Любовь и книги - Робинсон Шона

И наконец, у одного сообщения имелась лишь тема: пжлст отметьте в календаре – вторник 12–15.00. Вздохнув, Нора раскрыла календарь Генри Брука и сделала в нем соответствующую запись, обратив внимание, что ряд других встреч там не отмечены. Сам же он этого не делал. Еще бы – он даже строчные буквы на прописные заменить не может.

Собеседование на должность секретаря-референта (Саммер Сент Клер). Собеседование на должность секретаря-референта (Робин Мейс). Собеседование на должность секретаря-референта (Алекс Ортиз). Все собеседования кадровики поставили на эту неделю. Вот пусть эти Робин, Саммер или Алекс и мучаются с Генри Бруком. Лично она больше не обязана его терпеть.

Но сможет ли она продержаться в Parsons, пока в Weber не появится штатная должность на полную ставку? Впереди еще много трудных дней и вечеров, работы по выходным, поиски авторов и вычитка рукописей. Если убрать из всего этого Генри Брука, возможно, она вытерпит такую двойную жизнь еще несколько месяцев.

– Нора?

Нора вздрогнула, отгоняя подленькие мыслишки. Даже если Генри Брук и найдет себе помощника, чувство вины перед Ритой все равно никогда не уйдет.

– Как ты себя чувствуешь?

Новый укол совести: она же соврала вчера про свою болезнь.

– Спасибо, уже лучше, – ответила Нора. – Хорошо, что я отлежалась.

– Вот и славно. – Улыбка Риты быстро погасла. – Я тут вспомнила про Сантоса. Он не объяснил, почему тянет с подписанием контракта?

– Ммм. – Нора нахмурилась, будто пытаясь вспомнить, порядочный она человек или не очень. – Мне кажется, он просто все еще колеблется.

Откинувшись к стене, Рита отпила кофе из своей чашки.

– Ладно, – сказала она. – Было бы неплохо в скором времени услышать, какое он принял решение. Через месяц Кэндис встречается с начальством в Нью-Йорке, чтобы обсудить финансовый план на следующий год. Позиция Сантоса очень бы хорошо отразилась на нашем бюджете.

Нора содрогнулась под испытующим взглядом Риты.

– Что я должна сделать?

– Может, мне самой с ним созвониться? Пусть он расскажет нам о своих обеспокоенностях. Мы постараемся его услышать и начнем сотрудничать.

Этого не будет, Эндрю не поменяет своего решения. Теперь Норе придется просить его, чтобы он сам разбирался с Ритой, и он с радостью это сделает. Потому что эта книга стоит между ним и Норой. Правда, он много чего еще не знает: про морок, про все ее страхи, которые она загнала поглубже, словно джинна в бутылку. Про муки совести, потому что ради собственной выгоды она пыталась уговорить Эндрю на договор, который оставлял желать лучшего. Когда Рита узнает, что он не будет сотрудничать с Parsons, ее подозрения усилятся, и она быстро обнаружит логическую связь между Норой и Weber. Нора, в свою очередь, не могла рассказать Эндрю, как изматывает ее работа в двух местах и что теперь ей придется забыть о повышении в Parsons.

– Хорошо, – упавшим голосом сказала Нора.

Рита удовлетворенно кивнула, хотя радоваться тут было нечему. Развернувшись, она пошла прочь, ее длинные темные волосы колыхались в такт ее шагам. Когда она скрылась из виду, Нора открыла переписку с Эндрю.

Если из меня не получится писатель, меня ждет большое будущее мастера по починке компьютеров.

Он приложил фото с ободранным кабелем. На втором снимке все опасные места были уже обклеены стикерами. Разразилась долгая переписка на тему, можно ли использовать стикеры как изоленту и что, если ее ударит током.

Они обменивались шуточками и дурачились, и это было так естественно. А теперь Норе придется снова поднимать тему книги, просить, чтобы он созвонился с Ритой.

