Ошибка... (СИ) - Грей Арина

— Ты охуел, Миша? Тебе работа твоя надоела? А ты, Егоров? Быстро убери своих псов! — орал я на всю улицу.

— Станислав Сергеевич, успокойтесь. Так положено. Это не наше решение. Таковы правила и кодекс компании. — пытался успокоить меня Антипенко.

— Кодекс, правила? Да я сейчас Вашу багадельню разнесу к херам собачьим. Я сейчас на своём мустанге заеду прям в парадную дверь. — я уже развернулся и направился к своей машине, как безопасник меня остановил.

— Станислав, постойте. Я позвоню Марку Львовичу и мы что-нибудь решим.

— Так решай, Миша! Решай, мать твою! — крикнул я.

Михаил Юрьевич набрал нужный номер и после нескольких секунд обрадовал меня.

— Ракицкий ждёт Вас у себя. Проходите. — сказал он и открыл для меня дверь.

Я прошёл в здание и косо посмотрел в сторону своих работников.

— Уволю на хер всех. — процедил я сквозь зубы.

Я поднялся на нужный мне этаж, проигнорировал белобрысую секретаршу и без стука вошёл в кабинет. За огромным столом сидел акционер нашей компании Ракицкий Марк Львович. Я бесцеремонно отодвинул кресло и сел напротив него.

— Хотелось бы пожелать Вам доброго утра, Марк Львович. Но оно, оказывается, ни хрена не доброе. Может Вы объясните мне, что за цирк Вы все здесь устроили? — я строго посмотрел в сторону мужчины.

— Здравствуй, Стас. Рад тебя видеть. Хорошо, что ты всё же порадовал нас своим визитом. — с сарказмом поприветствовал меня Львович.

— Да, а Вы все так обрадовались, что даже не пускаете меня в мою же компанию. — вернул я ему колкость.

— Ах, это. Это издержки ситуации, которая возникла в результате проверки. — он наклонился, открыл ящик в столе и достал оттуда папку. — Ознакомься.

Я взял папку, открыл её и стал внимательно изучать. Понятно, что ни черта не понятно. Я тяжело вздохнул, глядя на таблицы с цифрами и бесконечными нулями.

— Что это? — озадаченно спросил я.

— Это чёрная бухгалтерия, Стас. Цифры в последней колонке — это средства, выведенные незаконным путём. И это только то, что успели выявить на сегодняшний день. А ниже…ниже подпись твоего отца. Узнаёшь?

Я нервно сглотнул. Да ну нахер. Это же…это же охренеть сколько денег.

— Ну…допустим эта подпись похожа на подпись отца. Это ещё ничего не доказывает. Тем более, что человека нет. Он умер больше года назад. — я поднял глаза на Ракицкого.

— Допустим. Экспертиза подтвердит, что подпись подлинная. Даже, если твоего отца уже нет в живых, ты его прямой кровный наследник. Наследник, который является обладателем контрольного пакета и управляющим директором «ДорАвтоИнвест». Ты как глава компании и его сын можешь закрыть на это глаза, конечно же. Но есть и мы, Стас. Другие акционеры. Я, Баринов и Ермолов. Мы в праве подать в суд. В этой утечке и наши вложения и наша прибыль. И отстранили тебя, как его прямого родственника, как его преемника. Может Вы с ним были заодно. Может он начал свои махинации тогда, а ты сейчас продолжишь его дело и обанкротишь нас всех. Расследование идёт полным ходом. Понимаешь теперь, в чём дело?

— Да твою же мать! — выкрикнул я и хлопнул ладонью по столешнице, в голове почувствовал уже знакомую мне пульсацию. Очень вовремя.

— Угомонись. — сказал мужчина, встал, повернулся к панорамному окну и засунул руки в карманы брюк. — Я, признаться, крайне огорчён такой ситуацией. Но я хорошо знал твоего отца. Я смутно верю в то, что он хотел развалить этот бизнес. Он был умным мужиком. Я уверен, что это дело весьма запутанное и неоднозначное.

— Я тоже не верю в то, что мой отец мог такое натворить. Но на одной нашей интуиции далеко ведь не уедешь, Марк Львович. — вздохнул я и откинулся на спинку кресла. Голова раскалывается.

— Это верно. Но это не значит, что надо сидеть сложа руки.

— Вы предлагаете что-то конкретное? — я поднял голову и посмотрел на Ракицкого. Он отвернулся от окна и обратно сел в своё кресло.

