Т. А. Фостер - Роман Магнолии
- Нет, не могу. Семь миллионов долларов, и мы собираемся покупать автобус? Похоже, у тебя был еще тот денек.
- Это точно, - он вкрутил штопор. - Да. Между тем, что происходит в сенате прямо сейчас и работой над поддержкой для кампании, я выдохся, - он закрыл глаза.
Я могла бы подождать, но он возвращался в Колумбию утром и пройдет два дня до его возвращения домой снова. Беки нужно знать, смогла ли я убедить его вырастить собственную дочь.
- Ты всегда говорил, что выслушаешь все, что я захочу рассказать, так?
Он протянул мне бокал.
- Конечно.
- Ну, пришло такое время. Просто выслушай, что я скажу. И не перебивай, пока я не закончу. Ты можешь сделать это?
Он прищурился.
- О чем ты?
- Просто скажи, что выслушаешь, Пэкс.
- Ок. Я выслушаю.
Двадцать минут спустя, после того, как я пересказала все, что узнала о Лайле Войт и Беки. Обо всех сделках между ней и его отцом, как Беки переехала во Францию, чтобы растить ребенка в тайне, и как она нуждается, чтобы мы забрали ее, мой рот перестал двигаться, и я ждала его ответа.
- Это безумие какое-то, самая нелепая история, которую я вообще слышал, - он отпил вина. - И здесь есть несколько нестыковок.
- Это не просто история. Это правда, - мне ненавистно, что он сопротивлялся.
- Ты говоришь мне, что какая-то женщина позвонила тебе, потом показалась в кофейне, и ты поверила в это дерьмо? Милая, я понимаю, что ты новичок в этом, но да ладно. Она хочет что-то. Здесь есть множество возможностей. Мы должны быть осторожны с теми, кого впускаем в свой круг. Очень осторожны.
Я потянулась к папке, которую положила на шезлонг, и открыла ее.
- Смотри, Пэкс, - я протянула ему снимок. - Ее зовут Корин. У нее твои ресницы.
Он изучал девочку и поднес фотографию ближе к лицу.
- Это не возможно. У меня не может быть дочери. Если это правда, то означает мой отец обманул меня. Ты говоришь, что он заплатил ей за убийство моего ребенка? - его лицо вспыхнуло, и бисеринки пота выступили на его висках.
Я вытерла его лоб, а потом погладила челюсть.
- Не могу вообразить, что ты можешь испытывать, узнав о таком предательстве.
- Мой отец не такой. Он бы не сделал подобного. Он точно не поступил бы так со мной. Мне плевать, что эта женщина наговорила тебе.
Пэкстон рассказывал мне о своем отце. Как тот помог, потянув за кое-какие ниточки, чтобы он добрался до Цитадели. Как он пожертвовал деньги его юридической школе, чтобы убедиться, что именно Пэкстон будет произносить выпускную речь. Для меня не казалось это таким уж большим делом, но он не замечал этого.
Пэкс уставился на снимок.
- Этого просто не может быть. Он не мог.
- Беки добровольно сдаст ДНК-тест. У нее есть копия подписанного твоим отцом чека. Она будет полностью откровенной. Она ответит на любой твой вопрос, - его глаза поднялись к моим. - Мне жаль, что он причинил тебе такую боль.
- Боже, Одри. У м-меня есть дочь? - он поднес снимок к свечам, горящим на столе между нами.
- Думаю, да.
- И ты считаешь, что мы должны растить ее?
- Да, считаю, - я наблюдала, как он бросил снимок Корин рядом с собой. Здесь безошибочное сходство. ДНК-тест может и докажет все для Пэкса, но мне не нужны результаты. Я верю Беки.
- Это не возможно. Если я признаю, что это произошло, тогда я признаюсь во лжи. Я яростно отрицал любую связь с Беки на протяжении двенадцати лет. Это разоблачит моего отца, взятки, все. Это не может произойти. Точно так же, как я презираю его прямо сейчас, я не собираюсь уничтожать его. Очень многое поставлено на карту. Это подорвет все, что я сделал для губернаторского поста. Я не могу. Я удостоверюсь, что о ней позаботятся, как смогу, но на этом все.
- Ты не серьезно, Пэкс. Она твоя дочь. Ее мать умирает. Мы должны помочь ей.
- Я не знаю ее. Она не знает меня. Она не поймет разницы, - он смотрел на бегуна, семенящего перед нами. - Я позабочусь о ней. Обещаю.
- Но в то время ты хотел уйти от своей невесты и вырастить эту девочку, - борьба во мне чувствовалась чужеродно. Адреналин подпитывал меня.
- Когда Беки позвонила и сказала, что потеряла ребенка, я сдался. Я двинулся дальше. Женился на Саре. Я не чувствую того притяжения, которого ты от меня хочешь, Одри. Прошло много времени.
- Мы можем удочерить ее.
- О чем ты говоришь?
- Не скажу, что мне нравится использовать подобные методы, но думаю, что смогу убедить Беки согласиться на это. Мы удочерим ее законно. Мы можем сообщить прессе, что пытаемся обзавестись семьей, и когда просматривали варианты по удочерению, мы услышали о Корин, девочке, которая внезапно стала сиротой. Мы даже можем сказать, что узнали о ней через фонд твоих родителей. Ты можешь с помощью своих людей подправить документальный след, убедиться, что он не приведет к Беки.
- Ты много об этом думала.
- Да. С тех пор, как вернулась из кофейни, я пыталась придумать, как все это провернуть. Я не знаю, как все осуществить, но знаю, что ты можешь. Мы можем сделать это вместе.
- И ты хочешь, чтобы она жила с нами? Это то, чего ты хочешь?
Я кивнула.
- Да.
- Но каждый раз, когда я прошу тебя завести ребенка, ты пытаешься сменить тему. Это тоже измениться?
- Здесь все иначе, - я поерзала на месте.
- Не вижу в чем. Ты говоришь мне, что мы вырастим эту девочку вместе, приведем ее в наш дом и станем родителями. Почему нам не создать собственную семью?
- Впереди у нас длительная кампания. Я не могу думать о беременности прямо сейчас. Что если у меня будет утренний токсикоз, и мне нужно будет идти на официальный завтрак или интервью, а меня стошнит? Это никогда не сработает. После твоего избрания в губернаторы, будет лучшее время.
Он заправил развевающуюся прядь за мое ухо.
- Если ты забеременеешь, я не буду просить тебя делать ничего из этого дерьма. Я буду заботиться о тебе
- Ты выставляешь все так, будто это легко. Ребенок все изменит.
- Да. У нас всегда будет частичка тебя и меня. Ты же знаешь, что значит для меня иметь от тебя ребенка.
Я кивнула. Я сопротивлялась обсуждению больше года.
- У меня прием у врача завтра, - я посмотрела в его глаза, понимая, что это единственное, что он всегда хотел от меня.
Он обхватил мое лицо руками и поцеловал. Его язык врывался в меня, как будто мы целовались в первый раз, исследуя губы друг друга и новизну наших вкусов. Он толкнул меня на спину на кушетку, перемахнув через мое кресло.
Его руки плавали по моей груди и бедрам. Я прикусила его шею.
- Не думаю, что нам нужны снимки этого, - предупредила я. - Там, наверное, журналист в кустах, готовый продать это за миллионы.
- Я мог бы подумать о худшем, - он улыбнулся.
- Пэкс, скажи мне, что мы можем забрать Корин, - у него был способ отвлечь меня. Я чувствовала, как моя борьба убывает, пока он согревал мое тело своими руками и языком.
