Любовь и книги - Робинсон Шона

Спасибо за посиделки:)

В ответ сразу пришли три сердечка. Нора блаженно улыбнулась.

Она уже открыла рукопись из Weber, но не удержалась, чтобы не написать Эндрю. В голове завис дурацкий прямолинейный вопрос – как продвигается его рукопись. Чуть ниже он спрашивал, сможет ли она пообедать с ним в субботу, и Нора ухватилась за эту возможность.

Они еще попереписывались, уточняя детали, и тут Нора вспомнила о своем разговоре с Ритой, понимая, что ей нужно уговорить Эндрю созвониться с ней, а потом еще заманить его в Weber. От этой мысли, что она снова будет на что-то его уламывать, внутри все сжалось.

Как и прежде, она считала, что Weber – хороший вариант для Эндрю. Но ведь придется все делать исподтишка, подленько, заботясь о собственных интересах, и надеяться, что он не заметит ниточки, за которые она дергает. Эндрю не заслуживал такого обращения с собой.

Глава 23

Эндрю определенно умел все планировать лучше Норы. Во-первых, он заранее предупредил, предложил место встречи, а не заявился на пороге.

На этот раз Эндрю выбрал бургерную в Миссии [40]. Нора шла к Эндрю, лавируя между столиков. Народ общался, шутил и смеялся, пил пиво, заедая его сухариками из плетеных корзинок. Эндрю сидел возле стены, задумчиво уставившись на стакан воды, и заметил Нору, только когда она отодвинула стул, присаживаясь.

– Привет. – От улыбки возле уголков глаз собрались морщинки. – Рад, что тебе не пришлось долго добираться.

– Да, всего двадцать шагов от станции BART, но я все равно умудрилась заблудиться.

Эндрю виновато вздохнул, и Нора рассмеялась.

– Точно, ты же говорила, что не любишь уезжать из Окленда по выходным, – сказал он.

– Точно. – Нора и забыла про эти свои слова. По выходным она не посещала Сан-Франциско, даже несмотря на то, что здесь было на что посмотреть и куда сходить. Например, ей хотелось попробовать в одной лавочке кремовое пирожное и пончики бенье [41]. А еще выпить ирландский кофе в конце Рыбацкой пристани [42]. Но сама мысль, что и в выходной надо куда-то ехать, вызывала у Норы страх. Лишь только благодаря Эндрю этот страх куда-то улетучился, все стало по-другому.

Она подняла глаза на Эндрю.

– Как прошла неделя?

– Хорошо. – Эти слова прозвучали легко и непринужденно. – Я много писал.

– Правда? – Нора снова заулыбалась. – Неужели наклейки помогли?

Эндрю с готовностью закивал:

– Вот именно.

– Я так и думала.

– Ты почитаешь мои следующие главы?

– Конечно, – тихо сказала она. Ей нравилось быть нужной, чувствовать себя востребованным профессионалом. Правда, с этой книгой были связаны и другие, нехорошие эмоции. Рита предложила созвониться с Эндрю, как будто это на что-то повлияет. Да еще Нора может потерять работу. Немного замявшись, она все же решила предупредить его.

– Рита хочет с тобой созвониться, – ровным тоном сказала она, мысленно сжавшись.

Эндрю поднял на нее глаза.

– Так что, ты ей не сказала?

– Да не могу я. Она начнет расстраиваться, задавать вопросы, поэтому лучше ты сам этим займись.

Эндрю довольно хмыкнул.

– Займусь, да еще с каким удовольствием. – Напряжение спало, и он заулыбался. Наверное, представлял, как пошлет всех куда подальше. И сделает это ради них двоих.

Нора задумчиво поправила крышку на баночке со специями.

– И что ты скажешь, когда Рита спросит тебя о договоре?

– Скажу, что понесу рукопись в другое издательство.

Нора понимала, что требуется направить его в то издательство, которое нужно ей, чтобы вообще не остаться на улице.

– А ты не хочешь напечататься в Weber? – спросила она.

Во взгляде его была заинтересованность, но и смятение одновременно.

– Почему именно в Weber?

– У меня там знакомый редактор, Линн Ралстон, она работала в Parsons. Мне кажется, Weber как раз для тебя. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?

