Барбара Бреттон - А может, в этот раз?
– Скажи мне, что я сплю, – стараясь не выдать волнения, сказала Кристина. – Тебя ведь здесь нет!
– Хотела уехать без меня? Не вышло. Кристина открыла глаза и увидела Джо, преградившего проход.
– Очень забавно, – сказала она. – Считай, что шутка удалась. А теперь прекрати ухмыляться как идиот и убирайся отсюда немедленно.
Джо помахал у нее перед лицом посадочным талоном.
Все было как в плохой мелодраме. Препаршивая ситуация.
– Ты ведь шутишь, не так ли?
– Какие уж тут шутки! Для меня сумма тысяча сто долларов звучит вполне серьезно.
– Ты летишь первым классом?
Какое невинное лицо он состроил. Хитрая крыса!
– Ты меня обижаешь.
– Ты изменяешь себе, Джо.
Джо был сама оскорбленная невинность.
– Ты думаешь, что одна можешь позволить себе лететь первым классом? Кристина вспыхнула:
– Не знала, что за спасение мира теперь так хорошо платят.
– Напрасная трата денег… – Это был голос Марины откуда-то из-за спины Джо. – …к тому же разделение людей по уровню их состояния оскорбительно и безнравственно само по себе.
– Ты уверен, – спросила Кристина, взглядом указав на Марину, – что она не собирается угнать самолет и взять нас в заложники? Должно быть, у нее найдутся голодающие друзья из какой-нибудь группировки, которым позарез нужны наши денежки.
– Не волнуйся. Они заставили ее пройти личный досмотр после детектора.
Кристина против воли рассмеялась.
– Она что, отказалась пройти через «ворота»?
– Скажу больше: когда к ней подошла женщина-полицейский, она применила к ней силовой прием.
– Жаль, меня там не было.
Марина действительно оказалась на редкость дикой.
– И что, детектор сработал?
– Сработал.
– И почему же он сработал? Что она носит в карманах?
– Несколько монеток на удачу. – Судя по выражению лица Кристины, Мак-Марпи все же не удалось до конца убедить ее в благонадежности своей новой супруги, и он добавил: – Не волнуйся, я закажу ей праздничный ужин и уложу спать.
– …эти уродства капитализма принимают угрожающие размеры…
Удивительно, как можно так долго говорить об одном и том же?!
– Хотелось бы, чтобы на борту этого самолета не оказалось больше недоумков, – пробормотала Кристина и уже громче добавила: – Так о чем мы? Ах да! С каких это пор ты стал путешествовать первым классом?
– Не ты одна нынче делаешь деньги. Джо уселся в кресло напротив Кристины.
– Пора, пожалуй, узнать, как живет остальное человечество.
Внезапно свет стал более приглушенным.
– Другого места не нашлось, да? Джо усмехнулся:
– Можно я чем-нибудь прикрою твоего журналиста-исследователя?
– Заткнись, пожалуйста.
Кристина швырнула Джо газету, и тот аккуратно прикрыл ею Слейда.
Марина, все так же ворча, перелезла через ноги Джо и села у окна. На ней были бесформенный голубой свитер и бежевые джинсы. Одежда новая, но стиль прежний.
– Я здесь по принуждению, – ни к кому конкретно не обращаясь, объявила она.
– Отлично, – сказал Джо, разворачивая журнал. – Мы это учтем.
Марина бросила на него негодующий взгляд, и Кристина невольно улыбнулась.
– Ты мой муж, а не отец, – прошипела девушка. – Не учи меня жить.
– Я всегда питал слабость к анархистам, – пьяным голосом промямлил Слейд. – Говори, твой голос для меня – музыка сфер.
– До чего приятно побывать в обществе философов и поэтов! Разве нам не повезло с компанией?
Между тем дверь в салон захлопнулась и экипаж стал готовить самолет к взлету.
Еще не поздно, пронеслось в голове Кристины. Еще есть время сбежать. Пока самолет на земле, остается путь к спасению.
– Зачем тебе это? – с горечью спросила Кристина, когда самолет, оторвавшись от земли, стал набирать высоту. – Ты больше не член семьи. Какое тебе дело до годовщины свадьбы моих родителей?
Они разведены, черт возьми! Разве он этого не понимает? Разведенные люди обычно делят семейное серебро и банковские счета и, уж конечно, не ездят на юбилеи к своим бывшим тещам и свекрам.
– Если тебе приходит в голову спрашивать об этом, Кристи, то объяснять что-либо – бесполезно. Ты все равно не поймешь.
– И что ты хочешь этим сказать? – раздраженно выпалила Кристина. – Терпеть не могу, когда говорят загадками!
И прекрати называть меня Кристи. Это имя уже не принадлежит мне теперешней. Кристи называли другую женщину, моложе и наивнее, девушку, которая верила, что может изменить мир по своему желанию. Девушку, которая верила в сказку со счастливым концом.
– А сама-то ты что здесь делаешь? Еще вчера клялась, что ни под каким видом не поедешь на ранчо. Откуда такая внезапная перемена?
– Не твое дело.
– Внезапная вспышка дочернего чувства?
– Я люблю своих родителей, – с некоторым надломом сказала Кристина. Зачем он так? – У тебя есть сомнения? – с вызовом добавила она.
– Если ты так их любишь, почему их сторонишься?
– Я не обязана тебе ничего объяснять.
– Мне – нет, а им – да.
– Пусть они и спросят. Это их дело… и мое.
Джо наклонился к ней так близко, что она увидела, как запрыгали точки в его голубых глазах. Отчего-то ей стало трудно дышать, она не то что сказать, подумать ни о чем не могла.
– Ты опять пытаешься убежать от самой себя. Рано или поздно тебе придется остановиться, Кристина Кэннон.
– Уважаемые пассажиры! Мы рады видеть вас на борту нашего самолета, следующего рейсом № 127 без пересадок из Ньюарка в Лас-Вегас, – с улыбкой поприветствовала пассажиров стюардесса. – Взгляните на экран, пожалуйста. Сейчас там появится важная информация о мерах безопасности в полете…
Может, вы посоветуете мне, как уберечь сердце? Оно вот-вот разобьется…
Или уже поздно что-либо предпринимать и все предрешено?
Глава 7
Слейд уснул еще до того, как самолет набрал нужную высоту. Марина сначала боролась со сном, но, когда принесли ужин, она уже дремала.
– Отличное шампанское, – заметил Джо, выпив второй бокал. – В бизнес-классе пассажиров держат на хлебе и воде.
– А как тебе понравился креветочный коктейль?
– Есть нечего. Что за порции?
– Должна тебе напомнить, ты съел четыре порции. Это верно: ее, Марины, Слейда и свою собственную.
– Стюардесса решит, что ты собираешься ставить рекорд для книги Гиннеса.
– У тебя еще остались орешки? Я свои почти доел. Кристина неодобрительно покачала головой и взяла в руки последний номер журнала «Ньюсуик».
– Удивительно, столько есть и не толстеть!
– Тебя это раздражает, не так ли?
– Вовсе нет.
