Молли Райс - Свидание с прошлым
— Да уж, — говорила Пэм, — этот чердак — настоящая историческая сокровищница. Когда я покупала дом у Хантеров, они попросили оставить сложенные там вещи, если они мне не мешают.
— Первоначально это ведь был дом мэра, не так ли? — спросил другой женский голос.
— Вообще-то нет. Это была усадьба Хантеров, пока мистер Хантер не построил тот большой дом на участке на краю города. Я уверена, что вы его видели. Когда семья переехала туда, Уильям остался здесь. Но когда его мать овдовела, он тоже перебрался к ней. Поскольку он никогда не был женат и детей у него не было, Хантеры решили продать дом.
— Вам крупно повезло, — сказала собеседница Пэм. — Это просто шикарное помещение для гостиницы.
Голос затих, и Стейси поняла, что они прошли дальше по коридору. Она положила ключ в карман куртки и торопливо пошла к выходу, размышляя над услышанным.
Какие неожиданности можно откопать, если порыться на чердаке? Она подумала о том, как относится к ней Пэм. Вряд ли эта женщина позволит ей беспрепятственно подниматься на чердак и копаться там в вещах. И она даже не осмелится спрашивать у Пэм разрешения, если собирается выполнять требования Дерека. Впрочем, она подозревает Пэм только в том, что та влюблена в Дерека и ревнует из-за его дружбы с ней, Стейси.
Она припомнила вчерашнее возвращение Пэм в гостиницу — растрепанный вид, грязные следы на ковре. Кто-то вытер их либо сегодня рано утром, либо вчера поздно вечером. Теперь Стейси спрашивала себя, могла ли Пэм из ревности отправиться за ней и надрезать веревки моста?
Она попробовала представить себе этот сценарий, но он не совсем получился. Даже если учесть ее вчерашний вид, Пэм казалась слишком чистоплотной для такого дела. Следы тоже нельзя было считать уликой. Весь город был в грязи от таявшего снега и льда, и Пэм могла испачкать туфли где угодно.
Ее мысли вернулись к чердаку. Как бы им с Дереком попасть туда и осмотреть его? Да и вообще, согласится ли он на это? Ведь он все-таки шериф и связан определенными юридическими ограничениями. Если он захочет обследовать чердак на законном основании, то ему придется получить на это ордер. И что он сможет сказать в обоснование своего требования? Она насмотрелась достаточно детективных фильмов и телевизионных шоу-расследований, чтобы понимать, что ордер не выдается без серьезной причины.
Она уселась в кресло-качалку на веранде, ломая голову над своей дилеммой. Если она заикнется, что может сходить туда одна, Дерек определенно закатит ей скандал. С другой стороны, если она что-то найдет, какое-нибудь доказательство того, что ее родители одно время жили в Хантерз-Бэй, то у них с Дереком появится реальная отправная точка.
Хотя именно с этой целью они и собирались сегодня весь день копаться в архивах. Так что, может быть, необходимость в походе на чердак отпадет сама собой.
Ход ее мыслей прервало появление патрульной машины, остановившейся у бровки перед гостиницей. Стейси сошла по ступеням, предвкушая этот день, который ей предстояло провести в обществе Дерека, — они будут вместе искать разгадки своих тайн.
Он вышел из машины, открыл перед ней дверцу, и Стейси получила возможность рассмотреть его в ярком утреннем свете, увидеть золотые солнечные блики в его светлых волосах, синеву его глаз, сравнимую с небесной синью. Он был чисто выбрит, и, подходя к нему, она уловила сухой, приятный запах. Застенчиво улыбнувшись ему, Стейси сказала:
— Доброе утро.
Дерек улыбнулся Стейси, глядя на нее сверху вниз, а его сердце выделывало какие-то странные кульбиты при виде того, как от солнечных лучей вспыхивают огнем ее волосы, как густые ресницы опускаются на изумрудные глаза. На ней была короткая голубая джинсовая юбка с белой блузкой, белые носки и мокасины. Она была похожа на школьницу, но он сознавал, что ничего девчоночьего не было ни в ней самой, ни в том, какое действие она на него оказывала.
— Привет, — ответил он и, обойдя вокруг капота, перешел на сторону водителя. — По пути остановимся у булочной, — сказал он, садясь за руль. Моя очередь покупать булочки для офиса.
— Мне с сахарной пудрой, — проговорила она, пытаясь вытянуть привязной ремень.
— Дайте-ка я помогу вам. — Дерек повернулся на своем сиденье и занялся ремнем. — Им редко пользуются, вот его и заедает время от времени.
Дерек оказался на расстоянии нескольких дюймов от ее лица, когда вытягивал ремень. Он повернул голову и губами задел ее щеку, замер, глазами как бы спрашивая ее согласия. Стейси чуть заметно кивнула, и тогда его губы прильнули к ее губам. Это был нежный поцелуй, медленный, долгий и невероятно волнующий. Когда он кончился, Стейси ощутила у себя на губах вздох Дерека.
— Надо двигаться, — прошептал он, включая скорость и направляя машину в сторону булочной.
Стейси снова кивнула, не доверяя своему голосу.
Но, сидя в машине, пока Дерек ходил в булочную, она еще раз прокрутила в памяти пережитое мгновение и пожалела, что оно прошло. В таком поцелуе можно раствориться. Раствориться от восторга.
Она видела его через стекло витрины: вот он сдвинул шляпу на затылок и положил локоть на высокую стойку, разговаривая с пожилой женщиной, которая его обслуживала. Стейси было видно, как та засмеялась в ответ на что-то сказанное Дереком, и она почувствовала, что ей стало жарко от удовольствия. В Дереке был какой-то непринужденный шарм, который интригующе соединялся с его властной манерой поведения. Она подумала, что женщине в булочной был заметен только его шарм, и между ней и Дереком поддерживалось что-то вроде постоянного шутливого флирта.
Она подумала о фразах, которыми они обменялись накануне вечером. И пришла к выводу, что слово «нравится» не вполне соответствует тем чувствам, которые она начинала к нему испытывать. Но, с другой стороны, насколько безопасно было позволить себе увлечься этим человеком?
Она вела одинокую жизнь, причем не только из-за выбранного ею рода занятий. Отец умер от сердечного приступа всего через год после их переезда в Нью-Йорк, и мать замкнулась в себе, никогда не выказывая ни любви, ни привязанности к маленькой Стейси. Стейси обрела свой обособленный мирок в занятиях искусством. В нем она черпала то утешение и поддержку, которых не могла получить от матери.
Не здесь ли кроется причина того, что она так до сих пор и не смогла завязать по-настоящему прочных отношений ни с одним из встреченных ею мужчин? Не стала ли ущербная атмосфера той квартиры в Нижнем Ист-Сайде причиной, из-за которой она не научилась жить с кем-то еще, иметь что-то общее с другим человеком?
В этот момент из булочной вышел смеющийся Дерек с большой белой коробкой в руках, и снова у Стейси внутри все перевернулось от волнения.
