Вкусная (СИ) - "De Ojos Verdes"
Он с неконтролируемой яростью подался вперед и схватил её за руку, дернув к себе. Адаму даже показалось, что из его ушей вот — вот повалит пар, настолько внутри всё загорелось от этих незаслуженных слов.
— Ты совсем ума лишилась, очкарик? Ты чем думала, когда составляла этот монолог в своей голове? Каким местом?
Затем мужчина отдернул ладонь и в замешательстве уставился ей в лицо:
— Я не узнаю тебя…
— А ты бы вернулся ещё лет через десять! — огрызнулась она. — И удивлялся бы, почему не узнаешь меня! Не своди с ума своими глупыми вопросами! Что мне тебе объяснять? Что я люблю тебя, но не вижу будущего рядом с тобой, потому что ты не в состоянии хотя бы на миг включить человечность и понять мои страхи?! Что не готов смириться с моими чувствами к семье — любовью, уважением к отцу, матери, которые меня воспитали?! Что не хочешь осознать, как они мне дороги, и как это невыносимо — стоять перед выбором?
Мари тяжело дышала, сверля его своими разгневанными глазами. Адам пытался вникнуть в суть сказанного, но мысли куда — то разбежались. Что он делает? Зачем это выяснение отношений? Ведь самым большим его желанием было обнять её сейчас и почувствовать, что она рядом. Просто рядом.
Не дождавшись ответа, девушка вдруг развернулась обратно к окну и прикрыла глаза, восстанавливая дыхание.
Адам потянулся к бардачку и достал из него флакон.
— Посмотри.
Он очутился в её раскрытой ладони. Мари медленно подняла веки и опустила взгляд. Но, кажется, не могла сообразить, что происходит.
— Это твой аромат. Мари, я ведь запомнил его название.
Девушка прокрутила туалетную воду и прочитала надпись. «Carven Le Parfum». Пару секунд мужчина наблюдал за ней с замиранием сердца.
— Мари, ты видишь, он почти пуст? — Адам коснулся её руки. — Знаешь, почему?
Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Смысл происходящего никак не доходил до неё — он видел это.
Адам нервно откинулся назад и положил руки на руль, уставившись вперед. Его переполняла какая — то новая потребность объяснить ей своё состояние. Рассказать, как всё обстоит на самом деле, попросить прощения за своё поведение во многих случаях… Черт возьми, из них двоих именно она оказалась любящей и верной, способной сохранить свои чувства без тени сомнений относительно своего выбора… И чтобы понять это, ему достаточно было капитуляции в виде добровольного прихода. Зная гордый характер Мари, он легко мог предположить, что это значит для неё.
— Мари, я купил этот аромат сразу, как только приехал в Москву. Я наслаждался этим запахом каждый раз, когда чувствовал потребность в тебе. Мне казалось, так я буду немного ближе. И как бы ни хотелось выкинуть из головы твой образ, ничего не получалось. Я давно перестал бороться с собой. Но вот с тобой…с тобой я готов был бороться всегда. Я нуждался в тебе, понимая, что ты единственная способна воспринимать меня таким, какой я есть. Любить меня, словно я действительно что — то значу.
Он слышал, как она с шумом втянула в себя воздух. Но не решался взглянуть на неё, продолжая смотреть перед собой.
— Я окутал себя тобой, при этом, не признавая, что ты и есть та полноценная часть меня, в которой, наверное, нуждается любой нормальный человек. Но я ведь далеко не нормальный. Я знаю. И знаю, что ты единственная, кого это не пугает. Кто готов любить даже плохое во мне.
На какой — то миг мужчина замер, наблюдая за падающими снежинками, чтобы дать ей время прочувствовать его состояние.
— И что касается твоей семьи — я в курсе, как для тебя это важно. И поэтому договорился с родителями…обо всех этих формальностях. Мари, я, правда, больше не хочу выяснять никаких отношений. Мы и так потеряли столько времени из — за твоей глупости и моей чрезмерной гордости. Я просто хочу, чтобы ты была рядом.
Чтобы задать следующий вопрос, Адам всё же взглянул ей в глаза:
— И как, я тебя спрашиваю, после всего этого ты утверждаешь, что я тебя не люблю?
