Вкусная (СИ) - "De Ojos Verdes"

— Наслаждался твоим безмолвием. Иногда ты вкладываешь в него больше смысла, чем в свои слова.

— Опять красиво о грустном? — Мари растянула губы в нежной улыбке.

Адам не спешил прикасаться к ней. И она не понимала, почему он медлит. Ведь именно этого он и хотел, когда на празднике девочек Авета внезапно грубо затащил её в ванную и запер их, заставив присутствующих теряться в догадках, что это было.

— Ты знаешь, какую дверь он открывает! — многозначительно произнёс Адам.

И Мари вдруг ощутила прикосновение холодного металла на своей ладони. Обратив свой разгневанный взгляд на руку, она увидела серебряный ключ.

— Ты больной! — воскликнула девушка, пытаясь оттолкнуть его. — Что ты творишь! Мы же у всех на виду!

— Заткнись! Просто заткнись! — зажимая её ладошку с ключом в кулак, чтобы она его не уронила, прошипел он. — Нам пора покончить с этим. Чтобы жить дальше спокойно. Без бреда в голове. Ты же понимаешь, о чем я говорю. Ты же тоже не можешь забыть. Не отрицай!

Мари лишь потрясенно молчала, во все глаза уставившись на озверевшего мужчину перед собой.

— Если ты та, которую я знаю, ты придёшь туда.

— Перестань, это уже совсем не смешно. Зачем мне приходить, Адам! — с мукой в голове промолвила она.

— За этим…

И в следующее мгновение он словно напал на её губы, доказывая, как она ошибается, считая, что сможет противостоять. Жадность, желание подчинить и властвовать. Адам вкладывал в поцелуй всю свою злость на неё. Он пытал её, проверяя на стойкость. А Мари и рада была забыть, что должна быть сильной…

— Ты придёшь. Просто чтобы снова пережить это.

Произнеся это обещание после длительного поцелуя, лишившего её воли, он внезапно исчез. Она осталась стоять, спиной чувствуя мерзкий холод раковины, к которой была прижата. И с опаской смотрела на ключ в ладонях…

Тогда способность соображать покинула Мари, но не теперь, когда она лежала перед ним беззащитная, открытая, осознавая, на что шла, когда решила провести эту ночь здесь.

Не удержавшись, девушка вытянула руку и стала пальцем водить по его колючей щеке. По телу прошли приятные мурашки. Как давно она мечтала иметь возможность хотя бы на мгновение ощутить тепло его тела под пальчиками.

— Ты хоть понимаешь, что своим приходом перечеркнула все громкие слова, которые до этого говорила мне?..

Кажется, Адаму охота поговорить. Но Мари не хотела этого, потому что знала — для него сегодняшняя ночь это всего лишь способ доказать ей, как опрометчиво она поступила когда — то. Поэтому не хотелось тратить время на выяснение отношений.

— Ты снова пришла сюда. И это снова не красит тебя.

Мари прикрыла веки. Её рука безвольно упала на простынь. Да, он прав. Её не красят отношения с мужчиной до свадьбы. Но кому какое дело? Зачем сейчас пытаться задеть за живое?

— Посмотри на меня, черт возьми! — прикрикнул он.

Она не стала слушать его, сомнения неожиданным вихрем свалились на голову. Мари уже ничего не понимала.

— Я хочу слышать, как ты скучала по мне.

Девушка начала смеяться, перекатившись на спину. Жутко, наигранно, разочарованно… А потом открыла глаза и встала, намереваясь уйти.

Мари прекрасно знала, что Адам кинется за ней, но была твердо убеждена в том, что они неправильно поняли друг друга — и ему сейчас нужна не она, а её раскаяние и какие — то признания.

— Я сюда пришла не для того, чтобы тешить твоё самолюбие, Дарбинян, — бросила девушка на ходу, огибая матрас.

В следующую секунду он сбил её с ног подножкой и поймал руками за плечи, когда она стремительно падала вниз. Мари в ужасе ухватилась за него. Их взгляды скрестились. Её, испуганный, осуждающий, и его — разгневанный, холодный.

— Ну, в таком случае я дам тебе то, за чем ты пришла, — грубо выдал он.

