Марго Романова - Тайга
— Конечно, помню, милая, — крепко обняв подружку, прошептала Рябинушка. — Но ты должна меня понять. Я люблю, дорогая моя подружка. Люблю всей душой. И не могу расстаться с ним не на секунду. Когда он далеко, мне кажется, что душа моя разрывается на части. Без него мне не хочется ни жить, ни дышать. Моя душа полна только им и порой мне от этого страшно. Никогда и ни к кому я не была привязана так сильно.
— Что же делать? — обеспокоенно заглянула ей в глаза Березонька. — Ты не сможешь оставить его здесь.
— Зато я смогу уйти вместе с ним, — одними губами сказала берегиня.
Березонька округлила свои и без того большие глаза, и ладошкой прикрыла рот, чтобы сдержать едва не сорвавшийся крик.
— Как? — беззвучно прошептала она.
— Пойдем искупаемся! — с наигранной веселостью предложила Рябинушка. Напряженно и хмуро смотрела она на подружку, хотя на губах играла озорная улыбка.
Березонька молча кивнула в ответ. Она поняла, что Рябнушка хочет сказать ей что-то очень важное, то, что не нужно слышать Тайге.
— Коленька, ты отдохни пока, — повернувшись в сторону избушки, крикнула Рябинушка. — Я сейчас приду.
Взметнувшись в небо синим облаком, они растворились в вечернем полумраке.
* * *Наконец, берегиня оставила его одного! Весь день Верло просидела в кустах. У нее жутко затекли все конечности. И, как оказалось, не зря. Покряхтывая и держась за поясницу обеими руками, она вылезла на поляну и побрела к избушке. Надо торопиться, а то эта влюбленная дурочка долго без него не протянет. Не понятно, как она вообще ушла без него. Ведьма уже начала сомневаться, что этот момент когда-нибудь настанет.
Ради этого мерзкого человечишки она даже не станет перевоплощаться. Расходовать на него свою энергию ей не хотелось. Хватит с него и дурман-травы, вызывающей галлюцинации. Подойдя к раскрытой настежь двери, ведьма достала из потайного кармашка туго скрученный мешочек, спешно развязала его, набрала целую горсть мелко перемолотой травки и, хотела забросить ее в дом. Но она не успела даже разжать кулак. Кто-то схватил ее за руку и с силой выкрутил запястье. Ведьма согнулась пополам и от дикой боли заорала во весь голос.
Хватку немного ослабили, отчего боль стала терпимой. Она раскрыла глаза и прямо перед собой увидела две ноги, обутые в кожаные ботинки. Шустрый какой, подумала она.
— Кто вы? — требовательно обратился к ней обладатель ботинок. — И зачем сюда пришли?
— Меня зовут Верло, — прокряхтела она. — А пришла я с деловым предложением. Если ты меня отпустишь, то я скажу, с каким.
— Что у тебя в руке? — тоже перешел на ты Николай.
— Да так, травки немного, — залебезила Верло. — По дороге насобирала. Вечером настоичку сделаю, успокаивающую. Ты руку то мне отпусти, не мучай бабушку.
— Я знаю, кто ты, — еще немного ослабил хватку Николай. — Ты — ведьма. И ты хотела меня отравить.
— Зачем мне это нужно? — искреннее изумилась Верло.
— Значит, ты действительно ведьма, — удостоверился Николай. — А теперь левой рукой достань свой мешок и очень осторожно ссыпь туда все содержимое своего кулака. Если хотя бы крошечка этой пыли вырвется наружу, то я сломаю тебе руку. Поверь, я успею это сделать до того, как умру.
— У меня заклинило спину, — заныла ведьма. — И рука совсем не шевелится. Дай мне встать, и я все сделаю. Обещаю!
— Не дождешься, — сильнее выкрутил ей руку Николай. — Ты теряешь время. Еще одна секунда бездействия — и я ломаю тебе запястье.
Взвыв от боли, ведьма все же сделала то, что от нее требовал Николай. Выхватив у нее плотно набитый мешочек, Николай отпустил ведьму.
— Теперь говори, что у тебя за деловое предложение, — с интересом посмотрел он на ведьму, с гримасой боли на лице растиравшую руку.
— Может, присядем? — кокетливо взмахнув ресницами, проворковала она.
Николай удивленно посмотрела на нее. В ту же секунду произошло какое-то легкое движение, то ли дуновение ветра, то ли взмах крыла птицы. И уродливая ведьма начала преображаться на его глазах. Косматые серые патлы налились черной краской, густыми волнами опустившись до плеч. Морщины, глубокими впадинами избороздившие ее лицо, стали на глазах разглаживаться. Впалые щеки налились румянцем и обрели юную упругость. Грудь приподнялась, осанка расправилась. Теперь перед ним стояла роковая красавица, одна из тех, которых мужчины стараются обходить стороной — слабые мужчины, он к этой категории не относился.
Ведьма удивленно смотрела на него. Незаметно скосив глаза на мешочек, который он держал в руке, она удовлетворенно улыбнулась. Забыл завязать, а значит, немного зелья все же попало в воздух.
— Как же так, — отступил от нее Николай. — Что ты сделала?
— Я ничего не делала, — глубоким голосом, чуть с хрипотцой, так безотказно действующей на мужчин, ответила она.
— Но ты… ты стала совсем другой, молодой, — ошалело смотрела на нее Николай.
— Так я и не была старухой, — подошла к нему поближе ведьма. Она в упор смотрела на него. Казалось, что ее карие глаза видят его насквозь. Ощущение было настолько реальным, что ему стало даже стыдно за свой страх. Все-таки мужчине не престало бояться.
— Видимо, от голода у тебя начались галлюцинации, — утвердительно кивнула она головой. — Такое у людей бывает. Тебе обязательно нужно чего-нибудь перекусить. Кстати, мы только что зажарили свеженького рябчика. С лесными приправами он великолепен! Разреши пригласить тебя на ужин?
— Но ведь в лесу нельзя убивать животных, а тем более рябчиков, — безвольно пожал плечами Николай.
— Кто сказал тебе такую чушь? — рассмеялась ведьма. — Эти глупые зверьки и живут лишь для того, чтобы рано или поздно мы могли их съесть.
Николай откровенно залюбовался ею. Черные волосы выгодно оттеняли белую кожу. Пухлые бордовые губы растянулись в прекрасной улыбке, обнажившей жемчужные зубы. Ярко-зеленые глаза, окаймленные длинными густыми ресницами, смотрели открыто и весело. Он блаженно улыбнулся. Слова ведьмы доходили до его рассудка с трудом. Его мысли были заняты другим, созерцанием ее красот.
— Ну, так что? — занервничала ведьма. — Ты принимаешь мое предложение?
— Я не могу пойти с вами, — все так-же глупо улыбаясь, ответил Николай и виновато посмотрела на Верло. — Рябинушка потеряет меня и будет сильно волноваться. Я не должен расстраивать ее.
— За нее не переживай, — досадливо взмахнула рукой Верло. — Не думаю, что она будет против этого ужина. Скажу тебе больше. Это Рябинушка попросила накормить тебя. Берегини не могут убивать живых существ, а мы можем. И нам ничего за это не будет. Она пожалела тебя, ведь голод истерзал твой желудок.
