Катажина Михаляк - Ягодное лето
– Вы меня не помните? – Незнакомец неторопливым движением снял солнечные очки и обнажил в улыбке сверкающие, белоснежные зубы. Габриэла вдруг поймала себя на мысли, что когда-то уже его действительно видела, но где и когда? Никак не могла вспомнить. Да неужели она могла забыть этого черноволосого Адониса с глазами более голубыми, чем небо у них над головой?!
– Оливер ла Бью. Вы меня защищали.
– От кого? – не поняла Габриэла.
– Да от той несовершеннолетней стервы-потаскушки! Какая у вас, оказывается, короткая память, пани адвокат, – улыбнулся мужчина, и Габрыся с некоторой грустью догадалась, что он ее с кем-то перепутал.
– Я дрессировщица лошадей, а не адвокат, – возразила она.
Голубые глаза мужчины потемнели.
– Вот как? Дрессировщица лошадей, значит? Удивительно! Простите, я думал, что вы адвокат Богачка…
Последние два слова он сказал тише, словно ожидая какой-то ее реакции.
Но Габрыся была слишком взволнованна, чтобы понять, что он хочет, чтобы она представилась и назвала свое имя и фамилию.
Тогда ему пришлось спросить напрямую:
– Если вы не адвокат Богачка, то с кем я сейчас имею честь разговаривать и разыгрывать эту сцену под балконом?
– Габриэла Счастливая, – пролепетала Габрыся.
– Ну, я уж не сомневаюсь, что счастливая, – снова улыбнулся он, и она при виде этой улыбки готова была прыгнуть ему в объятия. – В таком-то месте, – он обвел взглядом окрестности. – Вы уже завтракали?
– Я собираюсь на прогулку.
– И я тоже! Может быть, посмотрим Айя-Напу вместе?
Габрыся знала из интернета, что в Айя-Напе совершенно нечего смотреть (кроме старого оливкового дерева, но сколько времени можно разглядывать старое оливковое дерево, пусть даже самое старое во всей галактике?). Но идея прогулки в компании этого необыкновенно красивого мужчины была очень привлекательной. И потом Габриэла не могла отделаться от ощущения, что где-то уже этого человека встречала. Только вот где и когда?
Она вернулась в комнату, скинула белый махровый халат и переоделась в голубое платье, а потом спустилась вниз, опираясь на костыль. С одним костылем, конечно, было труднее гулять по городу, но зато с двумя было бы гораздо сложнее объяснить свое положение тем, что «поскользнулась на шкурке банана и упала». Что касается ортопедического ботинка – то для первого свидания он был категорически противопоказан. И Габриэла его ненавидела всей душой.
– Ногу сломала, – сказала она ожидающему ее внизу мужчине.
Он поднял брови:
– А на прошлой неделе, на сцене…
– Я ее еще раньше сломала, до шоу. А вы что, член съемочной группы?
– Нет, в съемочную группу я не вхожу, – ответил он и снова улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. – Я – так называемое украшение. Спутник.
– Украшение? Вы что, работаете садовым гномом?
Он засмеялся.
– Я один из пяти приглашенных «украшений». Мы эскорт. Каждый из нас будет помогать одной из участниц и сопровождать ее как на фотосессиях, так и в обычной жизни, – объяснил он. – Сегодня будет произведена жеребьевка, и я очень надеюсь, что мне достанетесь вы.
Габриэла вспыхнула.
– Почему? – выдавила она из себя.
«Потому что ты, дорогая моя, фаворитка, а быть помощником той, которая выиграет, – это значит получить бо́льший гонорар».
Это объяснение Оливер оставил при себе.
– Потому что ты мне больше всех нравишься. То есть, простите, вы мне нравитесь.
– Зовите меня, пожалуйста, просто Габрыся.
Он подал ей руку, и они пошли рядышком, бок о бок, по набережной. Уже при входе в порт их поймал Большой Глаз – камера телевизионной программы «Чудовище и красавица».
– Не обращайте на нас внимания! – замахал им руками знакомый Габрысе гном. – Разговаривайте как ни в чем не бывало!
А сам начал приглушенным голосом говорить в микрофон:
– Чудесная сцена: изумрудное море, солнце, пальмы, летний бриз – и двое, мужчина и женщина. Уже с самого первого дня нашей программы пробежала искра между очаровательной Габриэлой и прекрасным Оливером. Может быть, нас ждет головокружительный роман? Даст ли Габриэла Счастливая шанс Оливеру завоевать ее сердце? Смотрите наши ежедневные включения! Оливер, поцелуй Габриэлу! – крикнул он мужчине приказным тоном.
Тот приподнял брови и заглянул прямо в глаза девушке.
Габриэла покраснела вся, с ног до головы, словно новобрачная в первую брачную ночь. А он, недолго думая, обнял ее за плечи и поцеловал прямо в губы.
Гном зааплодировал, прохожие вокруг одобрительно закричали и тоже захлопали в ладоши.
Габриэла стыдливо оглянулась, но на лицах окружающих ее людей была написана искренняя симпатия. И тогда она впервые в жизни почувствовала себя привлекательной и желанной.
С этого дня Габриэла Счастливая и Оливер ла Бью стали неразлучны. Как и следовало ожидать, это подогревало интерес зрителей к шоу и очень радовало съемочную группу. Благодаря жребию, а скорей всего все-таки продюсерам программы Оливер официально стал спутником Габрыси и должен был теперь сопровождать ее и помогать ей во всем до самого финала.
Поначалу это повышенное внимание к ним Габрысю сильно напрягало – она не привыкла ходить за ручку и публично целоваться с посторонним мужчиной (а если говорить честно – она вообще не привыкла целоваться прилюдно или наедине, ведь Павел, сам того не ведая, украл у девушки ее сердце и первый поцелуй…) Однако в какой-то момент – возможно, на террасе кофейни на берегу моря, – когда она стояла рядом с Оливером, отпивая по глоточку из бокала сангрию, Габрыся вдруг почувствовала себя на каникулах. Она позволила себе отдохнуть от обычных своих принципов и комплексов – разумеется, не всех, нет, не всех! И когда Оливер, уже во второй раз за этот день, склонился снова над ее губами с немым вопросом в небесно-голубым глазах, она подумала: а почему, собственно, нет? И утонула в поцелуе, гораздо более страстном, чем там, на улице.
Большой Глаз не дремал – он как будто только и ждал этого момента. Эту чувственную сцену между Габриэлой и Оливером уже на следующий вечер могла наблюдать на своих экранах вся Польша – миллионы телезрителей.
Стефания в окружении подружек с недоверием смотрела на экран. Секунду назад в комнате было очень шумно, а сейчас стояла буквально мертвая тишина.
– Гляньте-ка, гляньте-ка… я-то думала, Габрыся наша закомплексованная серая мышка, а она закадрила самого симпатичного парня из всех там, – с некоторой долей удивления произнесла пани Янина.
– И так вольно ведет себя, – в голосе другой подружки явственно звучал оттенок осуждения. – Целуется, да на глазах у всех!
Стефания зажмурилась.
