Энн Мэтер - В тени красных жасминов
Том сел около нее и сказал:
— Что вы думаете о Сан-Суси, мисс Линдсей?
Ребекка была рада, что ее руки были заняты рюмкой, что отвлекло ее внимание.
— Это… это сильно впечатляет, — неловко сказала она. — Пол не предупредил меня. Я боюсь… я представляла себе что-то менее зрелищное.
Том улыбнулся и наклонился вперед, отпив виски.
— Да, я думаю, как и вы. В конце концов, очень мало подобных мест еще находится в частной собственности. Большинство попало в руки Национального треста.
Пьер подошел поближе к огню и стал спиной к пламени.
— Я решил продать дом, Том, — сказал он достаточно резко.
Том удивленно поднял глаза.
— Да? Хорошо, ты уже достаточно долго говорил об этом.
Пьер пожал плечами.
— Это дорогой белый слон, — сказал он. — Кроме того, как ты знаешь, это место меня никогда особенно не волновало.
Пол взглянул на Ребекку.
— Моя мать выбрала Сан-Суси, — сказал он. — Когда она была жива, то всегда устраивала здесь праздники. Она любила развлечения, правда, отец?
Ребекка быстро взглянула на Пьера, интересуясь, как он отреагирует на небрежную болтовню Пола. Но Пьер, похоже, был безразличен к замечаниям сына, и Ребекка поймала себя на мысли, что ее интересует Дженифер Сент-Клер.
Том вновь поддержал беседу, говоря теперь с Полом, и время от времени Ребекка чувствовала на себе взгляд Пьера. Ей было любопытно, о чем он думал, что строил в голове относительно ее пребывания здесь, и вся дрожала. Она поймала себя на мысли, что рассуждает о нем, интересуясь, собирается ли он снова жениться после смерти Дженифер.
По его к ней отношению было болезненно очевидно: что бы он к ней ни чувствовал на Фиджи, было проходящим, и ее муки все эти годы были просто самобичеванием.
Их прервал стук в дверь, и когда Пьер произнес: «Входите», в комнату вошел Гиллен. Он обратился к хозяину, хотя, ища подтверждения, посмотрел на Пола.
— Я приготовил зеленую комнату, сэр. Молодая леди остается на ночь?
Ребекка сердито взглянула на Пола, который соблаговолил застенчиво порозоветь, но Пьер ни на одного из них не обратил внимания.
— Да, Гиллен, — коротко сказал он. — Мисс Линдсей остается на ночь. И возможно, неплохо было бы показать ей сейчас ее комнату.
Ребекка резко встала. Она не хотела оставаться, она хотела покинуть эту комнату, этот дом и никогда больше не появляться здесь, но это было невозможно. Кроме того, это снова будет бегство…
— Спасибо, Гиллен, — сказала она сквозь сжатые губы. — Я хотела бы пойти в свою комнату.
— Ребекка? — Пол, казалось, чем-то был обеспокоен.
Ребекка презрительно посмотрела на него.
— Я поговорю с тобой потом, Пол, — кратко сказала она и затем сухо: — Извините. — И вышла из комнаты.
Гиллен пошел за ней и затем показал, что она должна следовать за ним. Ребекка деланно улыбнулась слуге, который был старше ее. В конце концов, это была не его вина, и она не должна была быть с ним нелюбезна. Они пересекли холл и прошли через тяжелую дубовую дверь в проход внизу, и Ребекка поняла, что они оказались в одной из башен. Гиллен начал подниматься по винтовой лестнице, и она пошла за ним, задержавшись и посмотрев через узкие окна, которые возникали в проемах лестницы. Они оказались на площадке, и Гиллен толчком открыл дверь в одну из комнат, пропуская ее вперед.
Теперь Ребекка осмотрелась вокруг с нескрываемым удовольствием. Это была восьмиугольная комната, освещавшаяся настенными бра, которые Гиллен включил, открывая дверь. Светло-зеленый ковер, доходящий до каждого угла комнаты, был беспорядочно помят, постель и занавески были зеленые, но немного более темными. Гиллен вежливо наблюдал за ее реакцией и затем сказал:
— Ваша ванная — рядом с этой комнатой, мисс. К несчастью, эти комнаты не связаны между собой, но эта часть здания — в вашем распоряжении, — улыбнулся он.
Ребекка сделала непроизвольный жест.
— Это великолепно, спасибо.
Гиллен кивнул.
— Мне приятно, что вам понравилось, мисс. Вы чего-нибудь еще хотите?
Ребекка недолго колебалась.
— Я не думаю, Гиллен. Во сколько ужин?
— Обычно около семи тридцати, мисс. Мистер Сент-Клер до ужина выпивает в библиотеке, где вы были несколько минут назад. Возможно, вы могли бы присоединиться к семье около семи пятнадцати.
— О да, понимаю, — кивнула Ребекка. — Спускаться тем же путем, которым мы шли сюда?
— Нет, в этом нет необходимости, мисс. Смотрите сюда. — Он пошел назад к площадке и указал на две двери. — Это — дверь вашей ванной, а эта — ведет в главную галерею. Ею обычно пользовались в качестве двери в главное здание.
— О, я понимаю, — снова сказала Ребекка. — Спасибо.
Гиллен кивнул и снова улыбнулся.
— Тут есть горячая вода, если вам захочется принять ванну. Я вас сейчас оставлю.
— Хорошо. — Ребекке удалось улыбнуться ему в ответ, и он ее покинул. Затем, когда уже не было необходимости неестественно себя вести, она закрыла дверь и повалилась в постель, спрятав лицо в ладони.
Конечно, ей затем снова пришлось встать, и она пошла в ванную и сняла всю одежду. Как и сказал Гиллен, вода была горячей, и она погрузилась в глубокую ванну из фарфора, которая вполне могла бы вместить сразу четыре взрослых человека. Там также были соли для ванн, и она немного ароматизировала воду и надолго погрузилась в ароматные глубины. Тепло воды как-то уничтожило холод внутри ее, и она отказывалась думать о предстоящем вечере. Это все еще было неминуемо впереди, и предвкушать беду не следовало.
Даже и так она не могла избавиться от мыслей о Пьере Сент-Клере. Когда-то это было мучительно и возбуждающе думать о нем, когда она так долго этому противилась. Он так долго был там, в ее подсознании, не в силах проникнуть через оцепенение, в которое она себя ввела. Но сейчас она бы не отрицала его, и извивающаяся боль пронизывала ее изнутри. Пол сказал, что его мать умерла, а это значило, что Пьер — вдовец. Она ясно вспомнила жестокость выражения его лица, когда сегодня он взглянул на нее. Она без тени сомнения осознавала, что ничего для него не значит, в то время как ее волновало противоположное. Он обращался с ней, как будто считал ее присутствие в доме неприятным…
Ей было интересно, что он думал о ее отношениях с его сыном. И ей также было интересно, было ли частью плана Адель открыть Полу все о ее отношениях с его отцом. Даже находясь в горячей воде, Ребекка вздрогнула. Было ужасно осознавать, насколько опасной могла оказаться Адель.
Когда в ее дверь постучали, она была в спальне и накладывала тушь на ресницы. Трясущимися руками она убрала щеточку для туши и спросила:
