(не)любимая (СИ) - А Ярослава

Вот точно, если люди, у которых ни стыда не совести, и мой бывшим муж один из них.

- Ну, а у тебя как дела, Оля? - спрашивает он, вальяжно усаживаясь за столом.

- Нормально, - нехотя буркаю я и прячу глаза в чашке с чаем.

- Мне чайку нальешь? Устал с дороги, как собака.

Что поделать.

Приходится наливать ему чай, накладывать торт.

- А ничего посущественнее нет? - спрашивает и почему-то смотрит на меня, будто я тут хозяйка в доме.

Молча пожимаю плечами, мол, пойди и сам посмотри.

Не думал же он, что я побегу на чужую кухню обед ему накладывать.

Да я и на своей-то не стала этого делать. Приятного человека и угостить приятно, а Игорь мне давно глубоко неприятен.

- Папа, - встревает Дарина, - Ешь тортик. Он вкусный.

Столько слов подряд от Дарины в это семействе еще не видели.

- Вау, - восхищается Игорь, - Ты так здорово стала говорить. А расскажешь еще что-то? Как ты живешь у тети Оли?

И девочка рассказывает, коверкая слова, местами уходя от сути, но выкладывая все.

И про собаку, и про кошку и, естественно, про…дядю Максима.

Недавно мы с Максом ездили в торговый центр и провели целый день в парке развлечений. Дарина была, как и любой ребенок ее возраста просто в восторге.

Теперь же девочка взахлеб делится впечатлениями.

Дядя Макс то, дядя Макс сё.

Слушая весь этот восторженный лепет, бывший муж переводит на меня взгляд, а в нем все: и злость, и ревность и неясная мне обида.

Дядя Макс оказался папой лучше, чем ты?!

Так не я в этом виновата.

А ты сам.

- Понятно, - тяжело роняет Игорь и, вероятно, делает какие-то свои выводы.

Мне как бы на них откровенно плевать, но в груди поселяется напряжение.

И не зря.

- А я вот с работы уволился?

- Ч-то? За-чем-м? - изумленно смотрит на него Антонина Михайловна, - Долж-ность же?

- Да бог с ней с должностью, - отмахивается Игорь, - Я здесь нужнее.

И вновь смотрит на меня.

Долго и пронзительно.

- Кх-х, - прочищаю горло и спрашиваю, - И чем же ты будешь заниматься в нашем захолустье?

Тонкий намек на то, что у Игоря всегда были на первом месте свои амбиции, которые он вероятно не очень-то успешно смог реализовать в столице.

- Центром займусь. Мама сейчас не может им руководить по понятным причинам. Там сейчас полный развал. Придется потрудится, конечно, но я не боюсь трудностей. Дарина опять же растет без отца… Это неправильно.

- Она и без матери растет, - сухо напоминаю я о существовании Влады.

Игорь несколько мгновений думает, а после говорит:

- У Влады теперь другая семья и другие интересы. По итогам развода суд определил место жительства Дарины со мной. Так оно и будет. Видит Бог я долго терпел Владу и сносил все ее выходки, но и моему терпению пришел конец. Больше она дочь не увидит.

Я чуть чаем не поперхнулась.

Вы поглядите на него: ну просто мученик!

Как он ловко ситуацию повернул в свою сторону.

- Но Влада все же ее мать, - с нажимом повторяю я, - Когда-нибудь она захочет общаться с девочкой.

- Влада алкоголичка законченная и дура!

И столько в его словах возвышенного праведного гнева, что я не удерживаюсь от саркастической шпильки:

- А раньше ты так не считал. Как же все меняется…

- Об этом я тоже хотел с тобой поговорить, - неожиданно заявляет Игорь и поднимается из-за стола, - Оставим на несколько минут Дарину с бабушкой. Ты не против составить мне компанию в саду?

Я знала.

Чувствовала, что есть какой-то подвох.

Внутренне готовилась к этому.

И все равно оказалась не готова.

- Конечно, - киваю, чувствуя, как дрожит мой голос, - Только накину куртку. На улице еще прохладно.

С этими словами иду в прихожую, непослушными руками застегиваю куртку и думаю о том, что это точно будет не простой разговор.

Когда-то давно в этом доме был зимний сад - огромное, остекленное, отапливаемое помещение. И каких только растений в нем не было.

