Стелла Уайтлоу - Сладкое искушение
— Ой, только не с этими глупыми зазнайками! — Долли уперлась ладошками в грудь Рувима и снова повалила его на песок. — Наверняка вырядятся в розовые платьица с оборочками. А ты еще пожалеешь о своих насмешках. Назначаю выкуп в сто поцелуев!
— Ты и сосчитать-то до ста не сумеешь, — улыбнулся Рувим.
— А, вот и сумею, сумею, сумею! — Долли широко раскинула руки, всем телом навалилась на Рувима, раздвинула бедрами его ноги и укусила за мочку уха, потом за кончик носа, за подбородок. Сейчас она, как никогда, походила на дикую кошку.
Внезапно их губы слились в жарком поцелуе, и все вокруг закружилось в бешеной пляске.
— Долли! Долли… — хрипло стонал Рувим, изнемогая от желания. — Ради всего святого, перестань! Я не могу больше выдерживать эти муки…
— Ты в моей власти, — игриво проговорила девушка.
В этот момент совсем рядом послышались голоса. Поняв, что это рыбаки возвращаются с утренней рыбалки, молодые люди отпрянули друг от друга и уселись на песке с самым невинным видом.
— Добрый день, мисс Долли! — Один из них приветливо взмахнул рукой.
— Здравствуйте, мистер Рувим! — сверкнул зубами другой.
Поправив на плечах сети, они пошли дальше своей дорогой.
Долли откинулась на песок и прижала руки к груди:
— Господи! Теперь о нас узнает весь Бриджтаун!
— Весь Бриджтаун и без того уже знает о нас. То, что они увидели, лишь подтверждает слухи, которые давно расползлись по городу. По-моему, в полном неведении только твой отец да Бенджамен Рид… Поднимайся, девочка, я провожу тебя до дома. И знай: я никому не позволю насмехаться над тобой!
— А я не позволю смеяться над нами! — Долли вздернула подбородок. — Если о нас сплетничают, прекрасно! Пусть все знают, что я люблю тебя и мы когда-нибудь поженимся.
— Успокойся, малышка, и возьми себя в руки. Я же тысячу раз твердил тебе: нам придется подождать еще несколько лет. Ты что, забыла? Прежде чем ввести в дом жену, я должен научиться вести дела. Сейчас для меня самое главное — построить новую фабрику и закрепить союз с важным партнером. И тогда мы станем одними из основных экспортеров сахара на мировой рынок.
— Вы станете основными поставщиками самых дурацких идей и бесплодных мечтаний! — в отчаянии воскликнула девушка. — У вас, мужчин, головы всегда забиты глупыми замыслами. Пока ты добьешься своего, я стану иссохшей старухой!
Следом за Джайлзом Кира вышла из офиса во двор. В горячем воздухе плавал густой, тягучий аромат. В углу двора, под навесом, рабочие сортировали тростник перед отправкой на конвейер.
Рядом с крыльцом прямо в землю было врыто нечто вроде импровизированной вешалки. Джайлз снял с нее защитную каску и протянул Кире.
— Вот наденьте, это необходимо.
Девушка послушно напялила тяжелую каску и заправила под нее волосы.
Помещение фабрики гудело от шума, там было душно и пыльно. Перекрывая шум, Джайлз объяснял девушке принцип работы разделочных механизмов, разрезающих тростниковые стебли на мелкие кусочки. Он показал ей две роликовые мельницы для перемолки стеблей и огромный чан с проточной водой для промывки.
— Теперь сюда, Кира, и, пожалуйста, будьте осторожны.
По крутой, узкой лестнице с железными ступенями они поднялись на верхние галереи, чтобы оттуда осмотреть печи. Когда Кира склонилась к их огнедышащим отверстиям, ее опалило таким нестерпимым жаром, будто она заглянула в адское пекло. Девушка в страхе отпрянула, но тут же увидела, как из жерла полились струйки чистейшего сахарного сока.
— Шелуху от стеблей мы используем как топливо, — прокричал ей Джайлз. — Как видите, у нас все идет в ход. Это необходимо: остров не так уж богат древесиной, нефтью и углем.
Взяв Киру за руку, он подвел ее к механизму, очищающему сок и выпаривающему из него сироп.
— Ну, а дальше сироп поступает на центрифугу, где его разделяют на не обработанный пока еще сахар и черную патоку.
— Вы рассказываете так, будто главу из учебника читаете.
— Верно, но как еще объяснить вам весь процесс?
В огромных чанах кипел, булькал и пенился жидкий сахар. По словам Джайлза, такое бурное кипение происходило только на поверхности, а внутри чанов жидкость начинала загустевать. Со всевозрастающим интересом Кира склонялась к смотровым окошкам, забранным толстым огнеупорным стеклом. Она не пропускала ни одного из них, заглядывала туда, где тяжело колыхались тонны расплавленного сахара. Специалисты в белых халатах какими-то инструментами проверяли исправность циферблатов на приборных щитках.
Кира совсем забыла и о страхе высоты, и о духоте, когда Джайлз растолковывал ей, что происходит вокруг, — неторопливо и доходчиво. Он то и дело поддерживал Киру под руку, опасаясь, как бы она не оступилась в узких проходах и на крутых ступенях.
Головная боль у нее нестерпимо усилилась. Словно сквозь туман девушка видела все эти насосы и кабели, чаны и котлы, ящики с соком лайма. Казалось, душное, жаркое помещение насквозь пропиталось сладким тягучим запахом сахара.
— Когда наступает сезон рубки тростника, приходится работать по двадцать четыре часа в сутки, да и этого времени не хватает. — Джайлз помог Кире спуститься с лестницы во двор.
Теперь она убедилась в том, что Рид много и серьезно работает. А ведь сначала она приняла его чуть ли не за плейбоя, занятого лишь серфингом и развлечениями!
Опираясь на его руку, Кира начала осторожно спускаться, следя, чтобы каблуки босоножек не застряли в железных решетках.
— Весь этот тростник с вашей плантации?
— Да, и урожай нужно собрать в четко установленные сроки, потому что, обработав его, мы принимаем тростник у мелких плантаторов. Мы действуем согласованно, иначе им не продержаться на плаву.
— Все это очень интересно. — Кира облизнула пересохшие губы.
— Только не всегда дела идут так, как хочется, потому-то мне и необходимы исследования, о которых я говорил вам. У нас скопилось много жалоб: то урожай пропадает где-то по дороге, то поступает к нам не полностью, то накладные по грузу не соответствуют тем, что составляют поставщики.
Выйдя во двор, Кира сорвала с себя каску и тряхнула взмокшими волосами. По ее шее на спину стекали струйки пота.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Джайлз.
— Ничего, но там ужасно жарко… и шумно. Не представляю, как вы выдерживаете такой грохот…
— Я к нему привык. Впрочем, меня следовало бы наказать, — совсем позабыл о ваших деликатных ушках. Постойте-ка пару минут здесь, под деревьями. Тут тень и легкий ветерок.
В воздухе плыл сладкий запах, однако пекло осталось за толстыми фабричными стенами. Кира с облегчением подставила лицо ветерку, дующему со стороны моря.
