Вероника Мелан - Аарон
Если они выберутся, она…
— Десять секунд до выхода. Первой "клиентка"…
Дамы вперед. Если…
— Пять, четыре, три, две…
Райна так и не додумала, что случится, если они выберутся; как только Канн произнес "один", кто‑то в буквальном смысле оторвал ее от земли и со всего маха зашвырнул туда, где сквозь потрескавшийся и запотевший экран светилось белое пятно.
Глава 12
Уровень: Магия.
Удивительно насыщенно пахла земля — сырой травой, кореньями и прелыми листьями.
Пахла прямо в нос.
Потому что уткнувшись в нее — в землю, — Райна и лежала. С закрытыми глазами, недвижимая — боялась проверять, работают ли конечности, — просто вдыхала и выдыхала, вдыхала и выдыхала. Млела от облегчения уже просто потому, что хватало воздуха.
Воздух. Как хорошо, когда его много. Когда не дерет горло, когда не борешься за каждый вдох, когда не опасаешься, что при следующей попытке втянуть в легкие хоть сколько‑нибудь кислорода, откажет от усердия и тело, и мозг.
Кажется, он и так отказал. Однако запахи все еще различал. Как и доносящуюся откуда‑то справа речь.
— Лучше бы мы пошли через Биссонет.
— Не вышло бы. Дрейк сказал, что тот вход открывался только для тех, у кого было приглашение.
— Черт, не мог он нам выписать четыре штуки?
— Я спрашивал. Сказал, что не мог. И что перестроить систему тоже не мог.
— Засранец. Думаю, он все мог — просто не захотел или не нашел время.
— Да уж. Проще было взорвать бабкин дом, чем через эту гребаную "площадку". Чуть кони там не бросили…
Райна, кажется, бросила. По крайней мере, эти самые "кони", судя по ощущениям, двигаться нисколько не желали. Она попробовала повернуть голову, но в висках тут же заныло; пальцы на ногах и руках ощущались едва ли.
А диалог, тем временем, продолжался.
— Когда ждать Майкла?
— Сказал, найдет нас сам. Увидит, что мы вторглись на Уровень.
Повисла пауза.
— Сколько сейчас времени?
— Не знаю. По — моему, вечер.
— Угу, солнце заходит за лес.
Лес? Ей вдруг срочно захотелось его увидеть. Лес. Лес — это здорово. Это значит, что они уже на странной "планете" и вокруг не мрак, а что‑то другое. Ей потребовалось какое‑то время, чтобы разлепить веки и все же повернуть голову — взор уткнулся в камень, на который налип листок; с теневой стороны лежала подтаявшая лепешка бурого снега.
— Так, клиент жив. Это хорошо.
Издеваются? Да там никакая физическая подготовка не спасла бы, ходи она в спортзал хоть четырнадцать раз в неделю. Совершенно некстати вспомнился звук, с которым трескалась в самом конце маска, а после и комбинезон. Райна резко вскинула шею и едва не взвыла от боли — уставилась на свои ладони — целые? Уф, — выдохнула с облегчением, — целые.
— Да, все с твоими руками нормально, — подтвердил кто‑то. — "Площадка" разъедает только неодушевленные предметы.
Раньше не могли сказать? Шутники, блин…
— А вот комбезы повредились основательно, придется оставить.
— За тем и брали.
— Вот Майки не порадуется, если начнем здесь мусорить.
— Предупредим его. Уберет.
— С оружием все хорошо — кейсы целые.
— А мешок для Бойда?
— Тоже целый.
— Палатки?
— Повезло нам. Разъело только верхний защитный слой.
— Живем, блин.
— Угу. Пожрать бы.
На "пожрать" Райна откликнулась довольно бодро — попыталась перевернуться на бок, закряхтела, кое‑как подтянула к себе колено, оттолкнулась ступней о землю, замарала о что‑то ладонь, но приняла‑таки положение "на спине". Долго щурилась от того, насколько ярким показалось небо; слезились глаза.
— Так, как поживают твои ботинки?
Кто‑то бесцеремонно поднял с земли ее ногу, покрутил в руках. Констатировал:
— Ботинки нормальные, сохранились. Походит еще.
Она чувствовала себя куклой — не могла ни выдернуть из чьих‑то пальцев обувь, ни толком ответить — только замычала, — на что тут же получила ответ.
— Просыпайся. Очухивайся. Скоро снова в путь.
Идти никуда не хотелось. Хотелось вкусно дышать, и чтобы кто‑нибудь влил в рот что‑нибудь съестное. Желательно горячее. Супчику, например. Или на худой конец чайку…
— Райна, вставай. Подъем.
Когда приказ прозвучал во второй раз, ей все‑таки пришлось открыть глаза.
На то, чтобы очухаться, ушло минут десять. Сложнее всего было сесть, привыкнуть глазами к свету и привести в подобие хоть какого‑то порядка мысли.
Они вышли. Успели выкатиться из того ужасного места до того, как закончился кислород, и теперь находились в месте другом — довольно‑таки живописном: невдалеке сосны и густой кустарник, по другую сторону пологий, покрытый слежавшейся травой склон. Остатки снега, несмелые пучки зелени, тени от вросших в землю мшистых булыжников; вокруг пахло весной. Плавные изгибы холмов тянулись насколько хватало глаз; на самом горизонте, утонувшие в синеве облаков, высились крытые снежными шапками вершины далеких гор.
Красиво и величественно, тихо. Кажется, спокойно.
Ассасин молча перебирал и разглядывал испорченную "площадкой" ткань — откладывал в сторону то, что не годилось, скручивал то, что уцелело.
— Интересно, здесь ночи холодные?
Баал смотрел туда же, куда и Райна, — на горы.
— Не знаю. Я все хотел заглянуть в гости к Майклу, да так и не нашел время.
Аарон чистил от грязи и сосновых иголок рюкзак; рядом лежало треснувшее стекло от кислородной маски.
— Теперь нашел.
— Да, теперь точно нашел. Думаю, он скоро появится.
— Хорошо бы. Нужно решить, где устраивать ночевку. Есть хочется.
Ей тоже хочется — Райна не решилась пикнуть вслух. Ведь не забудут про нее, так?
Посмотрела на собственные ботинки — и правда целые (хорошо, что взяла дорогие), — ощупала куртку, убедилась, что рюкзак с личными вещами лежит рядом. Почти "не разъеденный".
— Очухалась?
Осторожно, чувствуя себя неловко из‑за того, что грязная, помятая, без макияжа и к тому же слабачка — не сумела нормально бежать по "площадке", — Райна искоса взглянула на Рена.
— Угу.
Не будет больше язвить?
Тот не язвил.
— Болит что‑нибудь?
Кроме шеи и висков ничего не болело; Райна покачала головой.
— Нет.
— Хорошо. Значит, "объект" цел. А вот, кстати, и Майкл. Вовремя.
В этот момент послышались шаги.
*****
— Нет, карту дать не смогу — к тому же, она здесь и не пригодится. Только компас — вот его дам.
Тот, кого остальные называли Майклом, оказался рослым, ладно скроенным мужчиной на вид около тридцати пяти. Короткие черные волосы, кожаная куртка, пятнистые штаны — лица она не видела — проводник стоял спиной к ней и лицом к остальным.