Сад был любовью и гордостью Антонины Михайловны.

Она любила по утрам там пить чай или принимать гостей.

Судя по направлению, Игорь ведет меня именно туда.

Через минуту становится понятно, что тепло оделась я вовсе не зря.

В зимнем саду больше нет отопления.

Вместо больших кадок с тропическими растениями, лишь три засохших дерева, небольшой плетеный диванчик и стеклянный стол. А на нем почти полная пепельница с окурками.

Кругом теперь камень и холод.

Сквозь стеклянный купол до сих пор ярко светит солнце. Вот только сегодня оно больше не греет.

Я ведь тоже любила тут бывать.

Приходила сюда по вечерам, забиралась с ногами в кресло и читала.

Иногда практически до утра.

Так хорошо тут было…

Как же жаль, что сад умер.

Подхожу к окну и глядя свозь толщу стекла на неухоженный и опустевший участок, жду что же скажет Игорь.

Он не торопится.

Садится на диван, достает из кармана пачку сигарет и, прикуривая, сканирует мою скромную персону пронизывающим насквозь, будоражащим чувства взглядом.

- Ты, кажется, хотел поговорить? - негромко напоминаю я, отворачиваясь и глядя на темные стволы садовых деревьев.

- Ты торопишься? - интересуется Игорь.

Я на него не смотрю, но спиной чувствую, что он напряжённо затягивается.

- Вообще да.

- Спешишь к своему мужику? - звучит более чем нахальный вопрос.

Оборачиваюсь и смотрю без вызова, а лишь с легкой усталость.

- Не думаю, что это твое дело.

Игорь отвечает мне долгим взглядом и неожиданно улыбается.

- Мое или не мое - это я решу сам, - нагло заявляет он и старательно пополняет коллекцию из окурков в пепельнице.

Отталкивается ногами от пола и легкой, пружинистой походной идет ко мне.

Интенсивно хочу отступить назад, но в последний момент заставляю себя стоять и смотреть твердо.

Игорю я больше не по зубам.

Это когда он мог мною ловко манипулировать.

Теперь я взрослая женщина и заю чего хочу от жизни.

Возможно, мне будет больно.

Да, со стопроцентной вероятность мне будет больно.

Но боль проходит, а жизнь у меня одна, и я не собираюсь тратить ее попусту.

- Вы очень сдружились с моей дочерью, - он будто специально делает акцент на том, что Дарина его дочь.

- Дарина очень чуткий и отзывчивый ребенок. Ей просто нужно немного заботы и внимания.

- Ты смогла ей это дать. Ты, - подходит еще ближе, - Удивительная женщина, Оля. Добрый и чуткая. Я был большим дураком - не замечал это.

- А сейчас, - едко улыбаюсь в ответ, - стало быть заметил.

- Заметил, - кивает он.

Наклонятся чуть ниже, будто хочет поцеловать, но медлит.

Я раздраженная таким грубым нарушением моих личных границ, все же отступаю и буквально спасаюсь бегством, прячась за высохшим цветком.

- Что ты хочешь от меня Игорь? - мой голос звенит от злости, но бывший муж будто этого не замечает, - Скажи прямо. Я же правильно понимаю, что Дарину ты у меня забираешь. Ты отец и, конечно, имеешь на ребенка все права.

- Да, я отец, - с достоинством говорит он и прожигает меня взглядом, - Но я хочу, чтобы ты стала для Дарины матерью.

Как высокопарно-то звучит.

И не придраться.

- Как ты себе это представляешь?

- Очень просто. Выходи за меня, Оля. Не пожалеешь.

Боже, да это же просто смешно.

Неужели он и впрямь думает, что я поведусь на его обаятельную улыбку и предложение руки и сердца.

- Я уже была за тобой замужем, Игорь, - сухо напоминаю ему, - И мне там не понравилось.

- Я был дураком. - с жаром говорит он, - Но я готов все исправить.

- Что? - у меня вырывается истерический смешок, - Что ты можешь исправить? Ты сможешь воскресить нашу дочь?

Мой вопрос явно застает Игоря врасплох.

Он, вероятно, в своей идеальной картине мира как-то забыл, что у нас был ребенок.

- Нет, - отступает, - Но ты можем воспитывать Дарину. Вместе. Это был бы идеальный вариант…