Диана Чемберлен - Тайная жизнь, или Дневник моей матери
– Пожалуй, да. – Он бросил кусочек печенья белке, скакавшей вдоль края поляны. – Мне нравилось стоять перед группой людей, пытаясь как можно доходчивей объяснить тот или иной вопрос, чтобы он не остался для них пустым звуком. И я всегда отдавал предпочтение сообразительным студентам – тем, из кого мог выйти настоящий толк. – Бен пожал плечами: – Не думаю, впрочем, что раскопки – это менее интересно.
– А вы скучаете… Как звали вашу жену? – Это уже слегка опаснее, но Бен, казалось, ничуть не смутился вопросом.
– Шэрон? Я жалею о той жизни, которая у нас была. Мы столько успели сделать вдвоем, а еще больше запланировали… Не так-то просто об этом забыть, понимаете?
Иден кивнула, размышляя о собственном браке с Уэйном. Даже удивительно, как мало они сделали вместе за эти пятнадцать лет. Единственной связующей их ниточкой была Кэсси.
Бен положил кусок курицы и наклонился вперед.
– Я сам спроектировал дом, в котором мы жили. Хотите взглянуть на фотографию?
– Конечно.
Отерев пальцы о салфетку, Бен встал и направился в домик. Вернувшись, он протянул Иден фотографию своего бывшего жилья – чудесной постройки из кедра. Дом выглядел так, что Иден без труда представила в нем Бена.
– Восхитительно, – промолвила она.
– Стоит на участке, который спускается прямо к воде. Дом небольшой – на большой у нас просто не было денег, – но очень славный. Много стекла и света. Мы прожили в нем восемь лет, и все это время я не уставал им любоваться.
Иден взглянула ему в глаза и увидела в них гордость и боль утраты.
– Шэрон так и живет там? – спросила она.
– Со своим новым мужем, – ответил Бен. – Они расписались пару месяцев назад, примерно в то же время, когда Уэйн связал себя узами брака с той учительницей из Пенсильвании.
Голос его был тихим и безучастным, а боль – едва ли не осязаемой.
– Чем-то мне все это страшно не нравится, – заметила Иден.
Бен глянул на нее с нескрываемой тревогой.
– Нет-нет, не здесь. Просто у меня такое чувство, что вас обвели вокруг пальца.
– Не придумывайте, – горько рассмеялся Бен.
– У вас был чудесный дом, хорошая работа. Что ни говори, люди не теряют при разводе абсолютно все, если не совершили чего-то ужасного или…
Покачав головой, он коснулся ее руки:
– Так что там с дневником? Вы, кажется, хотели мне что-то показать?
Отодвинув свою тарелку, Иден решительно наклонилась вперед.
– Бен, разве вы не понимаете, что я сама прошла через развод и хорошо знаю, каково это – терять любимого человека?
– Ш-ш-ш. Давайте-ка лучше о чем-нибудь другом. – Он резко отодвинул свой стул. – Где ваш дневник?
Поскольку на улице уже стемнело, они перенесли стол и стулья в дом. Иден уселась на софу, а Бен устроился рядом на стуле.
– Моя мать нашла в пещере человеческий скелет, – пояснила она.
Брови Бена изумленно взметнулись вверх.
– И что она с ним сделала?
– Ничего, насколько мне известно. На тот момент ей было всего шестнадцать, и археология ее тогда мало интересовала.
– Вы не спрашивали про скелет у Кайла? Он все еще там, в пещере?
– Мы пока не говорили об этом.
Когда она сказала Кайлу, что ужинает сегодня с Беном, тот неодобрительно покачал головой. «Будь осторожней, детка», – сказал он. Иден была так встревожена его словами, что забыла упомянуть про скелет.
Иден открыла дневник на записи от 16 ноября и зачитала ее Бену. Тот, выслушав ее, рассмеялся:
– Ваша мать – просто прелесть. А кто такой Мэтт?
– Мой отец, – улыбнулась в ответ Иден. – Это первое мое знакомство с ним.
– Да уж, ваша мать просто изнемогает от любви к нему, – хихикнул Бен.
– Не забывайте, это 1943 год, а я родилась в 1955-м. Будет забавно проследить за тем, как меняются ее чувства. Мне бы хотелось, чтобы в жизни у нее была хоть одна настоящая страсть. Представляете, как это должно выглядеть на экране? Взрослеют они, а вместе с ними – и их чувства. Нарастает сексуальное напряжение. Мэтта должен играть Майкл Кэрри. Как думаете, с какого возраста он может начать эту роль?
– В плане внешнего вида – двадцать один или двадцать два года, если чуть подгримировать. В плане поведения – лет с пятнадцати.
– А он вам не слишком-то нравится! – рассмеялась Иден.
– Просто я ревную.
– Ну и зря.
Бен со вздохом положил дневник на журнальный столик.
– Завтра я спрошу у Кайла про скелет. Боюсь только, что это не слишком ценная штука, иначе Кайл уже рассказал бы мне о нем. Будь он старше пары сотен лет, это могло бы повысить значимость здешних раскопок. Не думаю, чтобы Кайл упустил в свое время такую возможность. Редко какой скелет сохраняется больше, чем на несколько столетий. Вот разве что в пещере было по-настоящему сухо…
Иден его уже не слышала. Взгляд ее был прикован к фотографии маленькой девочки, втиснутой за рамку зеркала. Потянувшись, она вытащила снимок.
– Это ваша дочь?
– Да.
У девочки были прямые платиново-белые волосы и длинная челка над широко поставленными серыми глазами.
– Какая прелесть! У нее ваши глаза.
– Да.
– Как ее зовут?
– Блисс.
– Блисс? – Иден не сдержала улыбки.
– Да. Мы заранее подобрали два имени, однако никак не могли прийти к окончательному решению. Но как только она родилась, имя Блисс первым пришло мне на ум. Мне казалось, что с таким именем невозможно быть несчастной. – Он криво усмехнулся: – Немного наивно с моей стороны, как я теперь понимаю.
– Скучаете по ней?
– Еще как.
Иден наклонилась вперед.
– Вы не хотите, чтобы она приезжала, потому что у вас нет денег? Нельзя ставить это во главу угла. Вам не нужны деньги, чтобы любить своего ребенка. Вы могли бы провести здесь замечательное лето. Вы бы рассказывали ей о природе, о месте раскопок. Если уж на то пошло, вы смогли бы сформировать ее взгляды на жизнь.
– Иден, – Бен встал и взял у нее фотографию, – вы просто многого не понимаете. – Подойдя к зеркалу, он поставил снимок на место. Иден ощутила, что между ними вновь возникла стена, как это было в «Шугар-Хилл».
– Простите, – сказала она. – Просто я не умею вовремя прикусить язык.
– Дело тут не в вас, а во мне. – Он стоял теперь перед маленьким магнитофоном. – Под какую музыку вы любите танцевать?
– Под любую.
Бен выбрал кассету со старыми мелодиями. Первая же песня оказалась медленной, и он предложил Иден руку. Та взяла ее с некоторой опаской.
– А вы не оттолкнете меня, как в тот раз в ресторане?
– Нет, – притянул он ее к себе.
Иден прикрыла глаза, чувствуя приятное головокружение. Она вдыхала еле уловимый аромат его пенки после бритья, запах свежестираной рубашки. Бен прижал ее к себе чуточку крепче. Она почувствовала давление его бедер, но не отстранилась, а прильнула к нему еще сильней. Бен легонько застонал. Наклонившись, он осторожно поцеловал ее, однако Иден не ответила на поцелуй.