Можно написать об этом прямо сейчас: кинуть гранату и ждать, когда она взорвется. И то ли они оба умрут от взрыва, то ли от удара током. Нора задумчиво кусала губы, стараясь унять ноющее ощущение пустоты в груди. Если Эндрю прямым текстом пошлет Риту, та начнет подозревать ее. Чтобы допустить такое, нужно быть круглой дурой. Нет, стоит подстраховаться и придумать еще один хитрый ход. Если Эндрю хлопнет дверью в Parsons, надо провести его через другую дверь – к Weber.

Ранее утром Бет прислала еще ссылки на вакансии с собственными комментариями: «В этом что-то есть». Или: «Может быть». Или: «Не предел мечты, но и не ужас». Нора отметила сообщение флажком, чтобы вечером вернуться к этой теме.

Кстати, внизу, под ссылками, Бет оставила приписку:

Ты перестала заходить на BookTap из-за этой «тройки»? Я соскучилась по твоим отзывам.

Нора с грустью подумала, что и сама соскучилась по BookTap. Вообще-то она писала отзывы ради Бет, чтобы посмешить ее. Нора знала, что ее подруга часто туда захаживает. Но Нора перестала читать, стала рассеянной. Теперь она могла сфокусироваться только на своей «тройке» и вентиляторе под потолком, так что какой уж тут BookTap.

Нора напечатала ответ:

Да, типа того.

Но даже себе Нора не могла дать простого объяснения, почему с ней все так. Ведь прежде чтение успокаивало, позволяло спрятаться в книге всякий раз, когда чудовище вдруг поднимало голову. Но сейчас это не срабатывало. Возможно, винить в этом стоит Parsons. Они отняли у нее любимых коллег, взвалили на нее всю их работу, и теперь она возвращалась домой слишком вымотанная, чтобы почитать или посмотреть с Элли «Великую Британскую Выпечку» и вместе подурачиться. Нора была не в состоянии справиться в одиночку и спасалась Эндрю, его книгой, его оптимизмом и этими смешными стикерами. Он не давал ей утонуть, даже не подозревая, что сама она тянет его ко дну. Благодаря Эндрю у нее хватало сил, чтобы жить дальше, хотя этих сил было не так уж много.

Пришло письмо от Бет, она «забивала стрелку» на восемь вечера, придумала событие: «Совместные виртуальные посиделки за книгой». И добавила: «Сегодня мы с тобой вместе почитаем. Покажи этой «тройке», кто тут главный».

Нора с благодарностью приняла приглашение. Здорово: Бет взялась повышать ее индекс счастья и делает это очень изобретательно.

Даже сам факт наличия таких виртуальных посиделок в календаре уже возымел свое действие. Он нарушал дурную последовательность (хочу читать; нет, я слишком устала; эх, ну почему же я не взялась за книжку), назначал точное время для совершения действия. И ничего, что прежде в электричке она осилила всего несколько страниц «Родни», а вечером ее ждали заботы. И ничего, что дома она сразу же, как обычно, начала разгребать дела по Weber. Теперь она знала, что впереди у нее виртуальные посиделки. И, составляя сопроводительное письмо для Weber, Нора не сетовала, что крадет у себя время, когда могла бы заняться чем-то более приятным. Потому что у нее появился шанс. Ровно в восемь она уселась в постель, откинувшись на подушки, с книжкой «Родня» на коленях, сбоку – пакетик с попкорном. Нора читала целый час. Октавия Батлер унесла ее в свой вымышленный мир, и Норе пришлось совершить путешествие во времени в облике чернокожей героини.

Когда зазвенел будильник, поставленный на девять, Нора позволила себе дочитать параграф до конца и захлопнула книгу в надежде, что этот час уже переменил ее жизнь, что она снова научилась надолго отвлекаться. Но впереди ее ждала работа для Weber, а к пятнице надо было причесать рукопись. Несмотря на радость, что старые привычки восстанавливаются, Нора все равно чувствовала, будто совершает над собой насилие. Где-то в глубине подсознания она понимала, что не взялась бы за книгу, если б не договоренность с Бет.

И тем не менее она давно не испытывала такого облегчения. Пускай она читала по подсказке Бет (Нора по-прежнему не могла освободиться от проблем настолько, чтобы, как и прежде, читать часами запоем), Нора все равно чувствовала, что прикоснулась к прекрасному. Она открыла календарь и сделала пометку: читать по часу два раза в неделю. Потом написала Бет: