(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна

— Познакомься, Мила, это Майя. А это Мила, моя… невеста.

Майя? Его бывшая? Какого хрена?!

И тут же, с задержкой на секунду, сработала реакция на «невесту» — захотелось вцепиться когтями ему в яйца и оторвать. Однако вместо этого улыбнулась сахарно.

— Очень приятно.

— Да… — кивнула она с таким видом, словно готова разорвать меня в клочья. — Мне тоже… рада… за вас. Володечка, ты извини, я только на минутку забежала, поздравить. Я тут рядом… по делу. Всем счастливо!

Она исчезла — словно и не было.

— Вот блядь, — пробормотал под нос Лешка.

Повисла тяжелая пауза. Я пыталась согнать с губ улыбку, но она застыла, как клей «Момент».

— Ребят, только не бейте, — поднял руки Егор, Лешкин, как я поняла, наиперший друг. — Это я.

— Что, пригласил ее? — сдвинул брови Володя.

— Да нет, конечно. Что я, дурак совсем? Ну да, дурак, но не до такой степени. Она мне написала — типа уточнить, когда у тебя днюха. Спросила, где отмечать будем. Мне и в голову не пришло, что она может притащиться. С какой стати-то?

С какой? Ну, судя по выражению, с которым она бросилась к Лешке, стать достаточно прозрачная. Но он ее мощно тормознул. Вот только мне совсем не понравился способ.

— Ладно, проехали, — Лешка поднял бокал. — Давайте, вздрогнем. За нас с вами — и за хрен с ними.

Скоро все здорово набрались и об инциденте вроде как забыли. Все — кроме меня. И Лешки, который время от времени подергивал уголком рта: я хорошо успела узнать этот его признак раздражения.

По большому счету, о его жене я не знала ничего, кроме того, что она была. Упомянул всего несколько раз, мельком, как-то назвал по имени, я запомнила. Но, походу, развелись они не самым лучшим образом. Может, поэтому Лешка и обходился исключительно легкими отношениями без обязательств?

По-любому, прятаться за меня, как за щит, не слишком красиво. Ладно бы я реально была его невестой. А вот так…

В общем, я делала, что называется, хорошую мину при плохой игре, и единственным моим желанием было поскорее уйти. Домой. Нет, я не собиралась закатывать скандал или строить обиженку, но сегодня хотелось побыть одной. Чтобы остыть.

Именно так я и сказала, когда часов в одиннадцать мы вышли из ресторана.

— Как хочешь, — к моему большому облегчению, Лешка спорить не стал. Даже не спросил, когда увидимся. — Послушай, Мил… Я, наверно, должен тебе объяснить…

— Если ты про ту красивую сцену, то, наверно, да, — перебила я. — Но только не сейчас, хорошо?

В такси я устроилась рядом с водителем, хотя обычно мы всегда садились вместе на заднее сиденье. Не хотелось ни разговаривать, ни тупо молчать. Мы не ссорились, даже обидой это не назвала бы, просто какое-то тягостное мутное состояние. Надо было подождать, когда муть осядет.

Да уж, не так я рассчитывала провести этот вечер. И ночь тоже. Ожидание vs Реальность.

Лежала, смотрела в потолок, думала.

А она красивая. Интересно, что там у них такое произошло? Кто от кого ушел? Или по взаимному согласию? Не похоже. Наверно, все знают — все их общие знакомые. А я как будто пришла к концу анекдота. И что, она теперь снова подбивает под него клинья?

Утром я долго стояла под душем, высушила волосы, выпила кофе. Побродила по квартире туда-сюда, а потом оделась и поехала на Гражданку. Автобус, метро, пешком. Подошла к «точке», поднялась на крыльцо, нажала кнопку домофона.

— Девушка, вы не ко мне случайно?

Лешка стоял внизу с большим пакетом, и вид у него был такой, словно не спал всю ночь. Не лучше, чем у меня.

— Не знаю, не знаю, мужчина, — хмыкнула я. — Может, и к вам. Смотря, что вы там такое в пакете тащите.

Алексей

— То есть она тебе изменила, а теперь подкатывается в надежде, что простишь и примешь обратно?

— Из детей, которые не знают слова «нет», обычно вырастают взрослые, которым все должны. «Мне надо», «я хочу» — вот это они понимают. Она решила, что я обязан ее простить. Хотя уже скоро три года, как мы развелись, и у нее за это время целая армия мужиков в постели перебывала.

