Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление (ЛП)
— Вэл, — позвала я, раздражаясь, потому что мне снова пришлось бы встать. Я прошла через кухню и гостиную, чтобы открыть дверь, — Ты просто должна была остаться… — слова оборвались, когда я узнала Джексона, который стоял в дверях, он был пьян, и смотрел на меня в отчаянии.
— Лиис.
— Иисусе, Джексон. Что ты здесь делаешь?
— Я был в баре Топ Ган, как ты мне и сказала. Напился. Там было несколько горячих, горячих… — он прищурился, — женщин из этого города, — Он опустил голову. — Это заставило меня скучать по тебе ещё сильнее, — Он заскулил и прошёл мимо меня в гостиную.
Всё моё тело напряглось. Он не был частью моей новой жизни и то, что Джексон находится в моей новой свободной квартире, заставляло меня нервничать.
— Ты не можешь здесь находиться, — начала я.
— Я не хочу заниматься чем — либо без тебя, — невнятно сказал он, — Я хочу вкусить Сан — Диего вместе с тобой. Может быть, если…если бы я тоже перевелся сюда…
— Джексон, ты пьян. Ты не слушаешь меня даже когда трезв. Давай вызовем тебе такси.
Я подошла к телефону, но Джексон выхватил его и бросил через всю комнату. Он заскользил на полу и ударился о плинтус.
— Что, чёрт возьми, с тобой происходит? — крикнула я, прежде чем быстро прикрыть рот.
Я поспешила поднять свой телефон с пола. Он лежал экраном вниз рядом с плинтусом. Я осмотрела его, чтобы убедиться, что он не поврежден. Чудесным образом он не сломался.
— Мне жаль! — крикнул Джексон, наклонившись вперёд и подняв руки, — Не вызывай такси, Лиис.
— Он периодически качался из стороны в сторону, чтобы сохранить равновесие. Я не помнила, чтобы когда — нибудь видела его настолько пьяным.
— Я просто посплю здесь с тобой.
— Нет, — жестко сказала я, — Ты не останешься здесь.
— Лииз. — сказал он, подходя ко мне. Он прикрыл глаза и промолчал. Он даже не смотрел на меня. Он смотрел в сторону, раскачиваясь взад и вперёд. Взяв меня за плечи, Джексон наклонился, затем сложил губы в трубочку и закрыл глаза.
Я увернулась, и мы оба упали на пол.
— Чёрт побери, Джексон! — Я вскочила на ноги и наблюдала за его попытками сориентироваться в пространстве.
Поднявшись и покачиваясь, он сел, выглядя как черепаха в своём панцире. Я простонала.
Он поднялся на колени и начал всхлипывать.
— О, нет. О, пожалуйста. Пожалуйста, прекрати, — сказала я, протягивая руки. Я помогла ему встать, а затем начала набирать номер такси. Джексон выхватил из моих рук телефон и снова бросил его на пол. Я отпустила его руки, и он с грохотом упал на пол.
— На этом всё! Я пыталась быть милой. Убирайся!
— Ты не можешь просто выкинуть меня из своей жизни, Лиис! Я люблю тебя! — он медленно поднялся.
Я закрыла глаза.
— Тебе завтра будет так стыдно.
— Нет, не будет! — он схватил меня за плечи и потряс, — Что я должен сделать, чтобы ты услышала меня? Я не могу просто оставить тебя! Ты любовь всей моей жизни!
— Ты не дал мне выбора, — сказала я, хватая его пальцы и загибая их назад. Он вскрикнул, скорее от шока, чем от боли. Это могло бы сработать на любом другом пьяном идиоте, но не на агенте ФБР из отряда особого назначения.
Джексон быстро сманеврировал из моих рук и снова меня схватил. Дверь выломили, ручка ударилась о стенку. В одну секунду я была в захвате Джексона, а в следующую секунду Джексона схватил кто — то другой.
— Что за хрень ты творишь? — сказал Томас с убийственным взглядом, прижимая Джексона спиной к стене, схватив за рубашку.
Джексон оттолкнул Томаса и начал покачиваться, но Томас увернулся и снова прижал Джексона к стене, удерживая его предплечьем, словно штангой поперек горла.
— Не смей. Мать твою. Шевелиться, — сказал Томас низким угрожающим тоном.
— Джексон, делай, как он говорит, — предупредила я.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Джексон. Он взглянул на меня, — Он тут живет? Вы живете вместе?
Я закатила глаза.
— Иисусе.
Томас посмотрел на меня через плечо.
— Я отведу его вниз и посажу в такси. В каком отеле он остановился?
— Понятия не имею. Джексон?
Глаза Джексона были закрыты, и он глубоко дышал, а его колени подкосились.
— Джексон? — сказала я громче, толкая его в плечо. — Ты где живешь?
Когда он не ответил, мои плечи опустились.
— Мы не можем посадить его в такси, пока он в обмороке.
— Здесь он не останется, — сказал Томас, все еще с ноткой злости в голосе.
— Другого выхода я не вижу.
Томас наклонился, позволив Джексону опуститься на свое плечо, и затем потащил его к дивану. Намного бережнее, чем я ожидала, Томас помог Джексону лечь на спину.
— Пойдем, — сказал он, беря меня за руку.
— Что? — спросила я, лишь немного сопротивляясь, пока он тянул меня к двери.
— Останешься сегодня у меня. Утром у меня важная встреча, и я не смогу спать, беспокоясь о том, что он проснется и проковыляет к тебе в кровать.
Я вырвала руку.
— Не хотелось бы, чтобы ты был не в лучшей форме во время встречи.
Томас вздохнул.
— Отнесись к этому проще. Поздно уже.
Я вздернула бровь.
Он посмотрел назад, раздраженный, затем снова на меня.
— Признаюсь. Не хочу, чтобы он, черт возьми, тебя трогал, — Эта мысль привела его в бешенство, но он быстро пришел в себя. Он сделал шаг ко мне, нежно обхватив мои бедра, — Разве ты этого до сих пор не замечаешь?
— Мы не можем просто…не знаю…сказать уже, что мы думаем или чувствуем?
— Мне казалось, я так и делал, — сказал Томас, — Твоя очередь.
Я начала грызть ногти.
— Ты был прав. Мне страшно. Я боюсь, что не справлюсь, даже если захочу. И я не уверена, что ты тоже сможешь.
Он плотно сжал губы, улыбаясь.
— Возьми ключи.
Я пошла за телефоном и нагнулась, чтобы забрать его, а затем прошла к барной стойке и схватила ключи в одну руку, а сумочку в другу. Надевая шлепанцы, я не удержалась и взглянула еще раз на Джексона.
Его руки и ноги были распростёрты в разные стороны, рот был открыт, и он храпел.
— С ним все будет хорошо, — сказал Томас, протягивая мне руку.
Я присоединилась к нему в коридоре, закрывая за нами дверь. Мы прошли мимо лифта и поднялись по ступенькам в тишине. Как только мы дошли до его двери, Томас открыл ее и жестом показал, чтобы я вошла.
Томас включил свет, который открыл передо мной безупречно чистое помещение, словно там никто и не жил. Три журнала были аккуратно расположены на кофейном столике, и диван, который выглядел как новый, стоял у стены.
Все было на своих местах — цветы, журналы, и даже фотографии. Все это создавало домашнее настроение, но несмотря на всю атмосферу уюта, все было слишком идеально, даже стерильно. Будто Томас пытался себя убедить, что у него есть жизнь и вне стен Бюро.
