Вероника Мелан - Аарон
Райна вдруг поняла, что расстроилась. Она никогда никому не принадлежала, хоть всегда хотела быть частью чьей‑то жизни. Нужной частью, особенной. И не просто чьей‑то, а его — Аарона — того человека, который сейчас сидел впереди и совершенно не переживал о том, что чью‑то душу сдавило тоской от терзаний.
— Тридцать километров до развилки. Мы вовремя?
— Да, точно по часам.
— Как портал?
— Продолжает перемещаться, но не сильно отклонился.
— Создатель, удержи его на месте. Я в эту жопу соваться с самого начала не хотел.
— Не бубни.
Да, друзья. С полуслова понимают друг друга. Пусть со своими фразами, способом общаться, подковырками, но друзья. А она — одиночка. И ей сюда, похоже, не влиться, как ни старайся.
Дора, зачем я пошла? Что мне эти шрамы, если все равно я одна? Какая разница?
И что за привычка всякий раз в моменты слабости обращаться за советом к мертвому человеку?
Закат продолжал тлеть; снаружи все ощутимее синело.
Через какое‑то время Джетта замедлила ход и остановилась посреди совершенно пустой дороги.
— Пей.
— Я уже не хочу.
— Пей, потом будет некогда.
Ей подали флягу; Райна огляделась вокруг — справа и до горизонта колосилось травой поле, прямо тянулось шоссе, направо, к горам, уходила едва заметная грунтовка. Джетта, судя по лупатой "морде", смотрела именно на нее.
Стоило отхлебнуть воды, как ей протянули жесткую на вид куртку и штаны.
— Одевайся.
— Мне не холодно.
— Еще раз провести "инструктаж"?
— Не надо, — фыркнула и принялась натягивать громоздкую, сделанную будто из резины, одежду. Они издеваются? Зачем ей такая? Но Райна успокоилась, стоило ей увидеть, что и все остальные члены команды упаковываются в подобные "комбезы".
— Зачем это?
Никто, кроме ассасина, ей не отвечал, потому она повернулась к нему.
— Опять вопросы?
Да уж, на ответы рассчитывать не стоило. Как только пояс на жестких штанах был затянут, а куртка застегнута, к ней подошли с округлой шлем — маской в руках, натянули ее на голову, накинули на плечи поверх того, что уже был, еще один рюкзак.
— Не снимай ни при каких условиях.
— Что это?
Стоило застежке защелкнуться сзади на шее, как ее собственный голос зазвучал глухо и одновременно с эхом — теперь она слышала шум собственного дыхания так громко, будто выдыхала в микрофон, подключенный к надетым на голову наушникам — дурацкое ощущение. Через секунду маска "ожила" — сбоку по прозрачному экрану побежали непонятные символы; мигнула зеленым точка — то бишь все в порядке?
Простор до горизонта, машина — танк, четыре человека в странных костюмах и инопланетных масках — зачем все это? Почему так сложно?
Райне все сильнее казалось, что ее окружают актеры, создающие подходящий по сценарию антураж — ведь собрались в Великий Поход, значит, должно быть сложно. Конечно, сложно, но ведь не настолько?
Или настолько? Куда мы, черт возьми, во всем этом собрались?
Проводники выглядели серьезнее некуда, и мысль об актерах улетучилась, стоило ей встретиться со стальным и лишенным всякой теплоты взглядом Канна.
Из‑за тебя, — как будто говорили его глаза, — мы идем туда из‑за тебя.
Ей хотелось спрятаться за Джетту.
Идем куда?
И почему они постоянно говорят о тестировании некого кислородного оборудования? И не то ли самое оборудование сейчас у нее на голове? Фильм ужасов, ей богу. А ведь дойти‑то всего лишь до озера…
— По местам, — жестко скомандовал стратег, и его голос прозвучал в маске Райны особенно резко. — Время пошло.
Все тут же заторопились обратно в Джетту.
Мы должны куда‑то успеть? С точностью до минуты? Почему все так запутано?
Обмозговать происходящее ей не дали — запихнули обратно в салон, захлопнули дверцу.
— Теперь сиди тихо, что бы ни случилось. Будет страшно — закрой глаза, — посоветовал занявший соседнее место ассасин, и Райна выпучилась на него в изумлении.
Да что такого собирается случиться дальше?
— Черт, ненавижу это дерьмо, — проворчал водитель.
Завелся мотор, сиденье мелко задрожало.
— Идем вовремя, — Канн снова смотрел на приборы. — Портал на площадке почти на месте — ушел чуть влево. Не критично.
— Не мог Дрейк обойтись без своих дрючных спецэффектов? — продолжал цедить Баал.
Киллер слева фыркнул. Или ей показалось?
По позвоночнику вдруг прошла холодная дрожь — что‑то собирается случиться, и ей это не понравится. Ей уже не нравится, когда все вокруг такие серьезные. Когда и без того серьезные ребята становятся слишком серьезными.
— Ну, что, покатаемся?
Пассажиры синхронно пристегнули ремни безопасности; за Райну это сделал Рен.
— Дерьмо — дерьмовое, — водитель, вопреки неприятным словам, погладил Джетту по рулю. — Давай, родимая, не подведи.
И принялся разгонять машину по грунтовой дороге.
Двадцать километров в час. Тридцать. Пятьдесят. А через полминуты уже восемьдесят — они неслись в сторону высокого каменистого нагромождения.
Черт, а там вообще есть поворот? Какой‑нибудь объезд, сворот влево или вправо, дорога наверх, на худой конец?
Стрелка спидометра пересекла отметку "100" — вездеход трясся и дрожал; дрожали у пассажирки зубы; стремительно неслись на Джетту жутко твердые на вид скалы.
Куда они собираются свернуть? Когда?!
В наушниках грохотало.
Райну вдруг пробил озноб — да они же не успеют свернуть, попросту не успеют; скорость сто двадцать; куда они, черт подери, несутся?
— Вы что делаете? — заорала она дурниной, когда поняла, что увернуться прочь от каменистой гряды они не смогут в любом случае — слишком высока скорость. — Вы что…
Последние секунды перед столкновением — три, два, один; кажется, киллер сказал что‑то похожее на "ненавижу этот переход". Точно перед тем, как морда вездехода со всего маха врезалась в острую бетонную по прочности стену — уступ, Райна зажмурилась и что было мочи завизжала.
— Дураки! Дураки! Предупреждать же надо!
Тишина была ей ответом. Ее трясло, ее корежило от пережитого шока, ее едва не вывернуло наизнанку от паники. Блевотина прямо в маске — разве здорово?
А по обе стороны от Джетты, которая непонятным образом несколько секунд назад не встретила на пути никакой преграды, теперь плыл совершенно другой пейзаж — другой настолько, что Райна, приглядевшись, резко оборвала громогласный поток обвинений. И глазам своим не поверила — только что было поле, сумерки, синеватый воздух и сырая трава на обочине, а теперь… Теперь их окружали пустота и мрак — так ей поначалу показалось.
