(не)любимая (СИ) - А Ярослава

С этими словами под пораженным взглядом бывшей свекрови покидаю сенсорную комнату.

Время уже перевалило за обед.

Пациенты разошлись по корпусам и номерам.

Пора идти на ковер к начальству.

Залетаю в кабинет, хватаю ежедневник и спешу в приемную Павла Петровича, еще не зная, что там меня тоже ждет не очень приятный разговор…

Глава 2 «Зима в сердце»

- Можно? - Заглядываю в кабинет Павла Петровича после короткого стука.

- Заходи, Ольга Николаевна, заходи. - Приглашает жестом и поднимается со своего места мне навстречу. - Присаживайся. Чай будешь?

- Нет, спасибо, - мягко отказываюсь. - Только кофе попила.

Аккуратно сажусь в новое кожаное кресло, чувствуя себя несколько неловко.

Несколько месяцев назад в кабинете главного врача сделали шикарный ремонт. Раньше тут был совок, а сейчас все такое новое и шикарное, что даже заходить страшновато. Краснов Павел Петрович всего полгода занимает пост главного врача нашего детского санатория, а уже столько всего сделал, сколько прежний и за десять лет не смог.

Павел Петрович возвращается на свое место и, усевшись в кресло, внимательно с легкой улыбкой смотрит на меня.

Пауза затягивается, и я, чтобы как-то снять напряжение, привычно поправляю ворот белой водолазки у горла.

- Вы что-то хотели обсудить? - спрашиваю. - Простите, но у меня не так много времени. Через двадцать минут уже занятие.

- Да, хотел. - Чуть прищурившись, кивает тот и, подавшись корпусом вперед, ставит локти на стол.

Мой взгляд, рассеянно блуждающий по кабинету до этого, останавливается на мужских руках, чисто по-женски оценивает их и стыдливо утыкается в раскрытый ежедневник.

- Я хотел обсудить с вами, Оля, возможность расширения вашего маленького кабинета.

- Мне вполне хватает места. Есть еще сенсорная комната.

- Нет. Вы не поняли. Я имел в виду расширение штата.

- Правда? - Удивленно распахиваю глаза. - Я столько просила об этом…

- Что устали ждать? - Криво улыбается мужчина и крутит в руке ручку. - Вы же понимаете, настолько неповоротлива бюрократическая машина.

- Да-да. - Понимающе киваю я. - И много дополнительных мест?

- Всего два. Но нам еще предстоит найти персонал. Справитесь?

- Конечно, Павел Петрович!

- И еще, по поводу совмещения ваших занятий с групповой физиотерапией - очень занятная тема. У нас есть небольшой пакет финансирования на обновление оснащения. - Поднимается со своего места, обходит стол и опирается бедрами на него, рядом со мной, будто бы нависая. - Я думаю переоборудовать немного вашу любимую комнату и расширить. Как вы на это смотрите?

- Надо подумать… - бормочу, чувствуя себя некомфортно от его близости.

- Подумайте. - Великодушно кивает. - Распланируйте. К пятнице жду ваши предложения в письменном виде. Успеете?

- Успею. - Киваю я и решительно встаю, собираясь уже откланяться, но мужчина меня останавливает.

Делает шаг вперед, и я оказываюсь между ним и креслом.

- Оля… - Смотрит, как удав на кролика. - Как вы относитесь к грузинской кухне?

- Что? - Непонимающе смотрю на него, прижимая к груди ежедневник.

- Составите мне компанию сегодня за ужином?

- Не думаю, что это уместно… - Пытаюсь выскользнуть из ловко расставленной засады.

- Почему? - Не больно, но крепко прихватывает за локоть.

И правда?

Почему, Оля?

Мужские пальцы обжигают прикосновением.

Ноздрей касается свежий и приятный аромат дорогого мужского парфюма.

Краснов довольно молод и хорош собой.

Высокий, подтянутый и ухоженный мужик.

Все наши бабы в санатории по сему сохнут.

Кажется, он в разводе…

А я… Слишком долго была одна.

- Мне кажется, нам стоило бы попробовать. - Его ласковый шепот так близко.

Щеки касается теплое мятное дыхание, а на талию уверенным жестом ложится мужская рука.

Шумно вздыхает:

- Ты так вкусно пахнешь…

Я на мгновение прикрываю глаза, пытаясь понять, распробовать ощущения и…

Чувствую его ладонь на своем подбородке.

