Бурбон и секреты (ЛП) - Уайлдер Виктория

— Фэй, можно я сяду рядом с тобой? Я хочу показать тебе один фокус.

Ларк, похоже, это не интересует, вообще-то, она смотрит на меня исподлобья с тех пор, как я пришла.

Я поднимаю глаза и вижу, что Линкольн наблюдает за мной и Лили. Несмотря на то, что произошло между нами, я не забыла его слова о том, что он не хочет, чтобы я находилась рядом с его семьей. Я понимаю, почему он так осторожен.

Я спрашиваю одними губами — ты не против?

Он отвечает не сразу, просто смотрит со стоическим выражением лица еще несколько секунд, прежде чем кивнуть.

Гриз вклинивается:

— Почетный гость должен сидеть рядом с самым старым мужчиной в комнате. — На секунду я теряюсь от этого заявления. Он кивает направо, где стоит пустой стул. Когда я сажусь, он говорит: — Рад, что ты решилась присоединиться к нам за ужином.

Мои щеки вспыхивают от этих приятных слов.

Хлопнув в ладоши, Гриз выпрямляется и тянется к высокой бутылке, как я понимаю, бурбона.

Моя сестра использует этот момент, чтобы наклониться ко мне с другой стороны и вылить на меня ведро холодной воды, заявив:

— Не устраивайся здесь, Фэй. Может, ты и забыла, но они не твоя семья.

— Забавно, — шепчу я. — Учитывая, что единственный член моей семьи скорее пошлет меня, чем поговорит со мной.

— Больно, не так ли? — Огрызается она в ответ. Я стараюсь не вздрогнуть при этих словах.

Оглянувшись, я замечаю, что Хэдли заметила, что происходит между мной и Мэгги, и одни губами шепчет — засранка.

Я фыркаю от смеха, и Мэгги показывает мне средний палец, прижав руку к щеке.

Обведя взглядом стол, я понимаю, что Лили тоже заметила это. Ее рот раскрыт от удивления, она смотрит на меня округлившимися глазами и беззвучно спрашивает — ты видела, что только что сделала твоя сестра?

Да, малышка. Видела.

Лейни начинает рассказывать о частных дегустациях, которые начнутся в следующем месяце в «Фокс Бурбон». Грант внимательно слушает, как она перечисляет производителей виски Теннесси, которые приедут на дегустацию. Он улыбается ей с такой нежностью, что его любовь не вызывает сомнений. Когда он проводит пальцами по ее спине, она откидывает голову назад, растворяясь в нем. Я не могу перестать думать о том, как это, должно быть, приятно. Эта нежность и забота. Такого я еще не испытывала.

Гриз поддразнивает Хэдли по поводу джазового трио, которое она пригласила в «Midnight Proof».

— Ты называешь этих клоунов музыкантами, — говорит он. — Ты должна нанять старых добрых деревенских парней, чтобы они пришли и сыграли.

— Вайб не тот, Гриз. — Хэдли улыбается, пожимая плечом.

Эйс молча наблюдает за происходящим. Его глаза встречаются с моими, и я быстро улыбаюсь ему, выражая благодарность за то, что он позволил мне находиться здесь, среди его семьи. Он отвечает едва заметным кивком, и я чувствую себя настоящей предательницей из-за того, что собираюсь сделать. Не нужно обладать острой интуицией или много времени проводить в семье Фоксов, чтобы понять, что здесь царит большая любовь. Уважение. Поддержка. Находиться рядом с ними даже во время ужина очень приятно.

Линкольн говорит с Хэдли о чем-то, что заставляет его оживленно жестикулировать руками, и я замираю, вглядываясь в него. У него такая насыщенная жизнь — она так отличается от моей, но, находясь рядом с ним, я чувствую безусловную связь между нами.

— У тебя милая улыбка, — говорит Лили, откусывая сложенный втрое бекон и пытаясь удержать между двумя пальцами монету в пятьдесят центов. Я вижу, что она практиковалась перекатывать ее между костяшками пальцев. Я прикусываю нижнюю губу. Пока она это не сказала, я даже не осознавала, что улыбаюсь.

Я бросаю взгляд на Ларк, которая, нахмурившись, смотрит на меня в ответ. Она определенно заметила, что я пялюсь на ее отца.

— Папа всегда говорил, что по улыбке можно многое сказать о человеке. — Лили зажимает монету между двумя пальцами. — Я могу заставить эту монету исчезнуть. Хочешь посмотреть?

Я тянусь за сиропом, но затем прошу ее передать его мне. Из-за волнения у меня нет аппетита, но я не хочу, чтобы это выглядело так. Беру сироп и наливаю немного на то, что осталось от моего французского тоста, после чего говорю:

— Конечно. Но с какой монетой?

Лили смотрит вниз, озадаченная моим вопросом.

— Подожди, куда она делась?

Когда я поднимаю глаза на Линкольна, он смотрит в ответ. От его пристального взгляда, у меня пересыхает во рту.

— Проверь ее правую руку, Лили.

Лили смотрит на меня в замешательстве, а затем сосредотачивается на моей правой руке.

Когда я показываю пальцы, она обнаруживает там серый камень с острыми фиолетовыми кристаллами.

Она смотрит на меня с улыбкой.

— Он у тебя с собой.

— В последнее время мне требовалось немного больше смелости, чем обычно. Я держу его в одном из карманов. — Затем я раскрываю левую руку, где между указательным и средним пальцами зажата серебряная монета.

Лили ахает.

— Как ты это сделала? Боже мой. Пожалуйста, Фэй. Пожалуйста, ты должна меня научить.

— Конечно. На самом деле, нужно просто больше практиковаться. И обращать внимание на людей вокруг. — Я смотрю на ее отца. — Все дело в том, чтобы отвлечь внимание.

Волнение трепещет у меня в груди, когда я это говорю, потому что именно в это и превратился сегодняшний ужин. Отвлекающий маневр.

Я не нашла ничего подозрительного. «Фокс Бурбон» — крупный бизнес, и, хотя для детального изучения этого дела потребуется целая команда людей, нет ничего такого, о чем стоило бы сообщать ФБР. Я ожидала, что дела у «Фокс Бурбон» идут хорошо, но цифры их доходов и расходов просто невероятные.

Мне было легко проскользнуть в кабинет Эйса, когда я отлучилась в туалет. Лучшее время для этого — как раз, когда ужин в самом разгаре и все сосредоточились на еде. Потребовалось меньше двух минут, чтобы подключиться к гостевой сети, затем к VPN, а оттуда — к телефону Эйса. То же приложение для зеркалирования, которое я использовала с телефоном Линкольна, я смогла загрузить через облако, и теперь у меня есть полное представление о том, что делает старший Фокс на своем устройстве. Телефон Эйса очень организован. Для его файлов существует система, и его электронные письма в основном прочитаны или помечены флажками. Единственное сообщение, которое было между ним и Блэкстоуном, — это письмо о продаже бурбона на аукционе за смехотворную сумму. Я изучу его внимательнее позже.

Я разрываюсь между просмотром телефона и рассказом Хэдли о меню сезонных напитков, которые мы пробуем в «Midnight Proof». Сегодня вечер здесь тихий, и не так многолюдно, как обычно бывает во время выступлений.

— Тебе не обязательно оставаться в этом доме, если твоя сестра ведет себя как гребаная сучка, — спокойно говорит Хэдли, возвращая мое внимание к нашему разговору и напиткам. — Ты можешь воспользоваться моей прекрасной квартирой наверху.

Я фыркаю от смеха.

— Спасибо, но я решила остаться в доме. Она не была рада меня видеть, но как бы она ни злилась на меня, кто-то выбил дерьмо из моей сестры, и я не позволю ей жить там одной, пока не буду уверена, что это не повторится.

Хэдли оценивающе смотрит на меня.

— Ты какая-то пугающая, Фэй. — Она показывает на меня пальцем, водя им вверх-вниз, словно рисуя в воздухе. — Ты выглядишь как... ну, ты невероятно красивая и в очень аппетитной упаковке, но я чувствую, что ты завалишь меня, если понадобится.

Она не ошибается.

Лейни говорит:

— Она умеет делать комплименты, не так ли?

— Лучшее, что я слышала за долгое время, — говорю я, улыбаясь в свой бокал.

— Это официально. Ты самая классная из всех, кого я знаю, и я в тебя влюблена, — смеется Хэдли.

Лейни притворно возмущается:

— Эй, а как же я?

— Всегда и навечно, детка. Но, черт возьми, танцовщица бурлеска?! Она сексуальнее, чем Шер в фильме с одной третью от величайшего трио, и она веселая. — Хэдли смотрит на меня и сжимает предплечье со словами: — Фэй, с тобой очень весело.