Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

– Ты часто так делаешь, – сказала Старлет, сидя у лунки во льду.

– Хм?

– Ты говоришь сам с собой.

Я не знал, что она это заметила. Нахмурившись, я покачал головой:

– Я не говорю сам с собой. Я говорю с мамой. Я до сих пор с ней разговариваю.

– Хорошо, – сказала Старлет, слегка поправляя удочку. – Это хорошо.

«Это хорошо».

Какая странная реакция на то, что кто-то всё ещё разговаривает со своей мёртвой матерью.

– Стар?

– Да?

– Ты действительно странная.

Она засмеялась, и мне захотелось утонуть в этом звуке.

– Я действительно чертовски странная.

– Хорошо, – сказал я, подталкивая её. – Это хорошо.

Я посмотрел на неё ближе и прищурился. Она дрожала.

– Ты что, уже отморозила себе задницу?

– О боже, да. Я почти уверена, что не чувствую левую ягодицу уже где-то минут тридцать.

– Боже, Стар, ты должна была сказать. Пойдём.

– Нет, нет, всё в порядке, я в порядке, – сказала она сквозь стиснутые стучащие зубы.

– Просто прекрасно.

Я ухмыльнулся тому, как она изо всех сил старалась справиться, но знал, что пора уходить. Я собрал вещи, и мы направились обратно к машине. Загрузив всё, я подошёл к Старлет и обнял её. Я держал её в объятьях дольше обычного, потому что уже очень давно не обнимался по-настоящему. Так крепко я обнимал мать, когда прощался с ней в последний раз. Прошло больше года. Больше года с тех пор, как я испытал настоящее, подлинное утешение от человека. Я не знал, насколько сильно я скучал по такому общению, пока оно не произошло со мной.

Тепло Старлет проникло в меня. Я вдохнул запах её волос. Моя хватка была достаточно крепкой, чтобы иметь значение, но недостаточно сильной, чтобы ограничить свободу.

Мне казалось, что её доброта перешла в мою душу, и я в равной мере отдал Старлет свои лучшие качества. Я не знал, что они у меня всё ещё есть. Я не знал, что в моём характере ещё есть хорошие стороны, которыми я могу поделиться.

– Спасибо за сегодня, – сказал я ей. – Мне это было нужно.

– Думаю, мне тоже нужны были эти выходные, – согласилась она. – Я нуждалась в тебе.

Я прижался к ней лбом и закрыл глаза:

– Если загробная жизнь существует, как ты думаешь, наши мамы подруги?

– Да, – быстро ответила она. – И я думаю, они послали нас друг к другу.

Я поцеловал её и почувствовал, что не смогу сделать это свободно, когда мы вернёмся в город, в реальность.

– Можно поделиться с тобой секретом?

– Да, – тихо сказала она, её тёплое дыхание таяло на моей коже.

– Я уже скучаю по тебе, хотя ты всё ещё здесь.

Она прижалась всем телом и положила голову мне на грудь:

– Можно поделиться с тобой секретом?

– Да.

– Я скучала по тебе ещё до того, как узнала, что ты существуешь.

Я вёл машину первые несколько часов до наступления темноты, а Старлет закончила поездку, въехав на дорожку у дома вскоре после одиннадцати вечера. Единственным источником света был фонарь на крыльце, который горел всегда. Мама выключала его каждую ночь, но после её смерти ни папа, ни я не взяли на себя эту ответственность.

Старлет заглушила двигатель, и мы несколько минут молча сидели в машине.

Никто из нас не говорил о том, как будет выглядеть наше возвращение в город. Мы не обсуждали, что разрешено, а что запрещено в нашей вновь обретённой тайной дружбе, но знали: то, что мы делали последние два дня, теперь недопустимо.

– Что теперь? – спросила она, поворачиваясь ко мне.

Её карие глаза казались такими грустными, и я ненавидел это. Я не хотел, чтобы она смотрела на меня так. Глаза некоторых людей созданы для печали. Но не глаза Старлет. Они были созданы для улыбок, смеха и радости.

– Я не знаю, – признался я. – Но я знаю, что как только выйду из этой машины, всё должно измениться. А я этого не хочу.

Она положила ладонь на консоль между нами, а я положил свою руку поверх.

