К. Борджиа - 11 дней и ночей
Переведя дух, Рич насухо вытерся полотенцем и вышел в гостиную.
Сел в кресло перед телефоном. Взял трубку. Нет, голым звонить как-то неудобно. Встал. Надел трусы и носки. Достал записную книжку.
Голос Джефа прозвучал после первого же гудка. Он как будто специально сидел перед телефоном и ждал.
– Алло, я слушаю. Кто это?
Рич вдруг понял, что ничего не скажет.
– Вас не слышно. Рич, это ты? Перезвони.
Трубку еще долго не вешали, все прислушивались. Наконец пошел пунктир коротких гудков. Рич откинулся на спинку кресла. Произошедшее в ванной неимоверно расслабило его. Хотелось есть.
Но ведь он собирался ехать в «Марокко»!
Желание ослабло. Образ Стефании померк.
Однако Рич прекрасно понимал, что это состояние есть не более чем естественная реакция организма на выброс давно сдерживаемого семени. И через некоторое время ему, наверное, захочется снова…
* * *Когда он вошел в «Марокко», Стефания уже была там. Она сидела за «их» столиком – тем самым, за которым Рич прождал ее столько времени в прошлый раз. Заметив его еще в дверях, она радостно помахала.
Никаких выяснений отношений, чего Рич боялся, не состоялось. Они просто подозвали официантку – девушку с пышным бюстом, – сделали заказ и как ни в чем не бывало начали разговаривать.
– Получается? – спросила Стефания.
– Программа-то? – Рич оценил неожиданность выпада. – Да, завтра я как раз собираюсь навестить вашу начальницу. Дороти, кажется?
– Да, хотя мы все называем ее Дот.
– Интересная женщина. – Этого, может быть, не стоило говорить.
– Специфическая. Так вы впервые в Нью-Йорке?
Рич хотел сказать, что сейчас у него многое впервые, но решил не скатываться на сантименты и ответил кратко:
– Да. Мне тут нравится.
– А откуда вы?
– Кливленд. Слышали?
Взгляд Стефании сделался насмешливым.
– Вы поняли, что задали глупый вопрос? Ладно, отвечу: да, слышала.
– Я там вырос.
– Интересная у вас манера рассказывать. Как биографию читаете.
– Кливленд и есть моя биография. Никуда не ездил. Ничего не видел…
– … кроме замечательного озера Эри, – дополнила Стефания.
– Почти что так. А вы?
– Я видела Париж.
Последовавшая за этими словами пауза должна была помочь Ричу представить себе, сколь необъятен для Стефании образ города Парижа.
– Вы бы хотели там жить?
– Я там жила. Недолго, правда. Нет, скорее, нет. Хотя мои предки жили в Венгрии, я все-таки американка. Мне хорошо здесь. – Она окинула взглядом «Марокко». – Вы курите?
– Нет.
– Можно, я покурю?
– Конечно.
Стефания достала узкую пачку зеленого «Мора».
– Вообще-то я не курю, а если балуюсь, обычно «Данхилом», но тут решила попробовать вот это. Главное, чтобы с ментолом.
– Для чего главное?
– Для удовольствия.
– Скажите, Стефания, а зачем вы вообще этим занимаетесь? – Рич все ждал возможности задать наболевший вопрос, но не дождался и просто задал.
– Чем?
– Я не знаю, как это правильнее назвать. Я имею в виду то, чем занимаются у вас в «Мотыльке».
Стефании стало грустно. Значит, он тоже считает это чем-то предосудительным. Что ж, как нормальный человек он имеет такое право…
– То, чем мы занимаемся в «Мотыльке», я определяю для себя как миссию. У каждого должна быть в жизни миссия. Я очень высокопарно выражаюсь?
– Нет.
– Почему же вы улыбаетесь?
– Похоже на Даму с лампой. Намек был явно на статую Свободы.
– Я не такая большая, Ричард. И лампы у меня нет. Только вот эта зажигалка. Но моя миссия не в том, чтобы был свет, а в том, чтобы не было темноты.
Тут они прервали беседу, потому что подошла официантка с заказом и оба вспомнили, как проголодались.
Наблюдая за тем, как ест Рич, Стефания отметила про себя ту тщательность, с какой он подобрал костюм для этого выхода. Это делало ему честь. Сама Стефания была в обычном своем платье, правда, дорогом, но оно уже успело поваляться на полу по крайней мере двух гостиничных номеров. Увы, издержки профессии. Вот и рассуждай теперь о своей высокой миссии!
Ни о чем высоком Стефании рассуждать не пришлось, потому что снова возле их столика появилась официантка.
– Вас к телефону, – сказала она, обращаясь к девушке. Стефания удивленно перевела взгляд на Рича, который молча смотрел на нее, продолжая есть.
– Понятия не имею, кто это мог вычислить меня здесь? Однако она лукавила. Некоторые подозрения на этот счет у нее все же были. Они оправдались, стоило ей зайти в кабинет администратора и взять трубку.
– Стефания.
– Я так и думал. – Это был голос Баковского. – Какого черта ты там делаешь?
– Ем. Можно?
– Доедай, что ты там ешь, и марш домой. Я хочу тебя видеть. Срочно.
– Что-нибудь случилось?
– Это я должен тебя спросить, что случилось. Почему ты мне не сказала, что идешь в ресторан?
Стефании очень захотелось ему надерзить, заметить, что это не его дело и что он ей пока не муж, чтобы указывать, где проводить свободное время.
Но она промолчала. Сейчас ей не нужны были ссоры с Баковским. Она еще не успела полюбить его окончательно, и тем сильнее ей не терпелось проверить свои чувства.
– Не кричи, я скоро буду, – сказала она и повесила трубку.
Ричу она сообщила, что ее зовут домой. Он уже доел свою порцию и был готов проводить девушку.
Стефания поблагодарила и отказалась. Она возьмет такси, а ему позвонит на днях. Может быть, даже завтра.
– Завтра я буду в «Мотыльке», – вспомнил Рич.
– Тогда до скорого.
Стефания забыла о нем сразу же, как только вышла из «Марокко» в ночную прохладу бессонного города.
* * *Дома ее встретил по-прежнему рассерженный Баковский. Он был в банном халате и теребил в кулаках кончики шелкового пояса.
– Я все знаю, Стефания, – сказал он, идя следом за невозмутимой девушкой к ней в комнату – в их комнату. – Ты была в ресторане не одна. Тебя там видели с каким-то ублюдком.
– Конечно, дорогой. Только выбирай выражения. Мне бы очень не хотелось начинать наш вечер с оплеух: у тебя довольно красивое лицо.
От такой наглости Баковский потерял дар речи, но быстро справился с захлестнувшими его эмоциями.
– Как ты не поймешь, Стефания, что я тебя люблю! Мне больно узнавать, что ты проводишь время с другими.
– Дорогой мой, зачем такие страстные речи? Ведь ты же сам сказал, что знаешь обо мне все. Да и познакомились мы с тобой не в библиотеке, ведь правда?
– Ты хочешь сказать, что гордишься тем, что зарабатываешь деньги проституцией, и не намерена бросать этого занятия? Это ты хочешь сказать?
– Я хочу не говорить, а действовать. – Стефания резко повернулась и обняла Баковского за шею обеими руками. – Поэтому я и вернулась. Раздень меня.
