Любовь – это путешествие - О&#39

– Я ищу тело! – объясняет Родни.

– Ты…

– Но раз это не Деб, то не буду.

Родни так уверен, что в воде труп, что даже страшно становится.

– Э-э, спасибо. Давай.

Изумленно качаю головой. Маркус смеется.

– Он неисправим!

– Не цепляйся ты к нему, он ничего плохого не сделал. И хватить царапать машины!

– Весь в отца, – ворчит Маркус и снова прицеливается к банке, но, заметив выражение у меня на лице, отфутболивает ее на другой конец парковки.

На улице жарко, футболка пропотела насквозь. Завистливо кошусь на прохладное фойе отеля.

– Давай зайдем, – зовет меня Маркус, уже направляясь ко входу. – Мэгги скучно одной на ресепшен. Мэгги, душа моя! – разливается он соловьем. – Мы скоро обуглимся!

– Бедняжки, – сочувствует она. – Заходите и устраивайтесь. Принесу вам воды.

Мэгги упархивает, сопровождаемая облачком дешевых духов и постукиванием бус. Мы с Маркусом сидим на пластиковых стульях, вытянув ноги.

– Как у тебя получается? – спрашивает Маркус, утирая пот со лба. – С Адди?

– Что получается?

– Она ужасно с тобой обошлась, а ты даже не злишься. Не понимаю.

Поджимаю губы и смотрю, как Мэгги снует туда-сюда со всяческими предметами: стаканами, формочками для льда и даже в какой-то момент лаком для волос.

– Не так все просто. Не надо об этом, Маркус.

– Она тебе изменила.

– Она… – поморщившись, начинаю я.

– Не сомневайся. Я же показывал тебе фото!

– Знаю! – взрываюсь я, не сдержавшись. – А ты сам что там делал, а? С чего тебя так заботило, чем она занята?

Маркус замирает. После длительного молчания он принимается теребить кожаный браслет на руке, но не поднимает на меня глаз.

– Я всегда был на твоей стороне, – тихо отвечает он.

– Ну-ну. Слишком уж усердно ты выполнял свой дружеский долг, не находишь?

Мэгги спускается с двумя стаканами воды.

– Мэгги, ты ангел. Самый настоящий! – благодарит Маркус таким тоном, словно нашего разговора и не было.

Его настроение меняется молниеносно, однажды я даже написал об этом: «Рассеялся сумрак, // Солнце сияет вновь. // Но ветер опять вернется, // Туч пелену пригнав».

– Спасибо. – Беру у Мэгги стакан.

Она порхает вокруг нас, краснея и расцветая под взглядом Маркуса. От дальнейшего наблюдения за флиртом меня спасает звонок Адди.

– Привет. Не волнуйся, но я в травмпункте.

Тогда

День святого Валентина, как назло, выпадает на будний. Дилан решил устроить мне сюрприз и потребовал захватить с собой теплые носки. Интересно, что он задумал? Деб считает, мы пойдем в поход. Но надеюсь, нет: я весь день провела на ногах, так что предпочту романтику поспокойнее.

На парковке получаю сообщение от Дилана.

Я смотрю на экран, совершенно оцепенев.

– До завтра, Адди! – прощается Мойра, и я не сразу ей отвечаю. Стою под дождем и представляю, каково это – потерять Дилана. Ужасно. Ужасно! Я бы не вынесла.

Мчу к травмпункту на максимальной разрешенной скорости, и даже чуть быстрее на тех участках шоссе, где нет камер. И оказываюсь у входа одновременно с Маркусом, но сперва его не узнаю, ведь мы не пересекались с Франции. Весьма странно так долго не видеть лучшего друга своего парня, но у Дилана всегда находились для него оправдания, да и я была не против, если честно. Хочет меня избегать – пожалуйста.

Он поворачивается ко мне медленно, словно боится моего взгляда. Или предвкушает?

Внешне Маркус не изменился: небрежные темные кудри, острые скулы, умные, пронзительные глаза.

– Адди, – говорит он.

– Привет, – отвечаю я.

Мимо нас проходит медбрат в скрипучих кроссовках. Кто-то разговаривает с администратором. Мы молчим. Я просто не знаю, что сказать.

Маркус слегка улыбается и окидывает меня оценивающим взглядом.

