Джули Гаррат - Непостоянное сердце
— Райан! — твердо напомнила себе девушка, заводя мотор. — Пока я должна думать только о Райане. — Сжав в суровой решимости губы, она выехала на середину дороги и помчалась в Райвлин.
— Я поднималась на скалы, — объяснила Серена, когда Райан поинтересовался, почему она задержалась. — Хотела видеть то место, откуда сорвался отец.
— Ну, ты и садистка!
Райан, взглянув на нее через стол (они обедали в столовой гостиницы), отпил из бокала глоток красного вина.
— Нет, ты не то подумал, — возразила она. — Мне просто интересно знать, что произошло в тот день. И я горько сожалею, что не успела помириться с отцом.
— Понятно, — уже менее шутливым тоном протянул он. — Но нельзя же теперь всю жизнь корить себя за это.
— Нет, конечно, — согласилась она и, отодвинув тарелку, взяла со стола бокал с апельсиновым соком. — Но я могу, раз уж выдалась такая возможность, хотя бы попытаться загладить свою вину перед Мари.
— Ты действительно хочешь остаться в Англии? В Кейндейле? Мне казалось, ты ненавидишь свою долину.
— Я… ненавидела… — неуверенно проговорила она и тут же поправилась: — И сейчас ненавижу!..
— Однако уверенности в ее голосе не было.
— Значит, что-то изменилось, — тихо заметил Райан. — Ты изменилась, Сера. — Он положил на стол руки, пытаясь поймать ее взгляд. — Что случилось?
— Ничего! — Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. — Ничего не случилось, ничего не изменилось.
— Тебя что-то гложет. Что?
— Ничего, — как можно беззаботнее повторила она и, широко улыбнувшись ему, залпом осушила бокал с апельсиновым соком. — Ладно. Больше у меня нет времени болтать с тобой. Я обещала Мари вернуться к часу на завод.
— Лучше бы оставила долину Мари, — проворчал он. — Знаешь ведь, что у тебя все равно ни черта не выйдет. Ты даже ехать сюда не хотела. Так почему сразу не признать поражение и…
— Я остаюсь, Райан. — Серена прямо смотрела ему в лицо. — Никто больше не посмеет обвинить меня в том, что я опять струсила и убежала.
Райан помрачнел.
— Две недели назад у тебя в голове сидела только одна мысль: как бы уничтожить это место. Что же заставило тебя изменить свое отношение?
— Я должна вернуть долг, — ответила Серена, поднимаясь из-за стола. — И к тому же мне хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы относительно гибели моего отца.
— Господи, это же был несчастный случай, — рассердился Райан. — Мари объяснила, как все случилось. Он поднялся на скалы в такой же холодный день, как сегодня. Земля была скользкая. Он поскользнулся и сорвался вниз.
— Отец был не дурак, — возразила Серена. — Он не стал бы, рискуя жизнью, гулять по краю обрыва. — Она раздраженно вскинула руки. — Ну почему, почему все пытаются уверить меня, что это был несчастный случай?
— Все? — сдвинул брови Райан.
— Мари и… и…
— И кто еще, Сера?
Серена с глубоким вздохом вновь тяжело опустилась в кресло и несколько секунд сидела молча.
— Ты его не знаешь, — наконец ответила она. — Я никогда о нем не упоминала. Его зовут Холт Блэквуд. Думаю, пришло время рассказать тебе о нем.
— Ты все еще любишь его? — спросил Райан, когда она закончила свой рассказ.
— Не думаю, чтобы в восемнадцать лет я могла любить, — сказала она. — В восемнадцать у меня в голове была сплошная путаница. Просто мимолетное увлечение приняла за любовь.
— Я не о том спрашиваю…
Райан, откинувшись на спинку, сидел в кресле с подавленным видом.
— Я не люблю Холта, — твердо заявила Серена.
— Что он собой представляет?
— Я же сказала, он открыл свое дело. Занимается грузовыми перевозками. И живет в том ужасном доме на скалах.
— Я имел в виду внешне.
— Неотесанный мужлан, — отрывисто бросила она.
— Мужлан?
— Возможно, я грубо выразилась, — смягчилась девушка, — но он теперь совсем другой. Раньше он был гораздо симпатичнее и приятнее. Хорошо одевался, мог похвастать приличными манерами. Знакомил меня с жизнью морского побережья — рассказывал о птицах, о ракушках, которые приносил прибой. Его интересовали разные окаменелости, которые мы находили на скалах, компьютеры и вообще все. А теперь он законченный циник, носит безобразные джинсы и рубашки, да еще и волосы отрастил…
— Из твоих слов, любовь моя, следует, что за время твоего отсутствия он из юноши превратился в мужчину.
Серена, хмурясь, размышляла над его заключением.
— Возможно, — согласилась она наконец. — Но, пожалуй, прежний Холт мне нравился больше.
— Когда ты меня познакомишь с ним?
— Ты хочешь с ним познакомиться? Зачем тебе это?
— Да так, — пожал плечами Райан. — Судя по всему, одно время он много значил для тебя.
— Мы были просто друзьями.
— Не спорю.
— О, черт! — Она вскочила с кресла и, глядя на него сверху вниз, ласково пожурила: — Ты прямо как мой отец.
— Нужно же, чтоб кто-нибудь тебя опекал.
Серена коротко рассмеялась.
— Мне никто не нужен, Райан. Так что не забивай себе голову всякими глупыми мыслями о том, будто Холт вновь вошел в мою жизнь.
Райан демонстративно взглянул на часы, висевшие на стене у двери.
— Ты точно опоздаешь на свой завод, Сера.
— Черт! Почти два. Почему ты не напомнил мне? Я, наверно, уже больше часа проболтала.
— Так и есть, — подтвердил он. — Странно, да? Столько времени взахлеб рассказывать о мужчине, до которого тебе нет никакого дела!
Глава 8
Маленький домик, восседавший на склоне холма в самом сердце Кейндейла, готовился вскоре принять обитателей.
Райан всю неделю красил и отделывал комнаты, и к выходным уже можно было настилать в доме джутовые ковры.
— Помоги, пожалуйста, повесить занавески на кухне, — крикнула Серена, подойдя к лестнице.
Райан, высунув голову из ванной, прокричал в ответ:
— А шкафчик для ванной пусть на полу, что ли, стоит?
— Повесишь, когда с занавесками разберемся.
— Мне казалось, мы договорились, что каждый будет выполнять свою работу и не мешать другому, — сердито сказал Райан, появляясь на лестнице.
— Но я не могу дотянуться до карниза, а единственная стремянка у тебя, — отозвалась Серена.
Райан наконец спустился вниз и с лязгом поставил на кухне стремянку.
— Ну? — Он стоял посреди комнаты в воинственной позе, сложив на груди руки. — Вот твоя стремянка. Чего же ты ждешь?
Девушка схватила лестницу, подтащила ее к окну и залезла наверх.
— Подай мне занавеску, — скомандовала она, упираясь коленкой в верхнюю ступеньку.
