Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)
Когда я смотрел на своё будущее, я видел только пятьдесят пустых лет, проживая один долгий, одинокий, серый день за другим. Это казалось невыносимым. И если Торри не хотела быть со мной, я не был уверен, что хочу встретиться с таким путешествием в будущее.
Я думал, что рассказать ей всё — правильный поступок. Но сейчас мне было интересно, это только выглядело так, что она отреагировала нормально, или нет? Может быть, она была в шоке. Может быть, сейчас боялась меня. Возможно, ей было противно, что она переспала со мной. Возможно, Торри просто хочет уйти от меня…
Когда я подъехал к дому Преподобной, она всё ещё ничего не говорила. Я уже боялся, что моя кожа треснет от того напряжения, которое обжигало меня изнутри.
— Торри, я…
Но я не знал, что сказать ей, чтобы она осталась.
Она тяжело вздохнула, и моё сердце защемило.
— Джордан, сегодняшний вечер…спасибо, что рассказал мне.
Я кивнул и проглотил свой страх.
— Изменило ли…изменит ли это…что-нибудь?
Конечно же, изменит.
Она не ответила сразу, и печаль в её глазах убила меня. Хотел бы я, чтобы она убила меня. Я хотел, чтобы она взяла пистолет и выстрелила мне в чёртову голову вместо того, чтобы медленно выворачивать меня наизнанку.
— Думаю, я поняла…некоторые вещи…немного лучше. Мне просто нужно…усвоить это всё.
Боже…
Она наклонилась вперёд и дотронулась до моей щеки кончиками пальцев, а затем отвернулась и устало вылезла из грузовика.
Было такое впечатление, что это было прощанием.
Я пытался заставить хотя бы выдавить слово, но они превратились в пыль, добравшись до губ.
— Увидимся, Джордан, — сказала она, её голос был отстранённый и грустный.
А потом она ушла.
Я сидел, глядя на её дом, желая, чтобы она изменила своё мнение, желая, чтобы она вышла и поговорила со мной, заметила меня. Но один за другим, светильники выключались, пока дом не погрузился в темноту и тишину.
Чувствуя тошноту, я медленно поехал домой.
Дотащив себя по лестнице в свою комнату, я упал на кровать. Я все ещё мог чувствовать её запах на себе, хоть он и исчезал.
Потер глаза рукой, заставляя их закрыться. Но я боялся засыпать, потому что всё это будет казаться сном, и когда проснусь, то буду снова один в своём кошмаре.
Я поднялся, глядя в темноту.
Одна ошибка.
Это всё, что потребовалось.
Одна тупая, детская, глупая ошибка. Это разрушило мою семью. Мой брат мёртв. Убит. Мною. Я видел каждый день то, что натворил. Горе, которое я принёс. В тюрьме я был изолирован, защищён от последствий моих действий. Пока я был единственным, кто страдал, единственным, который думал, что страдал, — это было честно, это было справедливо.
Господи, каким же эгоистом я был даже тогда? Но, это? Как это могло быть справедливым? Почему я жив?
Я прижал кончики пальцев к глазам, пытаясь оттеснить картинки, которые разрушают мои сны каждый день.
Я не мог этого больше терпеть. Видеть печаль и боль в глазах Торри, когда она смотрела на меня. Я разрушал и её жизнь тоже. Я нёс разруху и знал это. Мои обломанные края ранили каждого, кто подходил близко.
Я обнаружил, что стою на кухне. Дотягиваюсь до ящика, где мы храним разделочные ножи.
Моя рука вытаскивает небольшой, с длинным лезвием, нож. Тонкий. Острый. И я держу его у своего запястья, наблюдая, как лунный свет переливается по лезвию. Длинный, направляющийся вверх разрез, это всё, что мне нужно.
Не поперёк запястья, а следуя по голубым линиям, которые проложили свой путь на моей руке. Я стоял там. Готовый. В ожидании. В ожидании чего-то. Причины, чтобы жить. Причины, чтобы умереть.
Я стоял там.
А потом я вспомнил о том, как Торри держала меня.
Я сел на пол, всё ещё держа нож, всё ещё желая закончить всё это. Но не мог этого сделать. Я вспомнил о том, как жил Майки. Как он смеялся и любил. Я просто не мог этого сделать.
Нож выскользнул из моих рук, стуча по полу.
Я сидел там, наедине со своими мыслями. У меня были долгие ночи в моей жизни. Но эта была одной из самых тёмных и одной из самых долгих. Одной из самых одиноких.
За час до рассвета я поднялся и положил нож обратно в ящик. Он будет там, когда понадобится мне, будет ждать меня. Но не сегодня ночью.
Я направился в гараж и качался до тех пор, пока мои мышцы не начали кипеть так же, как и мой мозг. Мне было всё равно, что у меня был полный рабочий день впереди. Мне нужно было чувствовать что-то другое вместо этих ужасов.
Небо превратилось из чёрного в бархатно-багровое и серое.
Я смогу скоро ее увидеть. Возможно.
А если не увижу? Если она откажется даже смотреть на меня?
Глава 7
Джордан
Я даже не пытался позавтракать. Быстро принял душ и надел рабочую одежду. Всё это время мои руки не прекращали дрожать.
Мои родители игнорировали моё присутствие. Я привык к этому, и даже начал предпочитать такое поведение.
Приехал к дому Проповедницы слишком рано. Её машины уже не было на месте, но Принцесса была припаркована на подъездной дорожке. Я посмотрел на окна Торри. Шторы всё ещё были закрыты, окно казалось тёмным в свете утреннего солнца.
Я надел рабочие перчатки и начал рубить кусты ежевики, мои мысли хаотичны, но я держал их в узде. Прошёл почти час прежде, чем я услышал, как открылась задняя дверь и сонная Торри шлёпнулась на ступеньку на крыльце.
Она принесла две чашки кофе.
— Почему ты приехал в такую долбанную рань? — проворчала она, махая мне рукой
Я был так чертовски благодарен, что она всё ещё разговаривала со мной, что просто пялился на Торри, а моё сердце болезненно билось в груди.
Она моргнула, выглядя сбитой с толку.
— Слишком нетерпелив? — засмеялась она
— Господи, да! — признался я, не в состоянии даже притвориться, что её вид не влияет на меня так сильно. Освободившись из тюрьмы своего собственного отчаянья, я приблизился к ней, как лунатик. Когда я присел рядом, она стала изучать моё лицо, проведя указательным пальцем по моей щеке со щетиной.
— Выглядишь дерьмово, Джордан. Что случилось?
Я не мог посмотреть на неё.
— Скажи мне, — настаивала она, её голос внезапно стал нежным.
— Я…я не мог уснуть. Я не мог отключить свои мысли. Я…я не был уверен…после того, что рассказал тебе…я не думал, что ты захочешь…
— Ох, — произнесла она мягко, — ты переживал всю ночь о том, что…о чём? Что я не буду разговаривать сегодня с тобой?
Я молча кивнул, и она раздраженно вздохнула.