Он явно собирается меня поцеловать.

И тело мое явно хочет этого поцелуя.

Я черти сколько лет не целовалась вот так по-настоящему, но…

- Нет! Никуда я с тобой не пойду. - Грубо отталкиваю от себя мужчину, мгновенно закрываясь.

Павел, явно не ожидавший такого поворота, глядит сначала с недоверчивым изумлением, а после с обидой.

- И не заставляю! - зло бросает он. - Идите работать, Ольга Николаевна!

Вылетаю из кабинета, точно ошпаренная, и несусь в туалет.

Там, закрывшись на щеколду, долго держу руки под холодной водой и, глядя на свое бледное лицо, думаю о том, что дура.

Обидела человека.

По сути, ни за что.

Ведь это не преступление какое-то - поцеловать понравившуюся женщину, путь вы и вместе работаете. Он же просто на ужин позвал, а не в сауну.

Павел давно уже оказывает мне небольшие знаки внимания, но я не думала, что он решится на что-то большее.

Не думала, не хотела…

Просто… Этот кабинет и вся ситуация в целом - это самый настоящий триггер.

Был инцидент в прошлом. И думалось мне - все былью поросло, а нет.

Человеческий мозг - странная штука. Вот казалось бы, что я теперь уже взрослая адекватная тетка. Не девочка…

А до сих пор заклинивает.

Конечно, Павел не виноват.

И я обязательно извинюсь перед ним.

Но после.

Смотрю на себя в зеркало: глаза сухие, даже тушь не потекла.

Я давно разучилась плакать, и это тоже плохо. Нормальный организм через плач перезагружает элементы в нервной системе, дает выход скопившемуся напряжению.

Стресс у меня сегодня был, а выхода напряжения нет.

Вот и досталось Паше.

Надо с этим что-то делать…

В сеансы психотерапии я не верю. Не помогает. Верю лишь в долгую работу над собой до изнеможения.

Тщательно мою руки с мылом, вытираю полотенцем, приглаживаю волосы.

И хорошо, что Антонина Михайловна так себя повела.

На самом деле нужен был лишь повод, чтобы отказаться работать с этой девочкой. Да, не самый лучший поступок. Не красит меня как человека и специалиста. Но так будет лучше для всех. Бывают в прошлом люди, с которыми в ты в настоящем никогда не захочешь встречаться. Так вот, мой бывший муж Игорь и вся его семья в целом - это и есть такие люди.

Девочку жаль…

А ведь она умненькая.

Просто со странностями.

Где-то я читала о подобном. Не помню…

Но ничего. С возможностями и деньгами семьи Даниловых Антонина Михайловна найдет в столице дефектолога не хуже, чем я, а может, даже и лучше.

Окончательно придя в себя, возвращаю на лицо маску непоколебимого спокойствия и, настроившись на рабочий лад, возвращаюсь к себе в кабинет.

Остаток дня проходит без происшествий.

К вечеру, когда все расходятся, включаю старенький компьютер и принимаюсь за разработку программы лечения, под которую, собственно, и будут рассчитаны новый персонал и средства реабилитации.

Увлекаюсь программой настолько, что совершенно не замечаю, как за окном стремительно темнеет. Бросаю взгляд на часы - время уже перевалило за шесть вечера. Основная часть санатория рассосалась кто куда: пациенты - по корпусам и номерам, а работники - по домам.

Поднимаюсь со своего места, тянусь, разминая затекшие шею и плечи, включаю свет, и тут дверь моего кабинета открывается.

На пороге стоит Павел Петрович. В небрежно распахнутом темно-сером пальто. Домой, видимо, собрался.

- Опять допоздна? - спрашивает он, как ни в чем не бывало.

- Не поздно же… - Неопределенно пожимаю плечами.

- Ты долго еще? - спрашивает, переходя на ты и этим давая понять, что хочет разговора.

Кидаю взгляд на незаконченный документ и решаю, что его можно доделать и завтра.

- Закончила уже.

- Подвезти?

- Если не сложно…

- Тогда собирайся. Жду тебя в машине.

Уходит, а я быстро натягиваю пуховик, сапоги и, привычно проверив, везде ли выключен свет, выхожу в темный коридор, а потом и из самого корпуса.