поведением Мари. Эта девушка действительно обладает уникальной способностью делать неожиданные вещи. Сначала сама приходит и сдается ему на милость, потом ей что — то не нравится, и она пытается уйти, затем всё же остается и…бац — снова исчезает.

Как после того, что произошло, можно вот так поступить? Такое ощущение, что он — малолетняя дурочка, которую бросил парень после того, как получил желаемое. Какой абсурд! И это он — то! Взрослый мужчина! Ещё больший абсурд, что в отношениях с женщиной именно мужская сторона испытывает такие чувства…

Господи…Мари ведь своим поведением показывала, что принадлежит Адаму. Она пришла, позволила любить себя и…любила сама. Как выкинуть из головы её тихий шепот, когда воспользовавшись тем, что он лежал на животе, девушка стала осыпать его плечи и спину мелкими легкими поцелуями, неоднократно возвращаясь к татуировке и уверяя, что не в силах перед ней устоять? Её нежные пальчики с таким волнением касались его груди, так неопытно исследовали мужское тело, что Адам раз за разом испускал короткие вздохи, оповещающие о неимоверной выдержке. Тяжелое дыхание Мари касалось шеи и подбородка Адама, когда она продолжала испытывать чашу терпения и стойкости, подходящие к концу.

То, насколько страстной была эта девушка, просто шокировало его — опытного и искушенного Адама! Куда исчезла застенчивость, он даже не смел предполагать. Одна мысль о том, что такое сокровище могло достаться кому — то другому, повергала мужчину в неописуемое чувство паники, переходящей в яростный протест.

Но, черт бы её побрал, она не даёт уверенности ни в чем! Иначе Адам последовал бы за ней…

А пока ему оставалось просто сидеть и анализировать, чем был вызван этот побег…

Отец ещё раз неодобрительно взглянул на него и потянулся к пачке сигарет, которую несколькими минутами ранее Адам кинул на стол, зайдя в светлый кабинет.

— Ты уверен? — сухо поинтересовался он.

После твердого кивка сына тот закурил. Жадно затянувшись, мужчина закашлялся. Вообще — то, отец не курил. Но, видимо, для успокоения нервов поддался этому несвойственному ему порыву.

— Я как — то иначе представлял себе этот момент. И уж совсем не думал, что в городе, где больше миллиона жителей, ты остановишь выбор на девушке из этой семьи.

Адам решил шокировать его напоследок:

— Я уже делал ей предложение примерно четыре года назад. Её семья отказала мне.

— Что?.. — неподдельное потрясение на лице Дарбиняна — старшего рассмешило мужчину.

А потом это выражение сменилось яростью, и тот хлопнул по столу ладонью, потушив окурок прямо на пачке, не церемонясь.

— Ты лишился ума, если думаешь, что я пойду на такое. Я не собираюсь перешагивать через своё достоинство! — он вскочил, отшвырнув кресло подальше. — Да ты забыл, в каких я с ними отношениях! Артур же…мы с ним никогда не найдем общий язык!

— Если уж я после того, что мне пришлось выслушать от него, готов снова пойти на такой шаг, то ты и подавно должен быть готов. Ради меня.

Отец застыл с приставленной ко лбу ладонью, испытующе глядя на сына.

Адам выдержал этот взгляд, показывая, насколько серьёзно настроен.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что ради девчонки я пойду в этот дом.

Кажется, кое — кто в помещении нуждался во взрослении больше, чем он сам. Адам поднялся. Что ж, не у всех же идеальные отношения с родителями.

— Хорошо, я тебя понял.

Хлопать дверью, чтобы продемонстрировать свой характер, он не стал. Молча вышел, ничуть не удивляясь такому исходу.

И совершенно не сомневаясь, что в конечном итоге будет так, как ему это нужно.

— Почему ты не хочешь остановиться? Зачем делаешь вид, что не заметила меня? — задавал Адам вопрос на ходу, шагая за Мари.

У здания университета, в котором она работала, мужчина простоял битый час, намереваясь поговорить с девушкой. Ему так осточертела эта недосказанность, настолько раздражала эта неизвестность, что он, не найдя оправдания её поступку, в конечном итоге решил встретиться с ней и всё выяснить.

Первые рабочие дни после Нового года выдались довольно холодными, и находиться на улице было не особо приятно. Но Адам стойко выдержал мороз, выкуривая одну сигарету за другой. Ему просто не хотелось ждать в машине, чтобы ненароком не выпустить Мари из виду. И теперь, когда она вышла и даже не взглянула на него, словно действительно не увидела, он стал злиться.

Адам попытался глубоко вдохнуть и не сорваться, поскольку видел, что Мари какая — то чересчур грустная. Ускорив шаг, он опередил её, а затем встал так, чтобы преградить дорогу и перекрыть все возможные пути отступления.

Девушка остановилась, но тут же отвела глаза.

— Я не хочу, чтобы мои студенты стали свидетелями каких — то разговоров. Достаточно случая в аудитории, — тихим, но твердым голосом произнесла она.

— Хорошо, моя машина рядом.

— Ты ведь не отстанешь, правда?

— Более того — дам твоим студентам лишний повод посплетничать, потащив тебя насильно.

Она окинула его красноречивым взглядом, в котором читалось осуждение и недовольство из — за сказанного. Сегодня Мари казалась ему потерянной и совсем печальной. И Адам хотел бы понять, чем девушка себя так накрутила?

— Пошли! — строго скомандовал он, кивнув вперед.

Когда они дошли и сели, мужчина включил обогрев салона. Пару минут оба просто смотрели перед собой. Затем Адам всё же повернул голову и уставился на профиль Мари. Наверное, сейчас он готов честно сказать, что раньше не видел её истинной красоты — она читалась в благородных чертах её лица, словно дышащих гордостью, в её припухлых пунцовых губах, даривших ему незабываемый вкус, в её аккуратном носике, на который неизменно были водружены эти очки…и в её глазах, ставших родным и незаменимыми.

— Тебе не кажется, что заставлять меня бегать за собой, как — то несправедливо? Я не понимаю тебя. Я всё это время ждал каких — то шагов. Прошло две недели. О чем ты думаешь, Мари? — наконец, решительно начал Адам.

Она продолжала игнорировать его присутствие, направив взгляд на улицу через лобовое стекло. Отрешенная и чужая. Совсем не то пылкое создание, сгоравшее в его руках новогодней ночью… Что — то сковывало её, и мужчина, хмуря брови, будто пытался проникнуть в сознание девушки, чтобы понять, что с ней происходит.

Когда Мари заговорила, он просто замер от услышанного.

— Мне казалось, ты наигрался. И моё присутствие уже ни к чему…

— О чем ты, черт?.. Мы ведь любим друг друга!

Она вздрогнула от его резкого тона. Затем медленно повернула к нему голову и посмотрела уставшим, поникшим взглядом.

— Прости, но мне кажется, что с твоей стороны это вовсе и не любовь. Зная тебя, могу предположить, что ты хочешь добиться своего и в этот раз. Твоё эго никак не хочет смириться с тем, что я когда — то оставила такую сногсшибательную личность. Что посмела после твоего широко жеста — визита к моей семье — усомниться в твоей мужской сущности. Всего — то. Больше ничего. Мы взрослые люди, давай будем откровенны. Тебе нужна не я, а эта маленькая месть. Я снова провела с тобой ночь, как ты того и хотел. Баста. Занавес. Больше нет необходимости продолжать мои мучения. Я аплодирую тебе стоя, Адам. Ты был прав, я — та, за которую ты меня принимаешь…так, игрушка на пару раз.