Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление (ЛП)
— Пожалуйста, перестань называть меня сэр.
— Почему тебя это так беспокоит?
— Меня это не беспокоит, — Он покачал головой, смотря на мое лицо с такой тоской, что я не могла пошевелиться, — Наша задача — изображать пару.
Его мятное дыхание согревало мне щеку. Потребность в том, чтобы повернуться и почувствовать его рот на моем, была такой невыносимой, что у меня заболела грудь.
— С каких пор ты снова стала называть меня сэр?
Я посмотрела на него.
— С сегодняшнего дня. Притяжение очевидно, но….
— Это недопонимание. Ты хотя бы понимаешь, насколько мне тяжело видеть, как ты ходишь по офису в юбке, зная, что ты не носишь трусиков?
Я выдохнула.
— Между нами что — то есть. Я уверена. Мы переспали друг с другом меньше, чем через двадцать минут после нашей встречи, Господи. Но я пытаюсь оказать тебе услугу. Ты меня слышишь? Я хочу, чтобы все было предельно ясно. Ты мне нравишься… очень. Я признаю это. Но я устала от отношений. Более того, я не хочу снова причинить тебе боль. И… твои друзья тоже.
Томас усмехнулся.
— Ты говорила с Марксом, да?
— Я пытаюсь избавить нас от представления в кабинете нашей команды, которое произойдет, как мы оба знаем, если это не сработает.
— Ты говоришь, что я драматичный?
— Темпераментный, — разъяснила я, — А я не могу довести это до конца. Мы были обречены с самого начала.
— Сколько лет ты оставалась с Джексоном, после того, как поняла, что не хочешь за него замуж?
— Слишком много, — сказала я, устыдившись.
Томас на мгновение посмотрел на меня, анализируя. Мне было ненавистно это чувство. Сила и контроль, которые приходили, когда я была на другой стороне, были гораздо предпочтительнее для меня.
— Ты боишься, — сказал он. Его слова были нежными и понимающими.
— А ты нет? — спросила я, посмотрев вверх, прямо в его красивые ореховые глаза.
Он наклонился и поцеловал уголок моего рта, задержавшись на мгновение, наслаждаясь этим.
— Чего ты боишься? — прошептал он, взяв меня за локти.
— Честно?
Он кивнул, его глаза закрылись, и он провел носом по моему подбородку.
— Через несколько дней ты увидишь Камиллу, и твое сердце снова будет разбито. Мне это не понравится, и офису тоже.
— Ты думаешь, что мне будет больно, и я начну снова вести себя, как злобная задница?
— Да.
— Ты ошибаешься. Я не буду лгать. Это будет невесело. Я не буду наслаждаться этим. Но… я не знаю. Все кажется не таким безнадежным, как раньше, — Он переплел свои пальцы с моими и сжал их. Он выглядел таким расслабленным, таким счастливым, когда говорил вслух эти вещи.
Казалось, что он вообще не нервничает и не боится.
— И ты права. Мы должны сосредоточиться и закончить это задание, чтобы убедиться, что Трэв избавится от проблем. К этому времени ты, возможно, избавишься от своего смешного убеждения, что не можешь иметь успех и в работе, и в отношениях, и когда мы оба придем в себя, ты сможешь решить, пойдем мы на это свидание, или нет.
Я нахмурилась.
Он усмехнулся, дотронувшись большим пальцем до моего подбородка.
— Что теперь?
— Я не уверена. Что — то не так. Ты слишком спокоен по отношению к этому.
— Поговори с Вэл. Спроси ее, если я лгу.
— Она не будет так делать.
— Нет, будет. Спроси ее, — Я открыла рот, чтобы заговорить, но он прижал большой палец к моим губам, — Спроси ее.
Я отклонилась.
— Ладно. Хорошего дня, сэр.
— Не называй меня сэр. Я хочу, чтобы ты избавилась от этой привычки, прежде чем мы поедем на церемонию.
— Агент Мэддокс, — сказала я, быстро уходя из его офиса.
— Так мне тоже не нравится, — крикнул он мне вслед.
Широкая улыбка расползлась по моему лицу. Я взглянула на Констанс, проходя мимо, и она тоже улыбалась.
Глава 13
Вэл поднесла бокал вина к губам. Ее ноги в темно — серых домашних штанах были вытянуты на моем диване. На ней была светло — голубая футболка с надписью «ПАТРИАРХАТ САМ СЕБЯ НЕ ТРАХНЕТ»
— Прошло уже больше трех недель, — сказала она задумчиво, словно ее мысли плавали в вине. Она зажала штопор между пальцами как оружие, а ноги скрестила как леди.
— К чему ты ведешь? — спросила я.
— Просто он такой…не хочу сказать, что влюбленный. Это немного поспешный вывод. Но он такой…влюбленный.
— Чушь какая — то.
— У тебя как дела на личном? — спросила она.
— Он мне нравится, — сказала я после небольших раздумий, — Очень, — Врать Вэл смысла не было.
— И каково это? На самом деле симпатизировать Томасу Мэддоксу? Я его так долго ненавидела, что мне это чуждо. Для меня он не совсем человек.
— Может, это мне и нравится.
— Врешь.
— Я имела в виду, что у него на самом деле есть человеческие черты, и мне нравится, что я единственная, кому он позволяет их разглядеть. Это что — то вроде нашего секрета — что — то, что он хранит только для меня.
Она взболтала вино в бокале и затем снова поднесла его к губам, выпив последнюю каплю.
— Ох, будь осторожна. Ты будто угрожаешь, что собираешься победить, солнышко.
— Ты права. Возьму свои слова обратно.
— Что ж, на этой депрессивной ноте вино закончилось, так что мое время тоже.
— Такое чувство, что ты меня используешь.
— Но тебе это нравится, — Она подмигнула, — Увидимся утром.
— Тебя проводить?
— Я живу в соседнем блоке, — сказала она, а ее пьяный неодобрительный взгляд совсем не пугал.
— И каково это? — спросила я, — Жить в одном здании с Сойером?
— Когда — то мне нравилось, — Она подняла пустую бутылку и отнесла на кухню к барной стойке, — Долго это не продлилось. Сейчас я его просто игнорирую.
— Почему его все так презирают?
— Ты поймешь, — сказала она.
Я нахмурилась.
— Что за секрет? Почему ты просто не можешь мне все рассказать?
— Поверь мне, что недостаточно услышать, какой он мудак. Тебе нужно пройти через это самой.
Я пожала плечами.
— А Маркс? Он ведь тоже там живет?
— Он живет в центре.
— Не знаю, что и думать о нем, — сказала я, вставая, — Думаю, он меня ненавидит.
— У Маркса с Мэддоксом братская любовь. Гадость. — Она двигалась удивительно прямо, при том что осушила полторы бутылки.
Я засмеялась.
— Пойду спать.
— Ладно. Спокойной ночи, гусь через Л, — Она удалилась, и я услышала звонок лифта.
Будучи уже в своей «одежде для распития вина дома», я плюхнулась лицом вниз на матрас поверх своего желто — серого пледа.
Я начала прислушиваться, когда стук нарушил тишину. Сначала я подумала, что это просто кто — то ходит в коридоре, но затем шум стал еще громче.