Эндрю испытующе посмотрел на Нору, не зная, как реагировать на такое заявление.

– Ты это серьезно?

– Ну да.

Он осторожно улыбнулся и заметил с легким упреком:

– Странно, что ты мне это говоришь только после того, как я распрощался с Parsons. – Эти слова можно было бы принять буквально, если б его глаза не смеялись.

Нора понимала, что это шутка вроде той, когда он сказал, будто она троллит авторов. Только Эндрю даже не подозревал, насколько он был близок к истине.

– Не должна же я извиняться за то, что просто выполняла свою работу, – неловко отшутилась Нора. Но и это была ложь. У нее две работы, две.

– Ты, наверное, права, – сказал Эндрю. Нора выжидательно смотрела на него, ожидая ответа на свой первый вопрос.

– Что? – не понял Эндрю.

Какое лицемерие, но все же:

– Так ты… Ты хочешь, чтобы я познакомила тебя с редактором из Weber? Можно ведь воспользоваться моими связями.

– Для меня очень важно, что ты пытаешься мне помочь. – Он сказал это так искренне, что Нора была готова сквозь землю провалиться. – Но я хочу найти издательство покрупнее.

Она сморгнула, но постаралась не выдать своего волнения.

– Ты это серьезно?

Он не хочет иметь дело с Parsons, и это плохо. Но Нора никак не рассчитывала, что и Weber его не заинтересует. А ведь она уже прокрутила в голове, как познакомит его с Линн и Виолеттой, а потом они начнут ее нахваливать, сократят испытательный срок и сразу же предложат место координатора.

– Ну да. А почему ты спрашиваешь? – Он с любопытством уставился на нее.

– Ну, потому что… – Она вспомнила все свои доводы на ужине в Балтиморе. Что небольшие издательства – это неплохо для маленькой рыбки, которой лучше не оказываться в большом пруду. Кажется, она так и сказала, но сейчас трудно вспомнить дословно. – Просто они наобещают тебе с три короба, а потом, как обычно, вложат все свои деньги в более крупных авторов, и с чем ты останешься?

– Буду плавать в большом новом пруду. – Его взгляд становился все напряженнее. – Почему тебе так важно, кому я предложу свою книгу? – осторожно спросил он.

– Да дело не в этом. – Нора изобразила обиду, мучаясь собственным враньем. – Просто мне кажется, что стоит попробовать Weber, вот и все. Они должны тебе понравиться.

Эндрю ничего не ответил, отстраненно думая о чем-то своем. Нора отвела взгляд, его молчание становилось невыносимым. Парочка за соседним столиком над чем-то хихикала, и Нора позавидовала их беззаботности.

Принесли бургеры, и Нора подалась назад, пока официант ставил перед ней тарелку. Нора проигрывала в голове все сказанное и сама себя ненавидела. Она смотрела, как Эндрю выдавливает кетчуп себе на тарелку. Потом он громко захлопнул крышку на пластиковой бутылке, и этот звук больно отозвался в ушах.

Она заставила себя расправить бумажную салфетку, положив ее на колени, и потянулась к бургеру. Эндрю аккуратно переложил ей на тарелку свой соленый огурчик, и она вопросительно посмотрела на него.

– Ты же их любишь, разве нет? – сказал он.

Нора заморгала.

– Да, это так. Спасибо.

Уплетая бургер, Нора пыталась вспомнить, когда говорила ему про огурчики. Должно быть, когда однажды он брезгливо отодвинул их в сторону, а она сказала, что это вкусно. В этом был весь Эндрю: брал на заметку все, что ей нравится или не нравится, и старался ради нее. Хотя сама она за эти два месяца лишь запомнила про его аллергию на авокадо, да и то иногда забывала.

– Прости, если обидел тебя, – сказал Эндрю. – Я тебе уже говорил про свои дурацкие опасения, что ты общаешься со мной из-за договора, и когда ты снова заговорила про маленькое издательство, я опять испугался, что ты хочешь затащить меня обратно в Parsons.

Господи, он еще извиняется, да за что тут извиняться? Нора проглотила ком в горле и заставила себя поднять глаза.