– А ты другая, – замечает он, склонив голову набок.

– Волосы, – объясняю я, потрогав прядку рукой. Сегодня я сделала локоны – хотела хорошо выглядеть на свидании с Диланом.

– Нет, – возражает он так же дерзко, как тогда, во Франции. – Ты стала жестче.

– Что?

Как мне надоела его надуманная проницательность. Каким был, таким и остался. Он чуть усмехается, заметив мое раздражение. Прикладываю прохладную ладонь к горящей щеке.

– Ты здесь из-за Дилана?

– Конечно. А ты?

– Ясное дело.

Снова молчим. Маркус все так же меня разглядывает.

– Он не решился, – ни с того ни с сего говорю я.

– Что, прости?

– Ты сказал, Дилан решился, но нет. Он так и не понял, чем хочет заниматься. А еще порой грустит, как раньше.

Дилан думает, что я не замечаю. Мы никогда это не обсуждаем. И все же я чувствую, что время от времени он замыкается в себе.

– Скажи ему, чего сама от него хочешь. Именно с этим он пытается разобраться.

Я бросаю взгляд на стойку регистратуры, кажется, мужчина почти закончил и вот-вот уйдет.

– Он пытается понять, что лучше для него, – не соглашаюсь я.

– Ошибаешься, – слегка издевательски тянет Маркус. – Дилан не такой. Ему надо указывать, что делать.

– Никому не надо указывать, – отрезаю я и направляюсь к регистратуре. – Он сам прекрасно разберется.

– А я-то думал, с ним ты станешь мягче, – качает головой Маркус. – А ты еще более дерзкая! Мне нравится, тебе идет.

– Извините, – обращаюсь я к администратору. – Могу я увидеть своего молодого человека? Он в приемном отделении.

– Мисс? Мисс? Мисс?

Почему у Тайсона Грея нет кнопки отключения звука? Мучусь похмельем после вчерашнего, так что мне сейчас совсем не до восьмиклассников.

Прошла неделя с тех пор, как я столкнулась с Маркусом в больнице – с Диланом все оказалось нормально, никакого сотрясения, – и вот вчера он заявился на день рождения к Шерри. Похоже, решил, что способен терпеть мое присутствие. Но все равно было ужасно неловко и странно, я напилась, и теперь голова раскалывается. Дилан постоянно спрашивал, как я, но что я должна была ему ответить? «Все плохо, терпеть не могу твоего лучшего друга»?

Наутро Маркус запостил в соцесети видео, где мы танцуем: я, Грейс, Шерри, Люк, Хавьер, Маркус, Дилан и Конни с Мартой – те девушки из колледжа, которые были на вилле. В конце мы с Маркусом танцуем рядом, идеально попадая в такт музыке, а остальные только пьяно покачиваются, не чувствуя ритма. Под видео подпись: «Танцы на крыше под звездами».

Время всего одиннадцать, а я уже посмотрела клип пять раз. На перемене иду в туалет и снова открываю пост. Не могу отделаться от ощущения, что Маркус намекает на ту ночь во Франции, но что это должно значить? К головной боли добавляется полное замешательство. Еще и Тайсон Грей никак не заткнется!..

Открывается дверь в класс, и я оборачиваюсь. Наверное, Тайсон решил в итоге выйти без разрешения… Однажды он уже вылез в окно, пока я помогала другому ученику. Нет, Тайсон на месте, зато в кабинет входит Этьен.

Он мимолетно улыбается мне и оглядывает класс. Все дети выпрямляются на стульях: несмотря на юный возраст, Этьен – директор старой закалки. Хотя формально за поведение отвечает завуч, Этьена боятся даже самые матерые хулиганы – это мой главный козырь, но я пускала его в ход слишком часто. Наверняка Этьену тоже так кажется, поэтому в нынешнем триместре я намерена со всем разбираться сама.

Продолжаю урок. Голос становится нервным, хотя давно уже пора привыкнуть к коллегам в кабинете: за мной всегда приглядывают, в этом суть стажировки.

– Тайсон! – внезапно рявкает Этьен.

Подпрыгиваю на месте. Черт! Я сама должна была заметить, что Тайсон безобразничает.

– Иди за мной. И это захвати, – велит директор, указывая на лист бумаги на парте. – Мисс Гилберт, до конца урока Тайсон будет у меня.