Джоанна Троллоп - Друзья и возлюбленные
Вдруг она вскочила, распахнула окно и закричала:
— А ну глядите под ноги!
Адам удивленно посмотрел на свои ноги в кроссовках, словно и не знал, что имеет к ним отношение.
— А?..
— Лобелии! Ты ж их топчешь, верзила!
Адам убрал ногу с раздавленного голубого кустика.
— Извини…
— Чего уж теперь извиняться!
Адам перешагнул клумбу и подошел к окну. Ви нравилась ему своей сердечностью и прямотой.
— Прости, Ви, я правда не нарочно. Ноги у меня…
Они одновременно посмотрели на его ноги.
— Угу, вижу.
— Я посажу новый кустик, хочешь?
— Нет, — сердито ответила Ви. — Не надо. Все равно они еще молоденькие. Софи видел?
— Сегодня нет.
Ночью они с Гасом соорудили из подушек куклу и положили ее под одеяло на кровать Софи. Получилось неплохо, только у куклы не было головы. Гас пожалел, что негде раздобыть парик. Родители ничего не заметили. Им как раз было не до Софи: они поругались, и Лоренс среди ночи вышел на улицу — «остыть». Адам точно не знал, в чем причина ссоры, но догадывался, что все из-за работы по отелю. Несколько раз они услышали от Лоренса слово «рутина». По большому счету Адаму было плевать, а вот Гас расстроился и все порывался обсудить с братом то, что они подслушали. Даже видео не помогло — он сидел перед теликом, теребил волосы и грыз ногти, пока Адам не потерял терпение и не заорал на него. Вошла Хилари и попросила их не шуметь, потому что у нее раскалывается голова. Еще она сказала, что Лоренс ушел прогуляться.
— Зачем? — тут же спросил Гас.
— Остыть захотел.
— Зачем?
Хилари будто и не видела, как он расстроен.
— Ты что, ничего не слышат?
Потом она легла спать, пришел Джордж, Гас заварил себе горячий шоколад, и они втроем пошли смотреть на подушечную Софи.
— Клево, — ухмыльнулся Джордж.
Адам спросил Ви, не нужно ли что передать Софи, если он ее встретит.
Та вздохнула, сняла с белого кардигана длинную красную нитку и выбросила в окошко.
— Нет, ничего. Просто хотела узнать, как она.
— Немного расстроена.
— Как и все, — сказала Ви. — Как и все…
Адам покачивался на пятках, задрав руки, так что была видна полоска бледной кожи на животе.
— Кроме меня. — Он без тени самонадеянности улыбнулся Ви. — У меня-то все хорошо.
В кладовке на третьем этаже Хай-Плейс Джина наконец нашла то, что искала — коробку из плотного картона, в которой хранились ее памятные вещи из Франции: открытки, карты, путеводители, фотографии, ресторанные счета и статуэтка Генриха IV, в камзоле, чулках и туфлях с розочками, подаренная благодарным учеником из По.
— Я могла бы вернуться во Францию, — сказала она Лоренсу во время их неожиданной ночной встречи. — Давно об этом подумываю.
— Во Францию?! — слегка испуганно переспросил он.
— Да, мы могли бы там жить, устроились бы на работу. Я прекрасно знаю По.
— В По ты познакомилась с Фергусом…
— Это плохо?
Он поморщился:
— Наверное. А вообще для меня сегодня все плохо. Не представляю, что бы я без тебя делал.
— Ну, я-то всегда была рядом…
Они сидели за столом на кухне. Попугайчик Софи спал в своей клетке, повернувшись к ним спиной и сунув голову под крыло.
Лоренс взял Джину за руку.
— Да, но раньше ты была рядом по-другому. Не так, как теперь.
— Теперь вообще все по-другому. Такого никогда не было и не будет. Поэтому я и думаю о По.
Он поцеловал ее руку.
— Прости, любимая, я так вымотался, что ни о чем не могу думать. Кроме одного: не хочу от тебя уходить.