А потом она оказалась опрокинутой на матрас, а руки вдруг перестали подчиняться ей и были заведены над головой. Очки беспощадно полетели в сторону, с глухим стуком врезавшись во что — то. Мари почувствовала, как на её бедре его проворные пальцы оставляют покалывающую дорожку за собой. Адам дотянулся до пояса и в нетерпении стал стаскивать с неё чулки.

Господи, от того, как грязно он себя вёл, у девушки округлились глаза. Всё происходящее не было похоже на то, что они делали в первый раз. Сейчас ей казалось, что Адам путает её с одной из своих прежних подружек, с которыми заводил знакомства именно вот для таких животных порывов. И это было как — то унизительно. В его резких движениях не было ни капли нежности или трепета. Только какое — то дикое необузданное желание.

Но не этого хотела Мари. Она пришла сюда в надежде почувствовать, что её любят. Желают как женщину.

А не как дешевую потаскушку.

Высвободив свои руки, девушка вцепилась в ворот его рубашки и попыталась оттянуть от себя. Если бы Адам знал, что творится в её душе, какие оттенки стыда она сейчас испытывает из — за его стремления задеть гордость как можно сильнее…

— Психопат! Ты озабоченный! — кричала она, сама не понимая, почему хочет до него достучаться.

Когда он навалился на неё своим весом, чтобы лишить возможности двигаться, Мари не стала впадать в панику и вонзила свои зубы ему в плечо.

— Сучка! — он отпрянул.

Не теряя времени, девушка перекатилась на пол и поспешно вскочила на ноги, не обращая внимания на задранное вверх платье и босые ноги. Паника стучала молотком в мозгу. Таким она не видела его никогда. Он действительно похож на озабоченного маньяка.

— Далеко собралась, любимая?

Разворот был таким резким, что Мари слышала негромкий хруст позвонка. Оказавшись лицом к лицу со своим озлобленным мучителем, да ещё и в железном кольце его рук, она поколебалась несколько секунд, но потом со всей силы дернулась, не теряя надежды высвободиться от этих оков. Чтобы отвлечь его, девушка насмешливо бросила:

— Ах, «любимая»? Пару дней назад было «я тебя ненавижу». Скольких ты называл так, чтобы затащить под себя?

Отвлечь не получилось. Хватка стала сильнее, взгляд — яростнее.

— Я не считал. Но ты не переживай, присвой себе золотой номер.

— Да как ты… — у неё не хватило кислорода закончить мысль.

Мари просто задыхалась от злости и унижения. Если бы у неё была возможность, она давно бы уже нокаутировала его одним точным ударом в сосредоточение мужской сущности. Но это животное будто предугадало возможный исход, поэтому её колени были сжаты между сильными ногами.

— Мне надоело! Просто сдайся! Ты сама сюда пришла! — прорычал он, приближая к ней своё лицо.

— Да, пришла! — в отчаянии закричала Мари, теряя свою пылкость. — Но не за таким обращением!

— А чего ты хотела, Марианна?!

Адам жестко встряхнул её, и этот жест откинул девушку назад, приковав к стене вплотную.

— Ты сама говорила, что я неспособен на мужские поступки. Я соответствую!

Было больно, но она пыталась не показывать ему своих истинных чувств. Гордо вскинув подбородок, девушка без тени страха смотрела в лицо своему истязателю.

— Я вижу, что соответствуешь…

Издав какой — то гортанный рык, Адам приник к её губам. Жестко и насильно пытаясь добиться ответа… И Мари вдруг потеряла всякую надежду вразумить его… Ей стало так обидно от такого обращения, что она сама не заметила, как дала волю горьким слезам…

Когда Адам почувствовал их вкус, сразу же оторвался и испытующе взглянул ей в глаза.

— Я всего лишь хотела почувствовать себя любимой. Как тогда… — прерывисто прошептала Мари, возненавидев себя за эту безвольность.

Он вдруг опустил голову ей на плечо, и девушка услышала тяжелый стон, наполненный целой гаммой чувств — от сокрушения до стыда.

Так они и стояли несколько минут в тишине и мраке, прижатые друг к другу в мученической позе. Мари бесшумно плакала, а Адам собирался с мыслями, устало зажмурив веки.

— Я не хотел…черт…нет, я хотел. Я хотел сделать тебе больно. Но я не думал, что мне самому станет так паршиво… — признался он. — Я не в себе. Я потерял остатки контроля, когда увидел тебя на этом месте…ты была моей… А сейчас — нет.