Развод в 45. Я не вернусь (СИ) - Невинная Яна

Но я не позволю ему втоптать себя в грязь.

Не буду молча наблюдать, как Костылев выставляет себя отцом года!

Участковый неуверенно переминался с ноги на ногу, потом покосился на Торопова:

– Протокол-то составлять будем, Фёдор Григорьевич? Мальчик, выходит, несанкционированно покинул учреждение. Формально это административка.

Тот перевел на него взгляд.

– Я сам разберусь. Спасибо, Иван.

– Ну, как скажете… – нехотя кивнул полицейский. – Только вы уж тогда возьмите ответственность на себя.

– Уже.

Полицейский бросил на нас с Алексеем короткий внимательный взгляд и развернулся к машине. Через секунду уазик заурчал и медленно покатился прочь, оставляя за собой облако пыли.

Торопов повернулся к нам, лицо оставалось непроницаемым.

– Пройдемте в мой кабинет.

Алексей приподнял брови, но шагнул следом. Я шла за ним. Наша процессия поднялась на второй этаж, прошла через строгую приемную и оказалась в небольшом продолговатом кабинете. Скромном, без вычурной роскоши. Массивный стол, кожаный диван у стены, стеллажи с папками. На стене висела карта России, а еще портрет президента. Пахло кофе и каким-то едва уловимым ароматом. Мужским парфюмом, слегка будоражившим рецепторы.

Торопов указал на стулья перед столом. Алексей тут же уселся на одном из них, закинув ногу на ногу и откинулся на спинку с видом хозяина положения. Я села полубоком, держа спину прямо. Торопов занял место за столом, сцепив пальцы перед собой на столешнице.

– Так в чем, собственно, дело? – Алексей первым нарушил молчание. – Простите, конечно, но что за нововведения у вас в районе? Теперь администрация лично разбирается в семейных дрязгах?

Он сощурился, повернув голову ко мне, и в его голосе зазвучали ядовитые нотки:

– Или я что-то упустил и ты тут на особом счету?

Краска бросилась в лицо, зато по телу побежал озноб. Алексей не упускал возможности унизить меня и уколоть. Но ответить я не успела.

– Гражданин Костылев, – произнес Торопов спокойно, но в голосе явственно прозвучала сталь, – если вас интересует, почему я этим занимаюсь, то ответ прост. Мне небезразлично, что происходит в моем районе.

Алексей на мгновение сник, но тут же выпрямился, пытаясь сохранить браваду.

– Ну что ж, давайте разбираться. Только что тут разбирать? Наш сын действительно сбежал из лагеря, но я к этому не имею никакого отношения. У нас с супругой… так сказать… семейные неурядицы… И сын решил меня проучить. И думаю, он сделал это с ее подачи!

– Это как понимать? – уточнил Торопов, сурово сдвинув брови.

Алексей продолжал, не замечая скепсиса в интонациях, а вот я заметила и украдкой поглядела на главу.

Интересно…

– А так, – распалялся Алексей, – сын вышел из семейного чата и внес меня в черный список. Я ничего не знал о его передвижениях. А мать осталась с ним на связи и не проконтролировала, где он и что с ним. Так что полицейского зря отпустили. Протокол бы не помешал…

– Ты... – я едва держалась, сжимая кулаки, мне хотелось броситься на свою защиту.

Но Торопов приподнял ладонь, останавливая меня, его взгляд по-прежнему был направлен на Алексея.

– Ясно, – заключил он. – То есть, с ваших слов, полная ответственность лежит на матери подростка, а вы ни при чем?

И сказано это было так, что я сразу поняла – Торопов не на стороне моего мужа. Он посмотрел на него таким взглядом, что даже у меня побежали по спине мурашки.

– Так и есть. Нужно составить протокол…

– Вы будете меня учить, как мне работать? – жестко перебил его Торопов.

Алексей сразу стушевался, стал поправлять на себе пиджак.

– Нет, я…

– Вот что, – заговорил снова глава, – никакого протокола не будет, как бы вам этого ни хотелось. У меня нет никаких сомнений в том, что Лидия Анатольевна отлично исполняет свои материнские обязанности.

Алексей сначала медленно моргнул, потом резко подался вперед, его пальцы вцепились в подлокотники кресла.

