Алиса Ферней - Речи любовные
— А как теперь?
— Теперь, — отвечал он, — настала другая жизнь. Я сполна расплатился за прошлое. — И вновь солгал самому себе: — Я завязал, поскольку делал всех этих женщин несчастными. Они желали встреч со мной, но я не был свободен, я любил жену и говорил им об этом, а они не хотели этого понять. Дурацкая ситуация.
Она молчала, задумавшись над тем, что могут собой представлять чрезмерные чувствительность и интерес к женщинам, проистекающие из темперамента: клубок, в котором переплелось всё — наслаждения и беды, удовольствия и погибель. И все же, несмотря на промелькнувшие перед ней видения — предвестники мук, она желала принадлежать ему. Возможно, ею он увлечется больше обычного. Она будет единственной, неповторимой, потому что так оно и есть. «Какая я тщеславная», — подумала она, не в силах ничего с собой поделать. Он рассматривал ее, как рассматривают предмет — молча, с улыбкой. Тут она и брякнула:
— Повезло вам, что вы встретили меня, когда я была одна, без мужа.
— Да что вы говорите?! И оба рассмеялись.
***
Игра игрой, но он заговорил и серьезно:
— Почему вы считаете, что правило: супруг или супруга превыше всего — не соблюдается? На ваш взгляд, этого не должно быть?
Он намеренно задавал все эти вопросы. Рассуждать вместе с этой женщиной, за которой он ухаживал, входило в его планы: изложить ей свои взгляды, расставить точки над «i». У него на все были свои ответы, четкие и свободные от условностей. Он пустился в долгие рассуждения.
«Конечно, я так не считаю», — собиралась ответить она, но не успела.
— Видите ли, есть люди, считающие, что обман или, скажем иначе, супружеская неверность доказывает, что у пары не все в порядке. Я же так никогда не считал. Любишь кого-то вне брака не потому, что в семье разлад, но потому, что испытываешь потребность в некоем потаенном внутреннем саде. Мне случается думать, что я и женился-то только для того, чтобы обзавестись тайнами.
Объяснения, даваемые им жене по поводу своих измен, были совершенно иного рода. Полина никак не могла об этом знать; он говорил весьма убежденно, и она поверила. Однако, не зная, совпадают ли их убеждения, предпочла промолчать.
***
— По натуре я не муж, а любовник. Меня влечет женственность. — Голос его превратился в нежный шелест, сам он был в эту минуту необычайно трепетным и при этом отнюдь не смешным. — Не все мужчины таковы, — добавил он, словно требовалось растолковать ей качество, которое он себе приписывал. — У многих это просто блажь. Одному невмоготу видеть ноги любовницы, и он бросает ее. Другому неприятна слишком белая кожа. Есть у меня один друг, который не выносит цветных женщин. Все это отговорки, на самом деле эти мужчины не любят женщин.
Она рассмеялась.
— А ваш муж — он муж или любовник?
— И то, и другое.
— Это невозможно, ведь речь идет о типе. Ты или то, или другое. Ну так что?
— Он скорее муж.
— Так я и думал.
Ей не понравилась его излишняя уверенность, ведь речь шла о незнакомом ему человеке. Однако он затеял галантную игру с жесткими правилами, в которой в жертву кому-то одному приносятся многие.
— Я уверен, вы очень нежная, — вдруг ни с того ни с сего заявил он. — Все, должно быть, думают обратное и ошибаются.
Он вновь заговорил своим особым задушевным голосом. И тут произошло нечто поразительное: буквально за долю секунды она вспыхнула и стала напоминать покрасневший на солнце помидор. Говоря это, он не был ни пьян, ни даже навеселе. Он был искренен. Чтобы понять или просто поверить в то, что так бывает, достаточно представить себе, как быстро между нравящимися друг другу людьми устанавливаются короткие отношения. Они обо всем могли поведать друг другу и догадывались, что становятся словно родными. Впрочем, это сродство, действительно существующее между ними, превосходило их, им еще требовалось добраться до него; пока же она заблудилась в своих чувствах, а он пытался как-то определить тот строй отношений, что образовался меж ними, сравнить его с прочими, и не мог — это было ни на что не похоже.
Он поставил локти на стол и приблизил свое улыбающееся лицо к лицу Полины:
— От чего вам бывает хорошо? Что вам по-настоящему помогает жить?
— Мой сын, — не задумываясь, с улыбкой отвечала она. — Когда я прижимаю его к себе, одеваю, мне кажется, в моих руках сама жизнь.
Он молчал, не прерывая ее. Она поняла, что мысли его витают где-то далеко. Говорить с ним о ребенке было неделикатно, и она перевела разговор на другое:
— Большое действие на меня оказывает музыка. Не знаю, смогла бы я жить без нее… Порой мне приходит в голову: со смертью я лишусь музыки. И сожалею об этом более всего…
Она снова покраснела. Почему она все это ему выкладывает? Почему рассказывает ему о себе то, о чем никому не говорит?
— Как хорошо, что есть уши! — рассмеялась она. Он словно перестал ее понимать. Она изменила тон.
Она гораздо моложе его, и в иные мгновения эта разница в возрасте вдруг бросалась в глаза.
Вглядевшись в нее, он подумал: «Да нет, она не глупа, просто юная совсем».
Она посерьезнела.
— Вы верите, что музыка призывает ангелов? Так говорят. А то, что мертвые остаются среди нас, становясь невидимыми, и слушают музыку? Верите, что мы станем ангелами?
— Вы уж точно! — рассмеялся он. Она оставалась серьезной.
— Я очень боюсь смерти. Мне кажется, я никогда не доберусь до нее. Жизнь восхитительна! Я не могу примириться с тем, что однажды она кончится. Даже если наш разум бессмертен, мне все равно хотелось бы перевоплотиться в кого-нибудь после смерти. Обладать телесной оболочкой — это и есть жить, поскольку смерть лишает нас именно ее.
— До чего же вы наставительны!
— После смерти мне уж не смотреть на вас такими глазами, — хитро добавила она.
— И дождь будет мочить наши волосы, — подхватил он драматическим голосом.
Она не заметила, что он подтрунивает над ней.
— Мне так трудно представить себе это.
— А ведь это единственная неоспоримая вещь в этом мире, — без всякого волнения произнес он. — Нас не станет, и лично я думаю, что от нас ничего не останется, может, только воспоминание у тех, кто нас знал, да и то ненадолго. И потому нужно спешить жить в отпущенный нам срок. Это так просто. Свершать что-то, если есть в том нужда. Быть счастливыми, если с нас довольно этого. И любить.
— Моему мужу очень не понравилось бы то, что вы сказали. Он верит в перевоплощение. — Она рассмеялась, словно выдала какую-то глупость. — Он считает, что мы узнаем друг друга во всех последующих жизнях.