Собачий холод пробирал до костей. Эта зима для Ростовской области выдалась особенно морозной. Передвигаться по заснежененным дорогам было очень трудно, километровые пробки на выезде из города просто сводили с ума. Вся семья и так нервничала, ещё и эти орущие водители, постоянно нарывающиеся на драку друг с другом… Если обычно путь до Волгодонска занимал около 3–4 часов, сегодня они потратят на него в два раза больше.
У всех было время подумать, как начать разговор, чтобы их приняли по — человечески… Ведь, по сути, это сватовство не было похоже на обычное действо в армянских семьях. По традиции должны присутствовать какие — то второстепенные люди — брат отца, муж сестры жениха, тетушки с маминой стороны и т. д. Плюс должен быть посредник, хорошо знающий обе семьи. Они же поехали своей семьей, взяв с собой лишь сестру матери, тетю Асмик, которая даже не знала Мари.
Об этом мероприятии Адам с девушкой договорился заранее. После долгого разговора, в процессе которого они выяснили, что оба хотят одного и того же, она обещала, что подготовит своих родителей. В конце недели Мари уехала домой, а сам Адам должен был появиться у них, когда она скажет, что всё готово. И вот сегодня с утра они выехали в Волгодонск…
Папа нервно поглядывал на часы, что не укрывалось от взора Адама, старательно рулившего на опасной дороге. Мама и тетя Асмик время от времени вспоминали какие — то свадебные детали, сетуя, что многое не предусмотрели. Мужчина в такие секунды пресекал их попытки пожаловаться и твердил, что это не представление, чтобы быть безупречным до мелочей.
— Я так давно не была там… Интересно, как выглядит наш двор? Всё же мы провели там много счастливых лет… — ностальгировала мама.
— Сколько вы там прожили? — поинтересовалась тетя, которая впервые была в России в гостях у сестры.
— Около 15 лет. Последние 6 лет мы как раз жили по соседству с семьей девушки. Они прекрасные люди. Первое время в Ростове я просто места себе не находила от пустоты рядом. Мне так чужд этот мир богачей…
— Ты опять за своё? — подал голос раздраженный отец.
— Оставь, — вмешался Адам, пытаясь его утихомирить.
Он лишь дёрнул плечом и замолчал. Женщины продолжали свои разговоры. А сам Адам мыслями были где — то далеко, думая об исходе сегодняшней затеи.
Один Бог знает, чего ему стоило прийти к этому решению, а потом уладить всё с родителями. Конечно, мама была в восторге, она действительно любила и Мари, и её семью, с нежностью вспоминая годы тесного соседства. А вот что касается папы… Скажем, «холодная война» возымела эффект, и тот буквально вчера согласился с сыном, поднимая белый флаг в пользу любви к нему.
— Как только услышу что — то оскорбительное, сразу же уйду! Ты меня понял? — предупредил он изначально.
Адам лишь кивнул, понимая, что и сам поступит точно так же. Единственным утешением было то, что Мхитара там не будет. Что — что, а вот его точно он терпеть бы не стал. Чего доброго, опять бы врезал по надменной физиономии.
Оставалось каких — то полчаса до пункта назначения, а у Адама вдруг усилилось ощущение чего — то негативного. Ну, всё было не по душе. Не хотелось снова столкнуться лицом к лицу с человеком, который всегда относился к нему со снисхождением, считая недостойным. И что теперь, если Адам не стал жить так, как Артур Асриян или его сын? Перестать уважать и считать уголовником? Да у него даже не было ни одного привода в полицию, черт возьми!.. Да, он не святой и никогда этого не отрицал. Но как можно всё рубить на корню? Дядя Артур ведь должен понимать, что его дочь любит Адама… А Адам её.
Напряжение в салоне возрастало. Отец ёрзал на месте, жалуясь на долгую поездку, женщины как — то странно молчали. А он сам хмуро смотрел перед собой, с каждой минутой всё больше и больше приходя к выводу, что это пустая затея. Кровь стыла в жилах, стоило ему подумать о том, что им откажут. И Мари снова выберет сторону своего отца. Это будет удар ниже пояса. Второй раз Адам просто не вынесет этого. Точнее, больше не примет этой позиции.