– Значит, так? Отлично исполняет… А что еще она исполняет? Мне вот всё же интересно, почему глава района так внезапно вмешался в дело? – Он повернулся ко мне, и в его взгляде проскользнула злость. – А, Лид? Объяснишь? Это что за цирк? Ты, я смотрю, не теряешь времени даром. Уже местного начальника в оборот взяла?

Сердце ухнуло в пятки. Язык прилип к небу. Я сглотнула, но горло было сухим, будто я наглоталась песка. Но не успела ничего сказать. Ни возмутиться, ни пристыдить мужа. Зато Торопов, слегка приподняв бровь, смотрел на Алексея в упор.

– Не судите по себе, – произнес он спокойно.

Алексей замер. На секунду в кабинете повисла тишина. Я видела, как на его лице сменяются эмоции, одна за другой. Сначала шок, потом недоумение, а зачем растерянность. Он явно гадал, откуда Торопов знает о нашей ситуации. И явно не ожидал, что кто-то посмеет поставить его на место.

А я… я сидела, сжимая руки на коленях, и чувствовала, как внутри зреет благодарность тому, кто вступился за меня. Хоть я этого не просила. И не понимала, откуда Торопов в курсе о нашей семейной жизни.

Это напрягало и пугало. Но вместе с тем душу грело оттого, кто-то, пусть чужой человек, меня защитил.

Алексей наконец нашелся с ответом.

– Я сюда пришел нотации слушать? – прошипел он.

Торопов медленно откинулся в кресле. Он полностью владел ситуацией.

– Отчего же? Хотя… вам бы не помешало.

– Позвольте! – взвился Алексей, метнул на меня взгляд. – Лида! Еще раз спрашиваю – я чего-то не знаю?

– Я…

– Вы знаете всё, что вам нужно, – пророкотал Торопов, – будьте добры при женщине не переходить границы.

– Что? – переспросил он сипло. Лицо перекосило.

Торопов даже бровью не повел.

– Я сказал, будьте добры вести себя уважительно с вашей супругой, – спокойно повторил Торопов.

– Да что это вообще такое?! – рявкнул Алексей. – Почему вся деревня в курсе нашей личной жизни?! Почему мне тут указывают, как себя вести?! Что за сельский комитет по морали?! Ты уже успела нажаловаться на меня в администрацию, Лида?!

Торопов не шелохнулся.

– Не вся деревня, – ответил он невозмутимо. – Но мы приходимся друг другу соседями, а еще Лидия Анатольевна принимает активное участие в жизни деревни.

Я вспыхнула. Всё это время мне казалось, что глава игнорирует меня, а он… Он, выходит, следил за мной?

А ведь казался таким отстраненным, равнодушным.

А сам, оказывается, был в курсе каждого моего шага.

Я подняла на него глаза.

И он посмотрел в ответ. Глубоким, долгим взглядом, от которого внутри что-то ожило. Между нами что-то рождалось. И это что-то не поддавалось простому объяснению. Либо я боялась дать этому название.

– Да что здесь происходит?! – рявкнул Алексей, в голосе зазвучали панические нотки. – Что между вами?! Кто он тебе, Лида?

Лицо Торопова окаменело.

– Придите в себя. Это последнее предупреждение.

Алексей замер в кресле, губы поджались, ноздри раздувались от гнева, но он молчал.

Торопов повернулся ко мне.

– Лидия Анатольевна выразила готовность участвовать в восстановлении местной школы. У нее есть мнение, как успеть это сделать до первого сентября. И, как глава района, я намерен это мнение выслушать. Если я и проявляю личное участие, так это только потому, что Лидия Анатольевна с первого дня приезда вовлеклась в жизнь деревни. Я правильно понимаю? – обратился он ко мне и посмотрел прямо в глаза.

Таким внимательным, пронизывающим взглядом, что я на миг забылась. Потерялась. Забыла, что здесь мой муж. Что совсем не знаю этого человека. Что он говорит такие вещи, которые я не понимаю.

Моя голова загудела.

Откуда он знает?

Мысли метались. И тут меня осенило. Раиса. Конечно же, это она. Она же со всеми болтает, разносит почту, ходит по всем домам. Вот кто всё рассказал Торопову. Гнев горячей волной подкатил к горлу. Но потом он схлынул. Я вспомнила, как она поддержала меня, нашла нужные слова. Наверняка в ее желании поделиться новостями с главой не было злого умысла. Она просто хотела помочь.