Милка лежала на спине, положив голову мне на грудь. Я рассеянно наматывал на палец прядь ее волос, а другой рукой осторожно пробирался по животу к зазывно раскинутым ногам. Ниже… еще немного ниже… Цоп — поймала!

Сжала ноги, стиснула между ними мою руку. Ну а мне это… только на руку. Кто бы знал, как мне это нравится: гладить ее вот так, пробираться пальцами внутрь, где тепло и влажно, слушать, как она то ли мурчит, то ли скулит от удовольствия.

Хныкнула, снова ноги распахнула, впуская глубже, свои пальцы подтащила, подталкивая мои в нужном направлении. И все это в свете яркого весеннего солнца. Как театральный прожектор. Театр двух актеров и двух зрителей!

— Милка-наводчица! — я укусил ее за мочку.

— Корректировщик огня, — поправила она. — Да, так… Господи, как хорошо!

— Я просто шалею, когда ты так говоришь.

— Как?

— «Как хорошо».

— Потому что правда хорошо. Подожди, — попросила, задыхаясь. — Не торопись. Хочу долго.

— Очень долго?

— Очень.

— А давай я тебе буду про медицинское страхование рассказывать?

— Нет! Просто не торопись.

Легко сказать — когда хочется поскорее довести ее до точки кипения. Почти до точки. Чтобы быстро кончить вместе с ней. Быстро — потому что уже пар из ушей. Ну что ж, значит, придется самому думать про медицинское страхование. Чтобы притормозиться немного…

Потом она задремала носом в подушку, а я лежал и поглаживал ее по спине.

Не торопись, сказала она.

Может, я и правда слишком тороплюсь? Ведь думал об этом всего пару дней назад. Что нужно время, чтобы дозреть. Но одна ночь изменила все. Эта ночь, когда сидел на кухне и смотрел в окно.

Увидев Майку, я психанул так, что вообще перестал соображать. Как будто рванула ядреная бомба и все вокруг залило адским светом. И когда она направилась ко мне, спрятался за Милку, представив ее своей невестой. И сразу понял, как облажался. Понял по ледяному блеску Милкиных глаз, по закаменевшим в улыбке скулам.

Она не устроила мне сцену, но и слушать мое жалкое блеянье не стала. Сказала подчеркнуто спокойно, что лучше поедет домой. Без меня. И вот я сидел один, ежась под снисходительным взглядом Мяфа, который словно все знал, и думал, думал…

О том, что, возможно, сказать так меня заставило вовсе не желание отправить Майку с ноги на Марс. Ну ладно, не только это желание, но и другое — чтобы сказанное вдруг оказалось правдой. Может, Майкино появление в ресторане стало катализатором той химической реакции, которая шла во мне глубоко-глубоко?

Утром, выпив две кружки двойного ристретто, я возил станком по щекам. Из зеркала смотрел жуткий упырь, вылезший из могилы. Видимо, чтобы составить достойную компанию чертову Мефистофелю.

— Кот, я дурак? — спросил я его, завязывая шнурки на кроссовках.

«Кто бы сомневался», — зевнул он во всю пасть.

Продавщица в ювелирном меня узнала.

— Я вам сразу сказала, что к тем серьгам колечко не помешало бы. Оно в том же стиле. Как будто один сет.

— Угу, — буркнул я, выкапывая в бумажнике из-под дебетовых карт кредитку.

На обратном пути завернул в продуктовый: Марьяна уже неделю болела, приходилось справляться с хозяйством самому. Шел и прикидывал, как сделать: поехать к Милке прямо сейчас или дать ей успокоиться. То казалось, что лучше не тянуть, то боялся, как бы все окончательно не испортить. Однако решать ничего не пришлось. Она стояла на крыльце и набирала на домофоне номер квартиры.

— Девушка, вы не ко мне случайно? — спросил, и от сердца отлегло, когда увидел ее улыбку.

Мяф уже сидел в шкафу. Вот откуда он мог знать, с кем я приду?

Разговоры сами собой отложились. Какие тут могут быть разговоры, когда соревнование — кто кого быстрее разденет. Ну а потом я все ей рассказал. Про Майку. Как познакомились, поженились. И как развелись. Предложение делать было как-то не в тему, да и отвлеклись приятно.