— Я предлагаю действовать вместе. Сейчас, Стас, нам надо с тобой объединиться, а лучше подружиться. Ты сейчас первое время не появляешься в холдинге, таковы правила. Не мозоль глаза другим акционерам, не раздражай их. Независимые экономические эксперты пусть дальше работают для отвода глаз. Мы с Антипенко будем проверять везде и рыть настолько глубоко, насколько это вообще возможно. Михаил Юрьевич знает своё дело, твой отец ему доверял. Ну а ты. Поизучай кабинет отца. Просмотри все бумаги. Если найдёшь что-то подозрительное, то сообщи немедленно. — серьёзно сказал акционер.

— Это всё? — спросил я.

— Не совсем. — ответил он и с хитрым прищуром посмотрел на меня. — Ты должен понимать, что это бизнес. Я тоже имею свои риски, я могу подставить самого себя, если остальные акционеры узнают, что я, скажем так, не очень объективен в отношении тебя в такой ситуации. И правила. Дело же должны вести независимые люди, а не мы с Антипенко. Представляешь, чем это может обернуться. Поэтому у меня есть одно условие.

— Какое? — напрягся я.

— Ты продашь мне часть своих акций, всего лишь два процента. Естественно, за любую сумму и на любых твоих условиях.

Ну конечно же. Контрольный пакет.

— Вы очень коварны, Марк Львович.

— Я же сказал, это бизнес. Тем более, ты много не теряешь. Ты остаёшься во главе и у тебя пятьдесят процентов всех акций. И заметь, это лучше, чем остаться ни с чем, ненароком схлопотать срок и осквернить память об отце.

Я с силой сжал кулак.

— Что же, я Вас понял. Проводите расследование. Я на связи.

После своих слов я покинул кабинет. Мне срочно нужен свежий воздух. Я спустился на парковку и подошёл к машине. Раздался звонок. Орлов. Я снял трубку.

— Слушаю.

— Ну неужели, Стас. Ты где пропал? Если ты свалил на какой-нибудь курорт и перетрахал там всех тёлок без меня, ты больше мне не друг. — в своей привычной манере поздоровался со мной Жека.

— Господи, Орлов. Твой пубертат когда-нибудь закончится или нет? — раздражённо спросил я.

— Значит всё-таки перетрахал без меня. — радостно заключил друг. — Ну а если серьёзно, ты где сейчас?

— В Москве. Хотел чего? — спросил я.

— Да так, потрепаться. Ты ж совсем пропал.

— Ясно. Давай минут через двадцать в «Аисте».

— Давай. До встречи.

***

Я сидел за столиком и ждал товарища. Господи, он что сюда, с Капотни едет? Ну вот, лёгок на помине.

— Привет белым воротничкам. — протянул мне руку друг.

— Привет. — ответил я, скрепил приветствие рукопожатием и внимательно посмотрел на него. — Это что у тебя на щеке, Орлов? Ты чё, кошку завёл. — спросил я, рассматривая свежую царапину на его щеке.

— Да, кошку. Точнее пантеру. — ответил он и махнул рукой. — Пошла она. Ты лучше скажи, как у тебя дела. Я звонил тебе, ты где вообще был?

Я тяжело вздохнул и рассказал Жеке всё, что случилось со мной за последние три с лишним недели. Про мой поход в лучшую клинику Москвы, про мой диагноз, про знахарку, к которой так и не попал, про проблемы в компании. Только умолчал про Киру. Не хочу даже информацией о ней делиться с кем-либо. Да, вот такой я собственник. Жека удивлённо слушал меня, открыв рот.

— Конечно, Зотов. Так себе новости. Ну а что планируешь дальше? Тебе ведь реально надо лечиться. Блядь, дружище. Я весьма огорчён. — сказал Жека и как-то печально посмотрел на меня.

— Даже не думай меня жалеть. — строго сказал я.

— Да ладно, ладно. — вскинул он руки вверх в примирительном жесте. — Только не пойму. На хрена ты в этой деревне сидел три недели, реально чуда ждал или хотел всех местных доярок совратить?

Господи. Озабоченный придурок. Я ничего ему не ответил, а лишь пристально посмотрел на него.

— Серьёзно? Да ладно, Зотов. Только не говори, что ты реально на одну из них запал? — ошарашенно спросил товарищ. — Да нет. Вот кто угодно, но не ты.

Он смотрел на меня и пытался прочесть по лицу мою реакцию. Но я продолжал молчать с каменным выражением.

— Значит серьёзно всё. Охереть можно. А где она? Ты её сюда привёз? А фотки, фотки хоть есть? — начал свой допрос Жека.