К. Борджиа - 11 дней и ночей
– Я хочу не говорить, а действовать. – Стефания резко повернулась и обняла Баковского за шею обеими руками. – Поэтому я и вернулась. Раздень меня.
Застигнутый врасплох, Баковский сразу же расхотел возражать.
Под платьем девушки скрывалось жаркое тело. Положив ладони на голую спину, красиво обрисованную низким вырезом, он почувствовал, что кожа слегка увлажнена потом.
Он поцеловал Стефанию в шею, под правое ушко, где она любила спрыскивать себя духами.
Сейчас аромат казался особенно упоительным, смешанный с запахом чистого женского тела, такого сильного и вместе с тем податливого.
Баковский заглянул в глаза девушки.
Стефания утвердительно потупилась.
Он положил руки ей на плечи и осторожно взялся за платье. Платье было, как всегда, эластичное, немнущееся и легко снимающееся. Баковский спустил его до локтей.
Стефания осталась стоять в его объятиях, обнаженная по пояс.
Она опустила голову.
Пряди волос, двумя живыми потоками обрамлявшие лицо, придавали ее облику загадочность и недосказанность.
Теперь они оба смотрели на прижавшиеся друг к дружке полные груди, мягкие и упругие, увенчанные красивыми вишенками сосков.
Баковский наклонился и поцеловал один из них. Второй обиженно сморщился.
– Еще, – попросила Стефания.
Баковский осторожно зажал крепенький бутон губами и пощекотал языком.
– Да, так, приятно…
Голос девушки сорвался. Сейчас она действительно чувствовала его.
Она сама высвободила из рукавов руки. Молча стояла, ожидая, пока он, опустившись перед ней на колени, как перед богиней – чем не выходящая из пены Афродита? – не спустит платье с крутых бедер, по сильным ляжкам бегуньи, вдоль стройных икр, до туфелек. Там оно и осталось.
Следом за ним были спущены узкие трусики.
Баковский выпрямился.
Обнял Стефанию за голую талию, погладив напряженные ягодицы.
– А так тебе приятно?
– Да…
Она хотела сказать, что любит его, но почему-то не смогла.
– Подними руки.
– Зачем?
– Так ты будешь казаться мне еще более беззащитной и открытой.
Беззащитность женщины, даже любимой, возбуждает многих мужчин. Им порою просто необходимо ощущать, что хозяева положения – они, что она – кукла, забава, хотя и с наслаждением принимающая такую участь.
Стефания подняла руки над головой.
Он отступил от нее на шаг, собираясь получше рассмотреть.
– Повернись.
Вопроса «зачем» не последовало.
Она послушно повернулась на месте и замерла спиной к Баковскому. Потом попыталась переступить через сброшенную одежду.
Он запретил. Ему хотелось наблюдать ее такую, словно стреноженную платьем и трусиками.
Присев за спиной Стефании на корточки, он дотронулся губами до того трогательного места, где расщелина между ягодицами переходит в копчик. Кожа здесь всегда бывает особенно нежна и прохладна.
Стефания ждала с поднятыми руками, когда Баковский насладится ее хорошенькой попкой.
– Тебе не хочется в туалет? – внезапно спросил он.
– Нет. – Она оглянулась и посмотрела на него сверху вниз. – Но, когда захочется, скажу. Будешь опять подглядывать?
Он ничего не ответил, еще несколько раз поцеловал обе ягодицы, лизнул копчик и встал.
Наконец-то Стефания получила возможность высвободить туфли. Баковский подобрал платье и трусики и отбросил их на коврик перед кроватью.
– Поаккуратнее, – попросила Стефания, поворачиваясь и снова обвивая руками его шею. – Они ни в чем не виноваты.
Баковский был все еще полностью одет, и прикосновение голым животом и грудью к его рубашке и грубой ткани брюк подействовало на девушку крайне возбуждающе. Ноги ее сами собой подломились, и теперь она оказалась сидящей перед мужчиной на корточках.
Стефания прижалась пылающей щекой к живому вздутию под молнией на брюках. Это было похоже на корень дерева, наполненный соками и залегающий неглубоко под землей. Недолго думая, она впилась в корень зубами – прямо через ткань. Голос Баковского засмеялся где-то наверху.
– Я хочу его, – призналась Стефания.
Правой рукой она незаметно потрогала себя под животом. Рука сделалась влажной.
Баковский, успевший за свою жизнь неплохо изучить женщин, видел, что девушка заведена. Она сейчас нисколько не напоминала тех девиц из порнографических фильмов, которые пищат на все голоса и задыхаются от «страсти». Настоящее чувство выражается в том, как у женщины прикрываются глаза, как она дышит, глубоко втягивая воздух вздрагивающими ноздрями, как замедляются ее движения.
Стефания действительно «хотела». Тем больше был соблазн ей отказать. Он поднял лицо девушки за подбородок.
– Не будем спешить. Или счетчик включен? Такса прежняя?
Стефания встала и пересела на диван. Баковский ждал, что она ответит, любуясь обнаженным телом в черных туфельках.
– Я сделаю так, как хочется тебе, Алекс, – устало сказала она. – Ты прав, иногда без счетчика интереснее. Когда впереди целая ночь.
– Ты больше не будешь ходить неизвестно с кем по ресторанам? Он присел рядом с ней и погладил ладонью теплую коленку.
Вместо ответа Стефания наклонилась и поцеловала сильные пальцы. Баковский ласково потрепал ее по волосам и провел ладонью по голой спине. Поддел под попку.
– Принеси что-нибудь.
– Хорошо.
Стефания поднялась с дивана и теперь делала вид, будто не замечает своей наготы.
Баковский сидел и следил за ее перемещениями по гостиной. Ему нравилось, когда женщины не стеснялись его и позволяли смотреть, как они что-нибудь делают, оставаясь при этом раздетыми. А ведь всем известно, что нагота, облаченная в движение, есть нагота вдвойне.
Стефания все-таки подобрала с коврика платье и повесила его в шкаф. Трусики расправила и положила на пуфик перед трельяжем.
Она стояла перед открытой дверцей бара и наливала в два бокала вкусное австралийское вино, когда в гостиную вошла Сисли.
– Я не помешаю? – спросила она, переводя улыбающийся взгляд с Баковского на подругу.
– Как он скажет, – махнула рукой Стефания.
На самом деле она знала, что между Баковским и Сисли уже установились некоторые отношения, чему способствовали те же частые отлучки Стефании. Стоило ли ей ревновать подругу к любимому человеку? Стефания по-своему любила их обоих и воспринимала Сисли как некую часть себя, которая тоже тянется к столь неожиданно появившемуся в доме мужчине. Кроме того, ей казалось, что Сисли не привлекает внимание Баковского сама по себе, а только опосредованно, через Стефанию. Желание всех мужчин – иметь гарем, но при этом они в душе знают, что будут любить только одну из жен.
– Иди ко мне, – позвал Сисли Баковский.
