Людмила Зенкина - Порочный треуогльник
Ева недоверчиво глянула на спутника, но тот кивнул головой с уверенной улыбкой и, быстро поднявшись, отправился к мосту, видимо, чтобы, не теряя времени, оценить силы противника. Девушка проводила его тревожным взглядом и снова заглянула в маленькое тюремное окошко.
— Тэнебрэ? — спросила она неуверенно, глядя на едва заметно улыбающуюся узницу.
— Ева, я и не мечтала, что когда-нибудь смогу поговорить с тобой, — прошептала она, кажется готовая расплакаться.
— Прости меня, — только и нашла, что ответить Ева. — Почему я заперла тебя в этой ужасной темнице?
Между прутьями решетки показалась маленькая белая ладонь, девушка, не раздумывая, вложила в неё свою руку и с чувством горького сожаления слегка сжала прохладные пальцы провидицы.
— Ева, — повторила та, — мне так много хотелось бы обсудить с тобой, — женщина старалась сохранять спокойствие, но голос дрожал. — Как жаль, что у нас нет на это времени.
— Я обязательно вернусь сюда, чтобы поговорить обо всём, — сквозь навернувшиеся слёзы произнесла растроганная гостья.
Тэнебрэ вздохнула с горькой улыбкой.
— Ты не сможешь вернуться. Но выслушай меня, — она не дала собеседнице возразить, — если ты не вернёшься домой, то неизбежно умрёшь в том мире. Я знаю, почему ты хочешь остаться, — она опустила глаза. — Поверь, я понимаю, но если ты останешься, мы все исчезнем. Даже если перестанешь писать книгу, Тимор будет жить в твоих чувствах и снах, но если погибнешь ты, то он умрёт вместе с тобой.
— Я, — начала сквозь слёзы Ева, но провидица сжала её ладонь и не дала ничего сказать.
— Молчи. Дослушай, пожалуйста. Я знаю, почему ты заперла меня здесь. Потому что я — это ты в нашем мире. И ревность, рождённая любовью к Тимору, не давала тебе покоя. Ты знала, что он любит тебя, любит больше жизни, и боялась, что эта любовь станет моей.
— Но тогда зачем я создала тебя? — непонимающе спросила девушка, утирая покатившиеся слёзы рукавом платья.
— Ты страдала, — Тэнебрэ добродушно, сочувственно улыбнулась. — Когда любимый человек казался плодом собственного воображения, тебе было тяжело. Из-за этого ты описала себя слепой, в желании не видеть ненавистной реальности и дала такое имя.
Ева вопросительно взглянула на узницу.
— Тэнебрэ в переводе с латыни означает темницу, — продолжила та, — но также и убежище. Ты искала в страницах книги укрытия от собственных страхов. Ты боялась, что сказка может в любой момент кончиться.
— Так ты тоже, — девушка жалобно всхлипнула, — тоже любишь его?
Прорицательница печально улыбнулась.
— Только, пожалуйста, не говори ему, — ответила она и тут же продолжила, не давая времени возразить. — Я расскажу Тимору, как помочь тебе всё вспомнить и вернуть домой. Взамен, я прошу тебя лишь об одном — освободи меня. Ты ведь будешь писать снова, я это знаю, поэтому умоляю, убей меня. Я лучше умру, чем буду дальше существовать в этой тесной сырой камере, не имея возможности даже взглянуть на мир сквозь крохотное окошко и страдая от разрывающих меня неразделённых чувств.
— Но я…
— Подожди, — ясновидящая снова не дала Еве вставить слово, — я знаю, что тебе будет тяжело оказаться один на один со своими чувствами, но расскажи о них Тимору. Он любит тебя, он сможет понять и всегда поддержит, пусть даже вы и будете видеться лишь в мире твоих снов.
— Прекрати, прошу тебя, — взмолилась девушка, вновь заливаясь слезами. — Я обещаю, что освобожу тебя! Только прошу, не говори больше ничего, моё сердце не выдержит такой… — она зажмурилась и сокрушенно покачала головой. — Не выдержит собственной жестокости.
Тэнебрэ добродушно улыбнулась и легонько погладила пальцами руку своей создательницы, затем её ладонь исчезла в темноте камеры.
— Позови, пожалуйста, Тимора. У вас уже почти не осталось времени, — попросила она и Ева, на ходу вытирая слёзы, побежала к мосту, откуда к ней уже направлялся встревоженный спутник.
— Тэнебрэ хочет с тобой поговорить! — прокричала она, не добежав ещё до мужчины.
— Беги за главное здание тюрьмы, — ответил он, подходя ближе, — там есть подкоп под стеной, через него мы выйдем. Жди меня возле груды пустых ящиков, я быстро.
Девушка развернулась и бросилась к указанному месту, искренне радуясь, что Тимор не успел заметить её заплаканных глаз, а оборотень быстрым шагом направился к темничному окошку.
17. В поисках воспоминаний
Ева нервно перебирала пряди длинных нежно-зелёных волос, ожидая спутника у кучи пустых деревянных коробок и ящиков, развалившихся вдоль каменной стены. Шум со стороны ворот утих, слышались отдельные голоса, но невозможно было разобрать слов. Девушке со страха начало казаться, что это стражники о чём-то договариваются с людьми снаружи, а люди снаружи — не иначе как преследователи. И судя по гулу, который они создавали совсем недавно, их не так уж мало. А может, шум стих потому, что враги начали окружать тюремную стену, и теперь все выходы перекрыты? От бесконечного ожидания нервы постепенно сдавали, девушке было то жутко страшно, то невыносимо грустно, а время будто совсем остановилось. «Где же он? Обещал ведь, что будет не долго!» — волновалась Ева. Ей очень хотелось заревновать — что это Тимор застрял, общаясь с… с ней самой, по сути. А с другой стороны — было так жалко Тэнебрэ, страдающую из-за непонятной жестокости, и так страшно, что на ревность не хватало ни совести, ни сил.
Беспорядочный поток девичьих мыслей прервал тихий мужской голос, раздавшийся ужасающе близко, почти над самым ухом:
— Вот мы и встретились снова.
Провидица вытерла набежавшие слёзы прежде, чем Тимор опустился перед её окошком, быстро приняла спокойный вид и, не теряя времени, начала разговор.
— Слушай внимательно, волк, ты помнишь тот момент, когда Ева потеряла память? — мужчина молча кивнул. — Когда она пыталась её восстановить, воспоминания нахлынули слишком быстро — вся её жизнь сразу влилась в неготовую ещё голову. Тогда её разум, не успев разобраться, чтобы не «перегореть», запрятал всё: тяжёлые воспоминания вперемешку с обычными жизненными знаниями в самый дальний ящик и навесил на крышку амбарный замок. И, я уверена, если снова попытаться восстановить в памяти всю жизнь сразу, он просто сожжёт этот ящик, сотрёт всё без остатка.
— Так что нам нужно? — непонимающе нахмурился Тимор.
— Нужно разбить замок.
— Замок? — мужчина на секунду задумался. — Ева говорила о стене, за которой чувствует свои воспоминания. Я тоже ощущал что-то вроде стены, когда, — он осекся. — Когда подошёл слишком близко.
