Энн Мэтер - В тени красных жасминов
Когда в ее дверь постучали, она была в спальне и накладывала тушь на ресницы. Трясущимися руками она убрала щеточку для туши и спросила:
— Кто… кто там?
— Я! Пол!
Ребекка почувствовала легкое облегчение, но из-за этого она не чувствовала к Полу благодарности. Это была его вина, что они остаются на ночь.
— Что тебе надо?! — раздраженно крикнула она.
Пол преувеличенно тяжело вздохнул.
— Открой дверь, милая. Я хочу тебя увидеть.
— Нет. — Ребекка убрала тушь. — Я не совсем одета. Увидимся за ужином.
— Но я хочу объяснить….
— Нечего объяснять. Пол. Просто уходи.
— О, Ребекка, пожалуйста! Дай мне тебя увидеть.
Ребекка колебалась и затем поднялась и надела брюки. Застегнув их на тонкой талии, она натянула куртку и. сдавшись, пошла к двери. Открыв ее, она оказалась с Полом лицом к лицу, который выглядел в темном вечернем жакете особенно привлекательно.
— Ты понимаешь, что я не могу одеться к ужину, не так ли? — сказала она довольно резко. — Если честно, Пол, ты все это запланировал, правда?
Пол вошел в комнату, оглядываясь с интересом.
— Нет, я это не планировал. Как я мог запланировать туман?
Ребекка вздохнула.
— Хорошо, в любом случае, я просто хотела бы, чтобы мы остались в деревне.
— Это потребовало бы объяснений, — заметил сухо Пол.
— Меня это особенно не волнует, — напряженно возразила Ребекка.
— Почему? Разве тебе здесь не нравится? Из-за тети Адель? Я знаю, что временами она бывает просто невыносимой.
Ребекка старалась не покраснеть.
— Нет, нет, ничего такого. — Она закусила губу. — Знал ли твой отец, что я приеду?
— Как он мог? Он был в Амстердаме.
— О да. — Ребекка сжала губы.
Пол взглянул на нее с любопытством.
— Что-то не так, Ребекка? Ты выглядишь раздраженной с того момента, как мы сюда приехали. Я что-нибудь сделал не так?
Теперь Ребекка покраснела.
— Конечно нет. — Она взглянула на его часы. — Уже семь пятнадцать. Не пора ли нам спуститься вниз?
Пол близко подошел к ней.
— Ты прекрасна, ты это знаешь?
Ребекка пошла к двери.
— О, не сейчас, Пол, — сказала она немного раздраженно, и Пол с болью в глазах посмотрел на нее.
— Что со мной не так? — воскликнул он. — Ты сжимаешься всякий раз, когда я оказываюсь рядом.
Ребекка покачала головой.
— Я думала, что мы понимаем друг друга.
— Мы понимаем, это так, все правильно, Ребекка. Мне жаль. Я думаю, что испортил тебе выходные, да?
Ребекка смягчилась.
— Нет, нет, это не ты. Это я, — ответила она, погладив своей рукой его руку. — Спустимся вниз?
Глава 3
Когда Ребекка и Пол вошли вместе, ей показалось, что, похоже, библиотека была заполнена людьми и они все повернулись, чтобы посмотреть на вновь пришедших. А присутствовали еще всего четыре человека: Адель, Шейла, Том Бриант и Пьер. Из всех них наиболее дружественным было лицо Тома Брианта, и Ребекка была рада его присутствию.
Шейла в мягком облегающем платье из лимонного шифона выглядела испуганной, и Ребекке стало интересно, почему ее так удивило то, что она ее здесь увидела. В конце концов, когда она была сиделкой Адель, она часто ужинала со своей пациенткой, и если в данном случае обстоятельства были иными в силу того, что это был не дом Адель, то почему это было важно?
Адель, сидя по-царски в своем кресле-коляске, казалось, с удовольствием демонстрировала свое внутреннее ликование, и на Ребекку производил отталкивающее впечатление ее алчный вид. Но несмотря на это, несмотря на красоту Шейлы, несмотря на радостное выражение лица Тома Брианта, глаза Ребекки вынуждены были смотреть на другого мужчину.
Пьер Сент-Клер выглядел мрачновато-красивым, его одежда была безупречной, на нем был аккуратный дорогой костюм. Он на каждый дюйм выглядел мужчиной с успехом, и Ребекке все же стало интересно, как это она имела безрассудство вести себя с ним так, как когда-то вела. Он был как незнакомец, и, хотя ее нервные окончания покалывали, когда она на него смотрела, ей с трудом верилось, что он когда-то держал ее в объятиях и страстно ласкал.
— А, вот и ты. Пол! — Адель заговорила первой. — Мы уже начали думать, что вы не спуститесь. — Ее слова были с явным намеком, и Ребекка почувствовала, как краска заливает ее лицо. Она была рада, что Пьер отвернулся и сказал:
— Что вы оба будете пить?
Пол взглянул на Ребекку, подняв брови, и Ребекка порыве сказала:
— Я буду бренди с содовой, Пол.
Пьер не повернулся, а просто налил им их напитки, и Пол подошел и взял их. Шейла, отпив из своей рюмки херес, с любопытством посмотрела на Ребекку и Ребекке стало интересно, что она обо всем этом думает.
Пьер зажег сигару, и Том Бриант сказал:
— Туман сгущается. Кто-нибудь был на улице?
— Нет. — Пол слушал с интересом. — Это так? Я думаю, что тебе тоже следует остаться, Том.
— Том в любом случае остается, — сказал Пьер, делая глубокий вдох.
— Как дела в госпитале, Пол? Ты передал эту информацию Гаррисону?
— Да. — Пол двинулся в сторону отца. — Он был заинтересован. Он спросил, думаешь ли ты, что проект осуществится?
Пьер наклонил голову и, нахмурившись, напряженно слушал сына, и Ребекка почувствовала себя покинутой. До этого момента она точно не осознавала, в какой степени она полагалась на поддержку Пола. И, не ощущая ее рядом, всего лишь на другой стороне комнаты у нее было чувство опустошения.
Том Бриант пошел к ней до того, как Адель могла завязать беседу, и он, улыбаясь, предложил ей сигарету.
— Вы выглядите довольно обеспокоенной, — заметил он. — Было ли это так важно для вас — вернуться домой сегодня вечером?
— Что? О нет, не совсем. — Ребекка сжала губы. — Это все просто потому, что я не была готова… — Она с сочувствием посмотрела на свой брючный костюм.
Том рассмеялся.
— Не желая показаться невежливым, Ребекка, могу я вас так называть, да? — и после ее кивка продолжал: — Я бы сказал, что то, что вы носите, вполне привлекательно. Вы одна из немногих женщин, из тех, что я знаю, которая может привлекательно носить брюки.
— Спасибо. — Ребекка тепло ему улыбнулась, — Вы даже не знаете, как мне помогли.
Том пожал плечами.
— Это не трудно — быть приятным с такой, как вы. — Он взглянул на ее тонкие пальцы. — Вы не замужем? — Он покачал головой. — Это меня удивляет.
Ребекка закусила губу.
— Замужество — это еще не все.
— Нет. — Том склонил голову в знак согласия, — Я сам не женат, однако я — это немного другое дело. Меня слишком сильно занимает моя работа. Было бы несправедливо ожидать от женщины, чтобы она вела такую жизнь бродяги, какую я веду.
