Николас Спаркс - Ангел-хранитель
— Издеваешься?
— Что ты! Я на такое не способен.
— Отлично. После того как я чуть было не лишилась собаки, я не в том настроении, чтобы шутить.
— Ты не могла лишиться его. Он ведь был со мной.
— Верно. И теперь слушается тебя, а не меня.
— Наверное, просто соскучился по мне. Ко мне все очень быстро привязываются.
Джулия улыбнулась.
— Не может быть!
— Ну что мне на это сказать? Такое вот проклятие…
— Тебе, наверное, тяжело приходится, — снова улыбнулась Джулия.
Майк встряхнул головой.
— Ты себе даже представить не можешь.
Час спустя Джулия стояла возле раковины, кухонными полотенцами, которыми торопливо обмотала сломанный водопроводный кран, пытаясь остановить поток воды, совсем недавно гейзером взметнувшийся к потолку. Она схватила еще одно полотенце, и, добавив его к остальным, прижала к крану, немного уменьшив течь.
— Принеси телефон! — крикнула она, отворачивая лицо от бьющих в разные стороны тонких струек воды.
Сингер бросился в гостиную, и через секунду Джулия свободной рукой взяла зажатый у него в зубах радиотелефон. Затем нажала кнопку автоматического набора номера.
Майк сидел на диване и жевал блинчики с начинкой, зажав коленями банку пива. Вот и весь обед, если не считать биг-мака, который Майк съел по пути домой. Рядом на диване лежала гитара. Как всегда, немного поиграв, он закрыл глаза и откинулся назад, представляя себе выступление телеведущей общенационального канала:
«Это будет концерт, которого ждали весь год. Всего лишь одним альбомом Майк Харрис произвел фурор во всем мире. Продажи альбома превысили тиражи «Битлз» и Элвиса Пресли, вместе взятых, за всю историю их музыкальной карьеры. Концерт будет транслироваться повсюду одновременно перед телеаудиторией в три миллиарда человек. Предполагается, что его посетят примерно два миллиона почитателей творчества Харриса. Перед нами, уважаемые телезрители, произойдет событие исторического значения».
Майк улыбнулся и положил в рот еще один блинчик. О да, подумал он, именно так.
«Вы слышите, как толпа за моей спиной скандирует имя исполнителя. Просто поразительно, как много поклонников… Ко мне сегодня весь день подходят люди и признаются, что Майк Харрис изменил своей музыкой их жизнь… А вот, кстати, и он сам!»
Голос ведущей тонет в одобрительном реве толпы и оглушительных аплодисментах. Майк с гитарой в руках выходит на сцену.
«Он всматривается в лица зрителей. Толпа неистовствует! На Майка обрушивается настоящий дождь цветов. Женщины и дети приходят в неописуемый восторг, увидев его. Мужчины, борясь с чувством ревности, страстно желают быть такими, как он».
Майк пощелкивает ногтем по микрофону, давая тем самым понять, что готов к выступлению. Публика умолкает. Люди ждут его, но он медлит. Проходят секунды напряженного ожидания. Пауза затягивается. Публику буквально трясет от лихорадочного возбуждения, но он не торопится начинать, давая ожиданию достичь апогея.
Вскоре оно делается невыносимым. Публика чувствует это. Это чувствует и телеведущая. Это чувствуют и миллионы людей, прильнувших к экранам телевизоров.
Майк тоже почувствовал.
Сидя на диване, он позволил человеческому обожанию нахлынуть на него.
О Господи!
Когда телефон на столе зазвенел, точно автомобильная сирена, Майк рывком вернулся в реальный мир из мира грез и поспешно вскочил с дивана. Рука его резко дернулась, и блинчики разлетелись по комнате. Пиво из банки выплеснулось на колени. Майк инстинктивно принялся вытирать брюки и тут же оставил на них жирные следы.
— Черт! — пробормотал он и положил пакет и банку на стол. Затем одной рукой потянулся за телефоном, а другой смахнул с колен пивную пену. — Слушаю!
— Привет, Майк! — раздался встревоженный голос Джулии. — Ты сейчас занят?
Он критическим взглядом окинул свои намокшие брюки.
— Не особенно.
— У тебя голос какой-то не очень довольный.
— Извини, Джулия. Небольшая авария за обедом.
— Прости, не поняла.
— Да ничего, все в порядке. У тебя как дела?
— Ты мне нужен.
— Серьезно?
— У меня сорвало водопроводный кран.
— О Господи! Как это случилось?
— Откуда я могу знать?!
— Ты его резко повернула?
— Нет, просто открыла.
— Он до этого неплотно закрывался?
— Ты лучше скажи, можешь прийти ко мне?
Майк уже принял решение.
— Только переодену брюки.
— Прости, не поняла. Что ты сказал?
— Да так, ерунда. Буду у тебя через пару минут. Нужно заскочить в магазин и купить новый кран.
— Ты скоро? Я тут стою и зажимаю течь тряпками, а мне уже ужасно хочется в туалет. Если я еще немного так постою, быть беде.
— Уже бегу!
Торопясь как можно скорее переодеться и неустанно думая о Джулии, Майк, пока натягивал брюки, упал всего один раз.
В данных обстоятельствах это было вполне объяснимо.
Глава 14
— Джулия! Где ты? — позвал Майк, войдя в дом.
Джулия немного ослабила нажим на кран.
— Здесь! Кажется, вода уже не течет.
– Это я перекрыл наружный вентиль. Сейчас все исправим.
Майк заглянул в кухню, и перед его глазами, будто написанное в воздухе, встало одно только слово: «Грудь». Джулия вымокла до нитки, и ее футболка почти ничего не скрывала.
— Господи, как я тебе благодарна! Молодец, что пришел так быстро! — выдохнула Джулия вытирая руки.
Майк почти не слышал ее. «Не смотри на ее грудь, — повторял он про себя. — Делай что угодно, только не смотри на ее грудь. Джентльмен не должен таращиться на грудь леди. Друг не должен этого делать».
Присев на корточки, он открыл ящик с инструментами. Сингер устроился рядом и принялся обнюхивать инструменты.
— Пустяки, — пробормотал Майк. Джулия разматывала тряпки с крана.
— Нет, серьезно. Я тебе очень благодарна. Надеюсь, что не отвлекла тебя от чего-нибудь важного.
— Да все нормально, не беспокойся.
Джулия оттянула футболку, чтобы не прилипала к телу, и посмотрела на Майка.
— У тебя точно все в порядке? — еще раз спросила она. Майк продолжал копаться в ящике в поисках специального длинного гаечного ключа.
— Да все хорошо. А почему ты спрашиваешь?
— Ты ведешь себя так, как будто чем-то немного расстроен.
— Ничем я не расстроен.
— И даже не смотришь на меня.
— Вот, нашел! — неожиданно воскликнул Майк, мысленно возблагодарив небеса за возможность сменить тему. — Я же знал, что взял его с собой.
Джулия не спускала с него удивленного взгляда.