– Может быть, мы просто будем вести себя нормально. Как друзья, – предложила она.

– Обычно я не ем своих друзей на десерт, – пошутил я.

– Майло, – отругала она, становясь застенчивой. – Я серьёзно. Мы не можем делать то, что мы делали. Это слишком рискованно.

– Ага. Я знаю. – Я поднёс её ладонь ко рту и поцеловал. – Тогда скажи мне, что делать, Учительница.

Её губы на секунду задрожали, а глаза сверкнули эмоциями, но она не заплакала.

– Ты пойдёшь в школу и притворишься, что меня не существует. Я сделаю то же самое. Потом мы встретимся в библиотеке, и ты, как и раньше, будешь отпускать саркастические комментарии, и мы будем теми, кем были до того, как стали… теми, кто мы есть.

– Когда мы снова станем теми, кто мы есть?

У неё перехватило дыхание.

Она не ответила.

Моё сердце сжалось.

Я молчал.

– Мне очень жаль, Майло. Я… нам нужно помочь тебе пережить следующие несколько месяцев и подготовить тебя к выпускному экзамену.

– Девяносто три дня, – сказал я. – Девяносто три дня, пока ты не станешь моей.

Она подняла бровь:

– Ты посчитал?

– Я посчитал.

Она закусила нижнюю губу, и несколько упрямых слёз скатились по её щекам.

– Всё в моей голове говорит мне, что это неправильно. Что я должна быть умнее и не влюбляться в тебя, не чувствовать того, что чувствую, но моё сердце… оно чувствует всё. Понятия не имею, как это исправить, и не думаю, что хочу. Это не должно быть так хорошо. Но это так. Ты мне нравишься, Майло. И это меня пугает. И с моей стороны несправедливо думать, что следующие три месяца ты будешь ждать, пока мы поймём, кем можем стать друг для друга. Просить тебя об этом кажется мне очень эгоистичным.

Я всё ещё держал её за руку. Я не был уверен, что смогу отпустить её.

– Старлет… мне нужно, чтобы ты кое-что поняла. До тебя я брёл во сне через самую холодную зиму в своей жизни. Я не был уверен, что смогу её пережить. Потом ты пришла и спасла меня. Так что, поверь мне, я могу подождать до весны, чтобы снова почувствовать тебя. Я могу подождать до весны, чтобы сделать тебя своей.

Она наклонилась и поцеловала меня.

Её губы коснулись моих, оставив послевкусие невысказанных истин.

В тот самый момент мы попытались поцеловаться, но это было похоже на прощание.

Мне бы хотелось, чтобы мы не прощались.

Я не был готов прощаться, по крайней мере, не с ней, никогда.

Мы оставались вместе столько, сколько могли, прежде чем я открыл дверь и пожелал спокойной ночи.

В тот вечер Старлет, сама того не подозревая, забрала с собой кусочки моего сердца. Я не возражал. Я знал, что, если кто и сможет их защитить, так это она.

– Она та самая, мама, – пробормотал я, хватая чемодан.

Ветер ударил мне в лицо, как будто мама сказала: «Я знаю».

Глава 18

Старлет

Больше всего я ценила мнение трёх человек: матери, отца и Уитни. Последней я бы никогда не стала лгать. Она умела читать меня как открытую книгу. Страницы, абзацы, предложения и слова моей истории всегда читались прямо на моём лице. Я уже была обеспокоена тем, что Уитни узнáет о выходных, и я знала, что мне не удастся это скрыть.

– Как прошло твоё походное приключение? – спросила она после того, как я наконец вернулась в нашу комнату в общежитии.

Я была настолько измотана и истощена эмоционально, что рухнула на кровать.

Уитни всё ещё занималась, хотя я надеялась застать её спящей.

Я не была готова рассказать ей о выходных, но знала, что рано или поздно она все узнает.

– Я поехала с Майло, – выпалила я. – Я провела выходные с ним на севере.

Её глаза расширились, и она выпрямилась:

– Прости, с кем ты провела выходные?

– Ты не можешь меня осуждать, – сказала я наконец, чувствуя, как меня догоняет вина за прошедшие выходные.

– Ты с ним спала? – спросила она.

Моё лицо подсказало ей ответ.

– О боже мой, Старлет!

– Знаю, знаю! Это звучит так плохо.