Диана Чемберлен - Тайная жизнь, или Дневник моей матери
Она едва не проехала его домик. Маленький и аккуратный, он практически целиком прятался за деревьями, так что с дороги видно было только два освещенных окна.
– Мне нравится, – промолвил Бен, даже не дождавшись, пока Иден выберется из машины. – Это я про вашу прическу.
– Спасибо. – Иден передала ему пакет с курицей. – А вы, смотрю, постриглись. Тоже неплохо.
– Что это? – кивнул он на тетрадь, которую Иден держала в руке.
– Часть дневника. Хочу показать вам тут кое-что.
Бен распахнул перед ней дверь. Сам он был одет в джинсы и футболку. Некогда фиолетовая, она успела выгореть до бледно-розового и теперь выгодно оттеняла его загорелые руки.
– Прошу прощения, но внутри очень жарко.
Внутри и правда было жарко. Домик, не превышавший размерами ее спальни в Санта-Монике, отличался чистой функциональностью. Простой деревянный пол. В одном углу примостилась крохотная кухня, состоявшая из маленькой двухконфорочной плиты, маленького же холодильника и раковины. В соседнем углу расположились стул и софа, обитые унылой коричневой тканью. Кофейный столик прятался под грудой книг и газет, а в окне над плитой жужжал вентилятор, гнавший по комнате потоки горячего воздуха. Третий угол был отгорожен под туалет или, что вероятнее, под ванную. В четвертом углу, напротив двух окон, примостилась кровать Бена – просторная, без передней и задней спинок. В атмосфере чистой функциональности ее бело-голубое покрывало выделялось своей рукотворной красотой. По центру комнаты располагался круглый стол, к которому были придвинуты четыре простых деревянных стула.
– Прошу прощения, но у меня тут тесновато. – Бен огляделся вокруг, будто впервые заметил размеры домика. – И не слишком уютно.
– Да нет, дом по-своему привлекателен, – возразила Иден. Внимательно взглянув на Бена, она подумала, что тот как-то не вписывается в это примитивное окружение.
– На улице чуть прохладнее, – заметил Бен. – Может, вынесем стол туда?
Так они и сделали. Поставили стол и два стула на маленькой полянке перед домом.
– Какое уединенное место, – сказала Иден. – По ночам тут, должно быть, страшновато.
– Не то чтобы страшновато. Просто одиноко. – Бен принес из домика вино и разлил его в пластиковые стаканы. – Прошу прощения за одноразовые чашки.
– Если вы еще раз за что-нибудь извинитесь, я встану и уйду. – Иден взяла стакан в надежде на то, что вино немного развяжет Бену язык. Она вспомнила, как Кайл, перепив, просил Кейт помочь в его ухаживаниях за Сарой Джейн. Не в силах сдержаться, Иден невольно расхохоталась.
– Что вас так развеселило? – поинтересовался Бен.
– Благодаря этому дневнику я влезла в жизнь Кайла даже глубже, чем мне хотелось бы. Вы знаете булочную на Мейн-стрит?
– Это Миллеров?
– Да. Помните Сару Джейн Миллер?
– Это та тяжеловесная дама?
Иден невольно оценила тот такт, с каким Бен описал Сару Джейн.
– Да. Так вот, она была у Кайла первой.
– Первой? – Бен не сразу понял, о чем это она. Затем его лицо прояснилось. – Ах, вот оно что! Вы имеете в виду, его первой.
Иден кивнула.
Бен опустил стакан и рассмеялся:
– Не стоило вам говорить об этом мне. А Лу знает?
Иден рассказала ему о том, как Лу хитростью заманила ее к Саре Джейн.
– Ничего удивительного, – заметил Бен. – У Лу и Кайла не так уж много секретов друг от друга.
Только один, подумала Иден.
– Лу – удивительная женщина, – продолжил Бен. – Когда на меня накатывает приступ жалости к себе, я думаю о том, чего ей удалось достичь благодаря позитивному мировоззрению. Лу никогда не позволяет своему увечью стоять у себя на пути.
– Вы правы. – Иден хотелось сменить тему, но ей было интересно знать, как много известно Бену. – Она вам не рассказывала, как это произошло?
– Автокатастрофа. Вы были тогда с ней, верно?
Иден подумывала, не сказать ли ему правду, но в итоге остановилась на лжи.
– Верно.
– Лу сказала, что ехала слишком быстро и в нее врезался микроавтобус.
– Она обставляет все так, будто это ее вина.
– Лу любит лихачить. Вам здорово повезло, что вы остались невредимой.
Иден отхлебнула из своего стаканчика.
– Вы ей очень нравитесь, – заметила она.
– Лу и Кайл всегда меня выручают. Просто не знаю, что бы я без них делал.
Иден подхватила хрустящую корочку с куска курятины.
– Ума не приложу, почему Кайл отдал мне дневник в его первоначальном виде, безо всякой цензуры. На его месте у меня точно возникло бы желание вырвать пару-другую страниц.
– Возможно, и он был бы не прочь. Но ведь Кайл – археолог. Он не станет портить артефакты. Вдобавок он же сказал, что ваша мать хотела передать дневник вам. А уж она-то знала, что там внутри.
– Так-то оно так, но моя мать, по правде говоря, отличалась большими странностями. И ей было без разницы, что я там про нее узнаю. – Наклонившись вперед, она оперлась локтями на стол. – Бен, расскажите мне о себе. Сама я не знаю, что спросить, поскольку некоторые вопросы, как мне кажется, будут не слишком удобными.
– Верно, – улыбнулся он. Глаза у него были серыми. Чисто серый цвет безо всяких оттенков.
– Родился я в Мэриленде. Мне тридцать восемь. У меня есть брат, Сэм. Он психиатр, причем весьма успешный и состоятельный. Наш отец был доктором, а мать – медсестрой. Оба они умерли несколько лет назад, с разницей в пару месяцев друг от друга.
– Ох, мне так жаль.
Бен прожевал кусочек курятины и только потом ответил:
– Нам с Сэмом и правда пришлось нелегко. Но для них, я думаю, так было лучше. Представить не могу, как бы они жили друг без друга.
– Вы всегда хотели стать археологом?
– С подросткового возраста. Мне нравится изучать прошлое. Что ни говори, оно безопаснее будущего – не так много сюрпризов.
– Не скучаете по работе преподавателя? – рискнула спросить Иден. Как-никак выглядел он спокойным и расслабленным.
– Пожалуй, да. – Он бросил кусочек печенья белке, скакавшей вдоль края поляны. – Мне нравилось стоять перед группой людей, пытаясь как можно доходчивей объяснить тот или иной вопрос, чтобы он не остался для них пустым звуком. И я всегда отдавал предпочтение сообразительным студентам – тем, из кого мог выйти настоящий толк. – Бен пожал плечами: – Не думаю, впрочем, что раскопки – это менее интересно.
– А вы скучаете… Как звали вашу жену? – Это уже слегка опаснее, но Бен, казалось, ничуть не смутился вопросом.
– Шэрон? Я жалею о той жизни, которая у нас была. Мы столько успели сделать вдвоем, а еще больше запланировали… Не так-то просто об этом забыть, понимаете?
Иден кивнула, размышляя о собственном браке с Уэйном. Даже удивительно, как мало они сделали вместе за эти пятнадцать лет. Единственной связующей их ниточкой была Кэсси.
