Вероника Мелан - Аарон
Она напрягла глаза, и один шок сменился на другой — нет, не пустота: каменистая равнина, черное небо над головой. Небо? Или его отсутствие? Теперь через лобовое стекло перед водителем не виднелось ничего, кроме пустынного пейзажа до горизонта. Другая планета? Другой Уровень? Где они?
— Площадка, — неизвестно кому пояснил Аарон и посмотрел на датчики. — У нас в запасе сорок минут. Гони.
— Гоню, — ровно отозвался водитель. — Быстрее здесь не выйдет.
Экран маски вдруг начал показывать другие символы — что‑то пошло на убыль. Кислород? Только не это; Райна вцепилась в подлокотник справа — ей почему‑то стало очень страшно.
Поверхность этого места напоминала пустошь до начала времен — здесь не было ничего, совсем ничего. Ни травы, ни строений, ни даже холмов — лишь темная россыпь разнокалиберного гравия, насколько хватало глаз.
"Где мы?" Даже если бы она задала этот вопрос вслух, ее горло спер бы спазм. "В нигде", — ответила она самой себе. "Мы в нигде".
Тихий писк приборов, шорох шин, пробивающийся в наушники, тряска жесткого сиденья; мужские голоса отдавали металлом.
— Восемьдесят семь километров до точки. Скорость нормальная. Все четыре датчика пока в норме.
Тряска. Тряска. Тряска. Их вездеход дрожал, рыхля колесами жесткую поверхность — из‑под шин, судя по звуку, летела бетонная крошка.
— Джетта, держись.
Напряженные лица, дрожание корпуса, отсутствие фраз, странная, как будто ненастоящая, темнота за окном — так прошло еще десять минут; нездорово мигала оранжевой лампочкой кислородная маска. Какое‑то время Райна вглядывалась в зловещий пустынный пейзаж и ей вдруг показалась, что сбоку от того места в нескольких километрах правее прямо на глазах образовался и исчез целый город — секунда, и мираж рассеялся. Она бредит? Ведь только что вдалеке высились многоэтажки?
— Что это было?
Думала, не ответят снова — ответили; в наушниках раздался напряженный голос ассасина.
— То, что ты видела. Город. Создался и исчез. Здесь время течет иначе.
— Угу, и потому это место называется "строительной площадкой".
Они почему‑то говорили с ней. Не то волновались, не то старались ее отвлечь — Райне бы порадоваться общению, однако ей отчего‑то еще страшнее.
— Семьдесят километров до точки. Здесь сверни правее. Теперь чуть левее — там будет лог. Не зацепи булыжник.
— Секунду назад его там не было.
— В том‑то и задница — тут невозможно предположить формирование ландшафта. А я ведь изучил все карты.
Изучил карты? Аарон?
Создатель, а что было бы, если бы она не послушала совета Информатора и наняла одного из тех "лохов", которые представлялись ей первоклассными стратегами, а на деле понятия не имели, куда идти?
Канн, видимо, знал, что делал. Они все знали.
С другими бы она точно доехала только до соседних кустов.
— Шестьдесят пять километров до точки. Шестьдесят.
"Пятьдесят. Сорок шесть… Сорок один".
Черт, скорее бы — ей совершенно не нравилось то, что она видела. Там снаружи что‑то творилось: то и дело будто бы из ниоткуда возникали вдруг объекты — горы, лога, долины — выплывало, словно из другой реальности, солнце — выплывало, и тут же заходило. За секунду вспыхивали и исчезали голубые клочки неба, и все тут же вновь погружалось во мрак. Здесь было не просто страшно, здесь было по — настоящему жутко.
Через минуту один из приборов на панели издал неприятный писк.
— Начала портиться поверхность корпуса, — констатировал водитель, — Джетту разъедает.
— Главное, ось и колеса.
От сказанного Райну пробрал озноб, и она едва соображая, что делает, схватила за жесткий рукав куртки соседа:
— Меня тоже разъест? Мои руки, мое тело?
— Не дрейфь.
Сказано жестко, почти грубо; а ее сердце стучало так, будто до него уже добрался коррозийный воздух чужой поверхности.
— Я не хочу… чтобы разъело, я боюсь.
— Не…
Ассасин не закончил фразу — в этот момент раздался громкий хлопок, и вездеход дрогнул.
— Б%ь, потеряли первое колесо. Главное, ось.
Баал ударил по рулю.
— Гони! — приказал Аарон. — Еще двадцать три километра.
— Я гоню. Но больше не гонится.
Джип трясся и покачивался; что‑то однозначно происходило с его корпусом — он щелкал и потрескивал.
"Как будто шелушился", — от такого сравнения волосы на затылке вставали дыбом.
Зачем они сюда заехали? Зачем?
— Давайте повернем обратно!
— Нельзя обратно. Только вперед.
— Мы… сможем обратно!
— Не сможем — там односторонний проход.
Ей пришлось до крови закусить губу, чтобы не пискнуть, а после не поддаться схватившей за горло панике. Что‑то нехорошее творилось с их непробиваемой бронированной машиной — она разваливалась. Такая крепкая, мощная, классная и… разваливалась. Райна уже воочию видела, как крошится на куски ее собственное далеко не такое крепкое тело — тлеет, обвисает, гниет, облепляет кости, высыхает и, в конце концов, крошится прахом. Быстро. Здесь все происходило слишком быстро.
Они все погибнут. Создатель, они все погибнут — зачем она затеяла этот поход? Она ведь всех подставила.
— Я не хочу… умирать, — скулила в маску и думала, что ее никто не слышит.
— Не умрешь, — грубо оборвал стенания водитель. — Е№ать, второе колесо потеряли.
Райна заскулила громче — они все разваливались на части. Еще не сейчас, но скоро, очень скоро!
Один за другим начинали сбоить приборы; послышались злые фразы:
— Вылетел датчик топлива. Проседает вал. Отказал спидометр…
Все сильнее наливался красноватым огонек в маске.
— У меня уходит кислород, да?
— У всех уходит.
Она снова зажмурилась, как будто отсутствие зрения могло помочь им всем перенестись в другую реальность, однако микрофон оставался включен и до визжащего от ужаса сознания доносились страшные слова — "руль держится на честном слове. Правее. Еще правее? Черт, уже заедает… Где я брал эту гребаную Джетту? В салоне. Новую".
— По — моему их стали делать из дерьмовых материалов, — ругался ассаин. — Надо было брать старую модель, она была крепче.
— А я знал?
— Никто не знал.
— Жопу порву продавцу!
— До места шесть километров.
Пауза.
— Пять километров.
Тишина и тряска.
— Четыре…
В тот самый момент, когда Аарон произнес слово "четыре", мотор Джетты заглох — вездеход резко и нелепо дернулся и застыл на месте.
— Приехали, мать его растак!
И самая жуткая тишина из всех, когда‑либо ей слышанных. Удар по рулю; неестественно громкое дыхание соседей.
