Джули Гаррат - Непостоянное сердце
— Со мной это исключено. Ты же меня хорошо знаешь.
— Думаешь, знаю?
Его голос потонул в завывании ветра.
Серена несколько мгновений смотрела на него, потом пошла дальше. Когда они поднялись на скалы, нависавшие над Кейндейлской бухтой, Холт неожиданно схватил ее за руку.
— Не подходи близко к краю, — предупредил он. — Земля скользкая.
— Я хочу пройти на выступ над Кейндейлским ручьем. Отца ведь там нашли?
Холт наклонил голову, пряча лицо от снега.
— Да, — буркнул он. — Только не знаю, что ты надеешься оттуда увидеть.
Серена резко обернулась, обратив к нему свое окоченевшее и мокрое от снега лицо, и, стряхнув его руку, яростно проговорила:
— Я должна это сделать. Как ты не понимаешь? Я больше не могу дотронуться до него, не могу сказать «прости»… Я просто хочу побыть там… постоять на том месте, где он стоял в последние минуты своей жизни…
Его широкие плечи внезапно опустились. Сунув руки в карманы, он застыл на месте, глядя на нее. Серена отступила на несколько шагов.
— Ладно! Я понял тебя. Я остаюсь здесь. Только, ради бога, прекрати пятиться.
— До обрыва далеко. Ты забыл, Холт, что я тоже знаю эти скалы, как свои пять пальцев. Знаю так же хорошо, как их знал отец.
Холт кивнул. Серена развернулась и пошла вперед. Она была рада остаться одна. Холодная неприветливая погода, отражавшая состояние ее давно обледеневшего сердца, не доставляла ей дискомфорта. Ничто не шевельнулось в ее душе, когда она добралась до того места, откуда сорвался в пропасть ее отец. А что она ожидала почувствовать? Думала, что услышит в завываниях ветра голос отца, дарующего ей прощение, посылающего дочери прощальный привет и утешение?
Серена смотрела на Кейнделский ручей, гнавший в море свои пенящиеся воды, которые взбалтывал восточный ветер. Бурое дно пряталось под накипью ледяных брызг и вихрем снежных хлопьев, оседавших на его берегах и камнях бухты белым пухом.
Колючий восточный ветер разъедал глаза. Щеки оросили горячие капли, но она знала, что это не слезы по отцу. Жившее в глубине души чувство вины перед Максом не позволяло оплакивать его смерть как подобает любящей дочери. Опечаленная, унылая, она медленно повернулась и пошла прочь от обрыва. Холт все еще ждал ее на том месте, где они расстались.
— Ответа нет, — безучастно сказала она, подходя к нему.
— Нет, — отозвался он. — Его там и не может быть.
— Ты будешь на заупокойной службе, которую организовала Мари?
— Да… — Холт угрюмо кивнул. — А ты?
— Мари хотела бы меня там видеть.
— Этого уже вполне достаточно, чтобы не идти, — язвительно заметил он.
— Не умничай, ради Бога. Ведь наверняка знаешь, что между нами установилось определенное взаимопонимание.
Избегая его взгляда, девушка зашагала назад, стараясь ступать в свои следы, оставленные в снегу по дороге на скалы. Она знала, что он думает, но винить его за это не могла. Он помнил ее избалованной девчонкой, стервой, и, судя по всему, не допускал мысли, что она могла измениться за годы разлуки.
У подъездной аллеи, ведущей к «скверному дому», Холт опять предложил ей зайти к нему на чашку горячего кофе.
— Извини, не могу, — поспешно отказалась Серена. — Времени нет. Мне нужно в Райвлин. Я обещала Райану, что пообедаю с ним. А во второй половине дня у меня дела на заводе.
— Значит, ты остаешься? — Его губы изогнулись в скептической усмешке. — Надолго ли? — небрежным тоном поинтересовался он. — Когда планируешь опять сбежать?
— Да уж, везет мне в жизни на мужчин. Один другого лучше в своем мнении обо мне.
— Я и не догадывался, что все еще вхожу в число мужчин, занимающих место в твоей жизни, — протянул Холт, сощурившись, глядя на девушку.
— Теперь нет. Но раньше-то занимал… — Серена чувствовала, что ее щеки заливает румянец. Ей было неловко в его компании, так как она знала, что он не мог простить ей того, что она натворила в юности. Она была бы рада с ним объясниться, но понимала, что слишком поздно искать примирения по прошествии стольких лет. Возможно, у него кто-то есть. — Послушай, — обратилась Серена к нему, сменив тон на более ласковый. — Мне правда пора идти. Я просто проезжала мимо переулка и… и вдруг мне захотелось увидеть то место, откуда… упал отец…
Улыбка на его лице погасла.
— А не лучше ли попытаться забыть то, что случилось с Максом?
— Забыть, что он погиб? — сердито уточнила она. — А ты тоже забыл о своих родителях через две недели после их гибели?
— Ну, ты и стерва! — смущенно проворчал он. — Другого от тебя и не следовало ожидать…
— Сам напросился.
— Ладно. Раз не хочешь воспользоваться моим гостеприимством, я пошел.
Его холодный непрощающий взгляд леденил душу.
— Я же сказала, что не могу остаться. Да и потом, этот дом мне все равно никогда не нравился. Жуткий он какой-то.
— А мы ведь иногда встречались тут неподалеку. Помнишь?
— В том числе и в последний раз…
— Зря ты тогда так повела себя, — упрекнул он. — Ни словом не намекнула, что собираешься вечером удрать из дома.
— Ты попытался бы меня удержать, — бесстрастно ответила она. — А положение у меня было безвыходное. Мари переселялась к нам. Отец выставил мне ультиматум, требуя, чтобы я была с ней приветлива.
— В тете Мари нет ничего зловредного.
— Теперь я и сама это понимаю! — усмехнулась Серена. — А в восемнадцать лет у меня было другое представление. Выхода я не видела, потому и ушла. От меня были одни неприятности.
— Это уж точно. — Холт наконец улыбнулся и дружелюбно добавил: — Хотя, надо признать, я очень обрадовался твоему возвращению, когда встретил тебя в тот вечер в Кейндейле, две недели назад.
От его слов на сердце потеплело, что ее крайне раздосадовало: она меньше всего желала терять из-за него душевный покой. Серена глубоко вздохнула и перехватила взгляд Холта. В глазах обоих на мгновение отразилась былая зачарованность друг другом.
— Может, как-нибудь еще увидимся. — Издалека донесся бой церковных часов. Девушка, насчитав двенадцать ударов, воскликнула: — Черт! Опоздала.
— Пока, Серена. — Холт поднял руку в знак прощания. — Будь осторожна!..
Он резко развернулся на каблуках и зашагал между деревьев к «скверному дому». Она смотрела ему вслед, отказываясь верить в то, что он действительно избрал своим жилищем это ужасный дом.
Бегом вернувшись к своей машине, Серена рывком распахнула дверцу и села за руль. Окна мгновенно запотели от начавшего таять на ее одежде и волосах снега. По шее потекли холодные ручейки.
— Райан! — твердо напомнила себе девушка, заводя мотор. — Пока я должна думать только о Райане. — Сжав в суровой решимости губы, она выехала на середину дороги и помчалась в Райвлин.
