Лиза Коветц - Женский клуб по вторникам
Брук, Эйми и Марго прошли в середину зала и заняли места поближе к цветочным гирляндам. Заиграла музыка, и голоса смолкли. Вошла девушка с цветами, с любопытством поглядывая на гостей, стала разбрасывать лепестки из большой корзины через каждые пару метров. Прошли дядя с тетей, за ними слегка растерянная пожилая леди, выглядевшая очень мило в лавандовом платье. Она остановилась посреди прохода, как будто внезапно забыла, куда идти. Гирлянды из роз, висящие над каждым рядом, позволяли ей двигаться только в одном направлении, раввин улыбался ей с видом человека, которому не терпелось поскорее кого-нибудь поженить.
— Но я не еврейка, — запротестовала старушка, обращаясь к Марго, стоявшей в конце ряда.
— Нет-нет, Тедди женится на еврейской девушке. Это свадьба Тедди, — Марго попыталась успокоить ее.
— Тедди?
— Сын Тревора.
Старушка беспомощно посмотрела на Марго и потянулась, чтобы взять ее за руку. Пока Марго боролась с гирляндой, пытаясь перебраться на другую сторону, внезапно появился Тревор и повел свою мать дальше по проходу. «Спасибо», — обернувшись, одними губами сказал он Марго через плечо, и ее глаза наполнились слезами.
— Ого, — зашептала Брук. — Не дай Боже стать такой.
— Т-с-с! — одновременно шикнули на нее Эйми и Марго.
Тревор вовремя посадил мать и вернулся назад, чтобы сопроводить своего сына.
Возбужденный вид Тедди не шел ни в какое сравнение с болезненным выражением лиц его родителей. Слишком большое число членов семейства, собранных в одном месте, может отяготить счастливое событие. Тедди, как однажды признался Тревор в разговоре с Марго, вряд ли когда-нибудь остепенится. И уж тем более он никогда не женится. Он жил с художницей, специализирующейся на граффити, когда брак его родителей развалился. И вдруг Тедди вступил в программу МБА[21] и объявил о своей помолвке с этой типичной девушкой с Лонг-Айленда.
— Я не в восторге, — заявил Тревор Марго, когда она спросила его о свадьбе. — Она слишком заурядна для него.
Тревор выглядел решительным и смелым, и Марго хотелось протянуть руку и коснуться рукава его смокинга, когда он проходил мимо, но розы невероятных размеров делали невозможным любой контакт. Когда все собрались, свет немного приглушили, и началось шествие невесты к алтарю. Внезапно свет погас совсем. Спустя мгновение в глубине синагоги зажегся одинокий прожектор, и невеста в ослепительно белом платье предстала перед взорами собравшихся в луче падающего света. Мать Тревора открыла рот от изумления.
— Господи! — прошептала Брук. — Это же Барби в свадебном платье!
Все еще ошеломленные эффектом прожектора и появлением невесты, словно по волшебству, ни Эйми, ни Марго не осудили излишнюю разговорчивость Брук. Если невеста это и слышала, то не подала виду, она продолжала сверкать зубами, специально отбеленными по случаю важного события.
Блестящее облегающее платье невесты с диагональным вырезом и тонкими бретельками доходило до самого пола. Несмотря на это, невеста настояла на полной восковой эпиляции ног и зоны глубокого бикини, то есть всего ее тела, начиная с крошечных волосков на больших пальцах ног и заканчивая густыми, вьющимися волосами, которые росли от самого влагалища до бедер. Она запланировала поход в салон за день до свадьбы, но Тедди потащил ее на какую-то художественную выставку в город. Она перенесла эпиляцию на 8 часов утра, но проспала. Отменив встречу с раввином, невеста кинулась в салон на сеанс удаления волос в последнюю минуту. Это было ошибкой. Ее ноги, от больших пальцев до самого влагалища, везде, где были удалены волосы, покрылись маленькими красными пятнышками. Она планировала быть самой сексуальной в этот день, а в итоге стала похожа на ощипанного цыпленка. К свадьбе красные пятна сошли, но кожа ее была настолько раздражена, что невеста не решилась натянуть колготки. Поэтому под ослепительно белое платье с диагональным вырезом и тонкими бретельками она надела только простые белые трусики.
Марго заметила первой, но озвучила это Эйми.
— Боже мой, Марго, на ней такое же платье, как и на тебе, — заметила она, когда церемония закончилась, и они направились в комнату для бар-мицвы, где их ждал ужин и танцы.
— Ты о ком? — спросила Марго, делая вид, что не понимает.
— О невесте.
— Ну, уж нет. Ее платье…
— Белое, — закончила фразу Брук.
— Что тут скажешь? У нее прекрасный вкус.
Брук, Марго и Эйми должны были сидеть за одиннадцатым столиком вместе с другими коллегами по работе. На столе не было маленькой карточки цвета слоновой кости с каллиграфически написанным именем Лакс.
— Думаю, я сделаю еще кружок по залу перед тем, как сяду, — сообщила Марго друзьям, усаживающимся за стол.
Комната, которая казалась не слишком красивой при дневном свете, в темноте выглядела очень элегантно. Как Марго и предсказывала, под потолком в центре зала медленно вращался зеркальный шар, разбрызгивая сверкающие узоры света на улыбающиеся лица гостей. Марго стояла на месте и чувствовала, что могла бы простоять так всю ночь. Она притворялась, что слушает музыку, когда Тревор подошел к ней сзади и обнял.
— Спасибо тебе.
— О! — воскликнула она в ответ. — Спасибо за что?
— За мою мать.
— Ах, да. Конечно. Я бы сделала больше, если бы не…
— …если бы не цветы.
— Да, — согласилась она.
— Очень упрямые розы.
— До смешного упрямые. Ты в порядке?
— Да, конечно. Моя бывшая жена так же зла на меня сейчас, как и в те времена, когда мы были женаты. Не знаю даже, зачем мы затевали этот развод.
— Потанцуй со мной, — попросила Марго, не беспокоясь о том, что это было сказано совершенно не в тему.
— О, да, с удовольствием.
Он обвил руками ее талию. Она положила руку на воротник его смокинга, и они ступили на танцплощадку. Марго носила туфли на высоких каблуках почти каждый день, поэтому могла грациозно скользить в своих туфлях, благодаря которым она была почти с него ростом. В своих руках он чувствовал ее теплое, упругое тело и не догадывался, что частично этим Марго была обязана спандексу и резине. Какое-то мгновение они передвигались по залу, слившись в одно целое, как тигр, гордо шествующий по джунглям. Но, хотя у отца жениха было не так уж много обязанностей в свадебный вечер, Тревор с Марго прошествовали прямо к одной из них.
— Разрешите отобрать у вас кавалера? — бесцеремонно спросила невеста.
С мгновение Марго беспомощно смотрела на нее, скрывая свое возмущение тем, что ее опустила с небес на землю какая-то двадцатитрехлетняя мегера в облегающем платье с диагональным вырезом. Потом она изящно отступила, назад, глядя, как Тревор кружит в танце эту молодую девушку в почти таком же платье, как у нее. Марго улыбнулась и расслабилась, планируя свой побег.