Около часа Лоренс все-таки ушел. Они немного постояли в темном саду, держась за руки, а потом он тихо выскользнул за ворота. Джина заварила себе чаю и на радостях решила отменить утреннюю встречу с Дианой Тейлор и сходить к Ви. Затем она легла спать — в таком чудесном настроении, что самой не верилось. У двери в спальню она на секунду замерла и посмотрела на лестницу, ведущую в комнату Софи. Софи… Когда она вспоминала о дочери, сердце ее падало, словно лифт, сорвавшийся с троса. Ведь надо рассказать все Софи… «Что ж, — как можно решительнее подытожила Джина, — нам обоим предстоят нелегкие разговоры. Лоренс поговорит с Хилари и мальчиками, а я с Софи и мамой».
Она вытащила коробку в коридор, на солнечный свет. Как чудесно снова вспомнить По, его дивные виды на Пиренеи и глупые английские традиции вроде охоты или бильярда (жители По открыли настоящий английский клуб с бильярдной и бюстом королевы Виктории). Джина была там по-настоящему счастлива. Снимала крохотную квартирку на Пиренейском бульваре, по утрам преподавала английский в школе, днем давала уроки фортепиано в высоком тихом доме за Верденской площадью… Солнце пробивалось сквозь длинные кружевные занавеси, на подоконнике стоял горшок с адиантумом, а на фортепиано — метроном в форме Эйфелевой башни из меди и дерева, которым Джина никогда не пользовалась. В По у нее были друзья, с которыми она ездила в долину Оссо и на виноградники Жюрансона. Через одного друга — англичанина и владельца старинной виллы, которую его дедушка построил еще в те славные времена, когда По был излюбленным курортом англичан, — она и познакомилась с Фергусом. Он приехал оценивать мебель в этой вилле, а Джину пригласили на ужин. Она вошла и увидела в дверях салона, выходящих в сад, высокого красивого блондина.
— Вы только посмотрите! — сказал он Джине смеясь. — Чудо! Здесь даже араукария есть, так называемая китайская сосна. Araucaria araucana. Только викторианцы могли ее посадить!
Фергус весь вечер завороженно любовался этим деревом.
Джина открыла коробку и заглянула внутрь. Лучше не вспоминать тот день, потому что мысли о плохом всегда переходят в тоску по хорошему. Да и вообще не хочется думать о Фергусе. Она отправится в По без него, с Лоренсом (или он приедет позже), где будет дышать горным воздухом и заново познавать себя.
На самом верху лежала открытка с видом на По и заснеженные Пиренеи на заднем плане. Джина перевернула ее и прочитала: «Обязательно приезжай. Здесь все такое дивное и странное, насквозь французское, только почему-то полгорода ходит в розовых пальто. Нет, серьезно, подумай. С любовью, Джина». Справа стоял адрес получателя: «Лоренс Вуд, Лис-стрит, д. 17, Уиттингборн». Она написала это, совершенно не думая о Хилари, да так и не отправила, потому что встретила Фергуса. Теперь она изумленно смотрела на открытку — самый настоящий знак судьбы, очередной крошечный ориентир на карте…
В витрине агентства «Бартон и Нукс» Хилари увидела глянцевую фотографию Хай-Плейс — она гордо стояла в самом центре. «Уникальная возможность. Старинный дом, визитная карточка города. Не пропустите!» — гласила надпись под рамкой. Снимок, очевидно, сделали с верхушки фонарного столба напротив, поскольку на нем красовалось старинное каменное крыльцо, которым никто не пользовался и которое видели разве что пролетавшие мимо птицы. Хилари зашла в агентство, где ей подробно рассказали о доме и подарили фотографии — не какие-нибудь ксерокопии, а целый буклет со снимками фасада, обитого деревянными панелями коридора и сада с готической скамьей. Дом стоил двести двадцать пять тысяч фунтов.
